– Пожалуй, удавов пока отменим. Этого, – правитель ткнул пальцем в Инанту, – в яму, чтобы народ не мутил. Ты, Тяжелый Кулак, пошлешь разведчиков на запад и гонцов к Великим Кьоллам [21], к тем, что поблизости. Пусть гонцы их расспросят. Сколько мы можем купить у них солдат?
– Сотни четыре, – хмурясь, буркнул Тяжелый Кулак. – У меня двести бойцов, и еще столько же наймем среди городской голытьбы. В дружинах Великих Кьоллов – тех, что близко к городу, – тысяча. Можно поискать в пустыне… Народец там дикий, биться строем не умеет, зато кровожадный. Камни и дротики бросают метко.
– Это все? – спросил Смотрящий Искоса.
– Все.
– Помилуй нас Бааха! – проблеял жрец. – Двух тысяч не будет, даже если кьоллы придут!
– Нужно слать гонцов в другие города, – сказал Руки к Себе. – Нас съедят и до них доберутся. А посему…
Продолжения дискуссии Инанту не услышал – стражники потащили его прочь, прогнали вниз по лестнице и повели по пустынной площади. Асур уже исчез за горизонтом, и темноту разгоняли лишь бледные лучи Гандхарва. Его диск висел в небе над морем, отделявшим Хираньякашипу от Намучи, над восточным берегом огромного континента, над горным хребтом и городами туфан, обреченными на разграбление и погибель. Вдоль Поднебесного Хребта, через все земли кьоллов, шел торговый тракт, так что кочевники могли достигнуть побережья дней за шестьдесят, а если поторопятся, то и еще быстрее.
Узилище, куда вели смутьяна, находилось рядом с казармами, но попасть в него Инанту не желал – на эту ночь у него были совсем другие планы. Покинув площадь, он очутился в темном проходе на задах какого-то поместья, и тут стражи, притормозив, вцепились в его сумку. Пока они с руганью рвали ее друг у друга и подбирали рассыпавшиеся браслеты, Инанту мог бы убежать, но в паху еще побаливало, а мстительность была ему отнюдь не чужда. Ткнув пальцем с боевым имплантом поочередно каждого стражника и оставив их валяться под забором, он прихватил несколько браслетов и покинул городскую цитадель. Разряды импланта были не смертельными, лишь парализующими, но до белого рассвета стражи не очнутся. К этому времени он окажется далеко – в Фартаге, Негерту, Киите или еще в каком-нибудь из двух десятков прибрежных городов. Здесь дела он завершил; осталось только выбраться из Саенси, вызвать висевший в небе флаер и перебазироваться в другое поселение туфан.
Но судьба сулила иначе. Проходя по замершему в этот час базару, Инанту услышал некий звук – то ли рычание, то ли зубовный скрежет, а может, то и другое разом. Он огляделся и сообразил, что находится в той части торжища, где продавали невольников: своих же собратьев туфан, и кьоллов из ближних и дальних оазисов, и дикарей из южной пустыни, и мужчин и женщин народа хеш, обитавшего за морем, и даже ядугар с далекого западного побережья Хиры. Перед ним темнела повозка с клеткой, а в ней на вонючей соломе скорчилось длиннорукое нагое существо; свет луны падал на страшную рожу с пастью от уха до уха и огромными зубами. Человек – если то был человек! – медленно сжимал и разжимал кулаки, словно пытался задушить кого-то невидимого. На шее у него поблескивал медный ошейник с приклепанной к обручу цепью.
Рядом с повозкой был шатер работорговца. Инанту вытащил браслеты, запрятанные в поясе, позвенел ими и сказал:
– Да будет с тобой милость Баахи, хозяин. Вылезай, дело есть.
Откинулся полог, из шатра выполз крепкий детина, встал и уперся взглядом в переносицу Инанту. Хоть был он туфан, но выглядел настоящим разбойником: в руках поблескивает топор, за поясом – ножи, а с плеча свисают кожаные ремни.
– Услышу ли я твое почтенное имя? – спросил Инанту.
– Не Проси, – буркнул детина. – А ты кто?
– Ловкач. Торгую с кьоллами.
– Я тоже, – сказал работорговец чуть подружелюбнее. – Чего ты хочешь, Ловкач?
– Откуда у тебя шас-га? – Инанту кивнул в сторону клетки. – Привезли по морю?
– Нет, у кьоллов купил, у владетеля Уммизака. На что уж свиреп Уммизак, а с этим ублюдком не справился, продал мне. А я, дурной онкка, купил. Себе же в убыток. – Опустив топор, Не Проси со вкусом зевнул и почесался. – Дикая тварь! Бить надо, учить надо, а дикий никому не нужен. Не берут! Боятся!
«Купил у Уммизака! Интересная новость! – подумал Инанту. – А как очутился у кьоллов этот северянин? Если морем не привезли, то значит, нашел проход в горах?.. Ту дыру, которую на базе ищут, да найти не могут?.. Любопытно! Очень любопытно!»
Он даже вспотел от возбуждения. Потом снова побренчал браслетами и произнес:
– Дикая тварь, говоришь? Ну, я бы его взял. Один браслет. Тонкий, золотой.
Не Проси ухмыльнулся, бросил топор на землю и раскрыл ладонь.
– Сюда клади, Ловкач. Можешь все мне отдать, тебе не понадобятся. Загрызет!
– Я тоже зубастый, – сообщил Инату.
– Дашь один браслет за дикаря, и другой – за ошейник с цепью. Медь нынче недешева. Так?
– Так. – Инанту протянул два тонких браслета.
Хотя в небе висела луна, Не Проси произнес ритуальную фразу:
– Видят Бог Двух Солнц и дети его Уанн и Ауккат: было мое, стало твоим. Забирай ублюдка!
Инанту выволок свое приобретение из клетки, намотал конец цепочки на руку и двинулся прочь с торжища. Вскоре город остался позади – темный холм и темная гавань с дремлющими кораблями и рыбачьими лодками. Глухо рокотали волны под сумрачными небесами, скрипел под ногами влажный песок, и с востока, с моря, тянуло соленым ветром. На западе, за грядой барханов, поросших чахлой травой, лежала пустыня. Три земные Сахары могли уместиться в ней и еще хватило бы места для Гоби и Калахари.
Остановившись в уединенном месте, у кромки соленых вод, Инанту вызвал флаер и задрал голову, всматриваясь в ночное небо. Прошла минута-другая, и летательный аппарат, скрытый голографической завесой, беззвучно приземлился на песок. В этот момент цепочка звякнула и ослабла; Инанту едва успел повернуться, выставить палец и ткнуть в живот прыгнувшего на него шас-га. Потом затащил бесчувственное тело в кабину и стал размышлять: вернуться ли на пик Шенанди и сдать пленника Престон и Юэн Чину или провести дознание самому.
«Тревельян бы не колебался, – мелькнула мысль. – Ивар Тревельян всегда действовал самостоятельно…»
Важным инструментом ФРИК является теория оценки рисков. Эта отрасль зародилась еще в конце двадцатого века, а в двадцать первом, по мере совершенствования математического аппарата и всемирной компьютерной сети, ее применяли для прогнозирования природных и техногенных катастроф. Но постепенно возникло и укрепилось мнение, что возможности теории рисков гораздо шире, что ее можно – и следует – использовать в сферах политики, социального развития, военной стратегии, ксенологии и контактов с инопланетными расами. Сейчас эта точка зрения является общепринятой. Мы не будем затрагивать всех перечисленных выше областей, но разберем гипотетический пример, связанный с деятельностью ФРИК. Предположим, что некая архаическая культура представлена рядом государств уровня средневековой Франции, а также племенными союзами менее развитых народов (номады степей и пустынь, обитатели лесных зон, горных районов и т.д.). Если прогрессировать одно государственное образование, то оно вскоре начнет доминировать над другими странами, и результатом явятся войны, подавление торговой конкуренции и, не исключено, – геноцид. Более разумно внедрять эстапы во всех перспективных странах, но рост их благосостояния и могущества может вызвать, с одной стороны, экспансию в менее развитые области планеты и уничтожение коренного населения, а с другой – прилив варварских орд. В истории Земли имели место оба прецедента: падение Римской империи, Византии и Китая, колонизация Америки, Австралии и Сибири, нашествия гуннов, монголов и арабов. Без оценки рисков того или иного, но равно нежелательного сценария событий нельзя получить оптимальное решение.
Абрахам Лю Бразер «Введение в ксенологию архаических культур». Глава 5. Инструментарий ФРИК.
21
Великий Кьолл – местный титул барона, владыки оазиса.
