К рассвету Артем был в Долине Дымов. А часов через пять в долину пришел Тадаката. Его одежда была вся изодрана и пропитана кровью, раны совершенно немыслимым образом замотаны рваным тряпьем. Раны были смертельны, все понимали это, и он сам понимал это. Если бы Артем не пожил бы бок о бок с этими людьми, называющими себя яма-буси, он поразился бы тому, как вообще Тадаката сумел добраться до долины. Но они могли. Может быть, никто другой в стране Ямато не мог, а они могли...

Тадаката рассказал, чем закончилась схватка на озере. Когда самураи увидели бегущего по озеру, аки посуху, высокого светловолосого человека, который и мог быть тем самым воплощением Белого Дракона, то они на какое-то время дрогнули. Нет, они не побежали, не отступили, но потеряли крепость боевого духа. А как известно, главное в любых схватках — это все же не сила и отточенные умения, а именно дух. Самураи чуть дрогнули и дали себя потеснить. На какое-то мгновение даже показалось, что яма-буси смогут их одолеть. Но увы...

Стоит отдать должное самураям — им удалось быстро овладеть своими нервами. Ну а численно они превосходили яма-буси раза в три.

Тогда яма-буси заняли круговую оборону. В центре круга, как заранее договаривались, находился Тадаката. Он мог умереть или уйти только после того, как убедится, что среди его товарищей не осталось никого в живых. Раненых следовало добить. Так, увидев, что женщина клана яма-буси по имени Сюка ранена и лежит без сознания, Тадаката подскочил к ней и ударом пальцем в область сердца избавил ее от попадания в плен.

Бой был неравным, и яма-буси отступали к озеру. Прошло какое-то время, и остались только двое яма-буси: Тадаката и Куримото. Если бы Тадаката тяжело ранили, Куримото должен был его добить — такова была договоренность. Если бы Тадаката убили первым, Куримото должен был убедиться в его безусловной смерти и тогда у Куримото появлялся выбор: покончить с собой или уйти, если это было возможно. Выбирать Куримото не пришлось — его убили первым. Самурайский меч снес ему голову, и Тадаката остался один. Он прыгнул в озеро. Под водой доплыл до камышей и среди них затаился. Пришлось провести в воде около часа. После чего он доплыл до противоположного берега, выбрался на сушу и отправился в Долину.

На этом Тадаката закончил рассказ. И сказал, что теперь хочет подняться на гору, где зажигали священный костер-гома, и умереть там. Наверх Тадаката сопровождали его жена Карахаси, Фудзита и Касаи.

Артем же остался внизу, в долине. Он выбрал тихое место у скалы, прислонился к холодному камню, закрыл глаза. «Какими жертвами нам это дается», — только об этом успел подумать он, когда услышал, как мелкий камень осыпается под чьими-то шагами. Кто-то опустился рядом с Артемом.

— Завтра на кольях вывесят головы убитых ночью, — раздался голос Такамори. — Мы пошлем кого-нибудь в селение под видом цунэгата[61], и он посмотрит, чьи головы на кольях. Если там нет кого-нибудь из яма-буси, значит, этот человек попал в плен. И тогда нам придется быть втройне осторожными. Тогда, наверное, придется уйти из Долины.

— Кажется, это ты говорил мне, что самураи пленников не пытают, — Артем открыл глаза, повернул голову к Такамори.

— Самураи не пытают самураев, потому что это запятнает их честь. Самураи не пытают простолюдинов, потому что незачем их пытать: что можно узнать от простолюдина? А слуги Белого Дракона не относятся ни к тем, ни к другим. Это — варвары, с которыми можно поступать как угодно. Да и как еще самураям узнать всю правду, которую им очень хочется узнать. Если им попадет в руки живой пленник, можешь не сомневаться, его подвергнут самым мучительным пыткам.

— Откуда взялись у озера самураи? — высказал Артем вслух то, что мучило его с ночи. — Почему дозорные не увидели их?

— Потому что самураи не крались по тропам — так я думаю, — сказал Такамори. — Они за последние дни тоже поумнели. Сообразили, что застать нас врасплох будет нелегко. Если чего-то не придумать самим. И придумали.

— Что?

— Спрятались у озера заранее. В каких-то укрытиях, которые мы не смогли обнаружить. Видимо, там есть какой-то грот. Или они сидели в густых прибрежных камышах. Откуда же я знаю точно! Главное — они знали, где будет выступление..

— Предательство? — вяло сказал Артем. Не было сил на какие-то эмоции.

— Крестьяне проговорились, — уверенно сказал Такамори. — Рано или поздно такое должно было произойти. Мы надеялись, что успеем раньше закончить показ Белого Дракона. Не успели.

— Да, не успели, — механически повторил за ним Артем. — И теперь Тадаката не суждено стать моим врагом.

— Хватит у тебя врагов и без него, — сказал Такамори. — На этот счет можешь не переживать.

— Я переживаю о другом. Погибли трое детей яма-буси — два мальчика и девочка. Погибли две женщины яма-буси — Сюка и О-ёси. Погибли двое якудз, которых отдал в мое распоряжение Сюнгаку, совсем молодые парни. А еще погибли Куримото, Тадаката — теперь взрослых мужчин у яма-буси меньше, чем пальцев на одной руке. Не слишком ли большая цена!

— Когда большая цель и цена большая. Не думай об этом. Выбор однажды сделан. Если начнешь метаться даже в мыслях — особенно в мыслях, я так скажу! — то расшатаешь свой дух и проиграешь бой задолго до решающей схватки. Мы знали, что не сможем обойтись без жертв. Это неизбежность. — Такамори повторил с ноткой назидательности. — Неизбежно кто-то должен погибать. Будут и другие жертвы.

— Наверное, ты прав, — устало проговорил Артем.

— Нам нельзя прекращать показывать Белого Дракона, — уверенно произнес Такамори. — Белый Дракон неуязвим и велик, и слуг у него неисчислимое множество. Вот что должны все понять, и как можно скорее.

— Слуг осталось еще на один подобный разгром, — невесело усмехнулся Артем.

— Думаю, больше одного представления давать и не нужно. Покажем, что Белый Дракон неуязвим и слуг у него неисчислимое множество — и хватит! И пора выходить на последний отрезок пути. Тем более и время подходит.

— Времени — неделя.

— Вот то-то... — Такамори вздохнул, как человек, который на что-то решился после нелегких раздумий. — Запомни, что я тебе сейчас скажу, Ямамото. И не задавай глупых вопросов, которые ты так любишь задавать. Просто выслушай и все. Ты для нас — Белый Дракон, и никто другой. Поэтому за тебя умирают и умирают, поверь мне, с хорошим сердцем. Я попробую тебе объяснить. Народ Ямато произошел от духов ками. Эти духи населяют страну Ямато. Во всем, что видишь вокруг, живет божество ками. В камне, в деревьях, в птицах, в реке, в ветре, в каждом японце живет божественное начало — ками. Но другие народы не произошли от ками, в них нет ками, они не связаны с другими ками тончайшими духовными нитями...

— Кажется, я понимаю, о чем ты говоришь, — все-таки не выдержал и перебил Артем. — Любой неяпонец не несет в себе от рождения этого божественного начала — ками, обрести не может, поэтому чужаком навсегда и останется, что бы он ни делал. И дело тут не во внешности. Отсюда следует вывод, что и меня жители страны Ямато никогда не примут за своего и не пустят в свою жизнь, если только...

— Ты и не есть тот самый Белый Дракон, — закончил Такамори, — в котором тоже есть ками. И поэтому я, мы все верим, что ты — на самом деле Белый Дракон. Только пока ты сам еще этого не понял.

— Еще немного, и я сам поверю, что я и вправду Белый Дракон, — усмехнулся Артем.

— Придет время, и поверишь, — серьезно сказал Такамори. — Я поясню тебе. Представь себе, что твой отец не тот человек, которого ты привык считать отцом. Бывает такое?

— Сплошь и рядом.

— Вот видишь! Но приходит время, и тебе открывают правду. Ты узнаешь, чей ты на самом деле сын. И твое отношение к самому себе меняется. И я верю, что ты когда-то откроешь в себе ками. Ведь не случайно ты так прекрасно говоришь на нашем языке, словно знаешь его от рождения.

— Для меня и самого загадка, почему я так хорошо говорю на вашем языке, — задумчиво проговорил Артем. — А скажи мне, Такамори...