— Неужели такие есть?! — Король был явно разочарован. — Ничего не может быть важнее пива!

— Забыли уже наш последний разговор, папа! — сухо напомнил Барди. — Я ваш долг перед Сандирией погасил? Погасил. Оружие и припасы купил? Купил. К войне готовлюсь. А вы пиво распиваете! Дикие люди, между прочим, снова напали на меня по дороге, чуть ногу не оттяпали, и... Кстати, а почему это принцесса меня не встречает?

— А то не знаешь её занятий! Я хоть и пью, но тебя встретил, а дочь не пьёт, да не может одно место поднять, всё любуется на подвижные картинки, твой подарок, кстати. Разговаривать не по-нашему стала, не поймёшь: то ли ругается, то ли радуется, не в себе доченька... Эх, ну хоть бы один бочонок, горе мое горькое!

Король пошатнулся и тяжёлой походкой поплёлся к замку. Вдруг он что-то вспомнил, что заставило его повернуться и заговорить вновь.

— Да, забыл сказать... — Его мутный взгляд рассеянно гулял по всей процессии. — Эти гости, ну, которые ко мне притащились, я их это... не приглашал, они сами пришли. Говорят, что ищут защиты от диких людей.

— И что же?

— Я их успокоил, говорю, — взгляд Рогоналя постепенно сфокусировался на зевающем Дзоге, — этим занимается принц, принц, говорю, всё уладит. Ой!

— В каком смысле «ой»?!

Глаза Рогоналя внезапно выкатились из орбит, он только-только сейчас понял, что за страшилище скромно здесь стоит.

— А это ччччто зззза ччччудище? — Король указал трясущейся рукой на причину дрожи в голосе. — Отттткуда оно вззззялось?

— Его зовут Дзог, папа, — улыбнулся Барди. — Дзог, поклонись его величеству королю. Исключительно порядочный дракон, настолько хороший, что является частью наших вооружённых сил. Ландрийцы должны к нему скоро привыкнуть, и вы, разумеется, тоже.

— Ну и мода у вас, молодых... — с трудом откашлялся Рогональ. — Тащите в дом всех подряд. А ведь его небось кормить надо и выгуливать... Кто этим будет заниматься? Папа король?! Ни за что! Пойду в подвал, подлечусь.

Барди застал жёнушку в весёлой музыкальной тряске, в наушниках, совершенно оторванной от окружающей обстановки. Махание рукой перед её носом результата не дало, пришлось вырубить аппаратуру.

— Какого дьявола, идиот?! — взвизгнула принцесса вместо: «Здравствуй, любимый» или более страстного: «Возьми меня, я так скучала». — В такой клёвый момент! Предупреждать же надо — я напугалась, думала, кумулятор сломался.

— А как насчёт того, чтобы поздороваться с мужем? Я, между прочим, в Сандирию ездил, жизнью рисковал, и не только своей, но, слава богу, обошлось. Это тебя совсем не волнует?

— Ну ладно, ладно, привет. Привёз мне что-нибудь?

— Нет, там не было ничего интересного.

— Как это не было? Каждый дурак знает, что в Сандирии шьют великолепные платья!

— Ты не говорила, что нуждаешься в платьях, и твоих размеров я не знаю. Мы же там не шопингом занимались, это была исключительно служебная командировка, все средства строго рассчитаны на государственные цели.

— Настоящего мужчину о таких вещах, как платья, не просят, он сам должен догадываться! Значит, ты меня не любишь, и нечего тут пыль в глаза пускать служебными командировками. Пока тебя не было, я только и мечтала, что ты мне привезёшь, все глаза проглядела и, выходит, надеялась напрасно?!

— А обо мне самом ты вспоминала?

— Конечно, вспоминала, кто же ещё мне подарки привезёт...

— Здорово, — невольно содрогнулся Барди. — Ты просто идеальная жена!

— Да, во всем королевстве не найдёшь большего совершенства, чем я, и впредь любовь ко мне доказывай дарами. Чтоб я больше не слышала, что ты не вспомнил обо мне!

— Я всё время о тебе думал, твой образ не выходил у меня из головы, — примиряюще признался рыцарь.

— Доказательств нет, — отрезала Розамунда. — А раз нет доказательств, то будешь наказан — ночью прикасаться к себе не позволю!

— Но почему, дорогая? Я так тебя люблю!

— Оно и видно. Включи мне музыку. — Розамунда поправила наушники и прикрыла глаза.

Барди был потрясён, его отношения с принцессой сворачивали не в ту сторону, эта сцена разборок его словно по голове шарахнула... А столько было надежд, томного ожидания объятий, поцелуев, страстной ночи по возвращении, и где всё это?! В глубокой задумчивости он побрёл во двор, над которым широко раскинулось синее звёздное небо. Эту ночь принц Ландирии провёл на конюшне...

Весь следующий день он посвятил снаряжению и обучению армии.

Солдатам выдали форму: жилеты из крепкой кожи, металлические шлемы, наплечники и наколенники. Долго разбирались с боевой экипировкой лошадей, превратившей их в грозных неземных тварей, что особенно понравилось дракону, кричавшему: «Хочу такой же намордник! Хочу такой же!» Затем рассматривали и пробовали оружие: копья, мечи, арбалеты и боевые топоры.

Солдаты учились ходить строем при полном вооружении, привыкали к новым ощущениям, были назначены старшие по званию: например, в армии принца численностью в сто сорок человек вместо двух сотников определили двух «семидесятников».

— Вольно! — крикнул Барди, когда муштра на плацу довела всех до полного изнеможения. — А теперь слушай мою команду! Семидесятник Даго сей же час поведёт свой отряд в лес, чтобы быстро нарубить длинных сучьев и сложить их вон там, уйти на это должно не больше сорока минут. Тем временем второй отряд пообедает, отдохнёт, а затем обработает заготовленные сучья в колья. Учения начнём в полном составе, как только поедят и отдохнут люди Даго. Особо отличившихся воинов я назначу десятниками. — Набрав в рот воздуха, рыцарь проорал: — Первые семьдесят, шаг вперёд, раз-два! Напра-во!

При выполнении команды возникла путаница, ибо представления крестьян о том, где лево, где право, не совпадали. Это дало повод Горо, избравшему роль отдыхающего наблюдателя, излить на главнокомандующего очередную дозу упрёков и насмешек. Однако дракон, сочувствуя рыцарю, схватил критика зубами за шиворот, как это делает кошка со своими котятами, и, взмыв в воздух, выпустил дедушку над соломенными крышами деревни Пошёлвон. Барди не возражал, солдаты, в обшем-то, тоже: пока колдун пешком доберётся до замка, день наверняка закончится.

Предприимчивый маг, однако, быстро сориентировался. Крестьяне Пошёлвона плотно обступили его, восхищаясь столь ярким появлением, «прямо с неба». Тогда Горо объявил им, что был на всемирном конгрессе магов и заглянул на пару часов отобедать у земляков, ибо король ждёт его с докладом. Наевшись вволю и реквизировав телегу с возчиком, колдун провёл пятиминутный сеанс «исцеления народа», помахал ручкой и был таков...

Однако не будем более отвлекаться на мага, который, как мог убедиться читатель, ни в воде не тонет, ни в огне не горит, а обратимся вновь к истории создания ландрийской армии.

Кормили солдат достаточно хорошо. Барди прекрасно понимал, что голодное войско не справится с врагом, да и взбунтоваться может не на шутку. Он также понимал, что времени на подготовку к войне было крайне мало, а научиться предстояло многому. В первый день обучения не удалось закрепить даже элементарных команд — это его огорчало, но радовало, например, то, что колья сделали быстро, и тренировка прошла неплохо. После занятий с кольями хватило времени на пробежку по берегу реки и вечернее купание.

В последующие дни парни упражнялись по-другому: они поднимали крупные камни и бросали их в воду, через неделю дошло до того, что русло реки заметно изменилось. Десятый день ознаменовался началом упражнений с мечом и стрельбой из арбалета, отрабатывались различные приёмы и тактика. Ежедневное повторение команд привело к безоговорочному их пониманию и выполнению, так что вскоре Горо не над чем было смеяться, хотя он и без того скромно помалкивал — памятный полёт над Ландирией в пасти дракона всё-таки дисциплинировал старого ворчуна.

К исходу третьей недели с момента возвращения из Сандирии принцу Барди, кажется, удалось создать что-то вроде собственного войска. Дракон всё чаще напоминал об исходе срока, назначенного Гейлой, а солдаты, уверенные в себе, рвались в настоящее сражение. Увы, лишь Розамунда, по обыкновению, не радовала супруга своим обществом.