— Не делай скоропалительных выводов, Венделл, — произнесла Дж. П. — Вы только гляньте на его член, парни. Такой маленький и скукоженный!

За этой сентенцией последовала тишина, и Мэгги прикрыла рот ладошкой, чтобы не засмеяться в голос. Она представила себе, как Стив заливается краской, а Алекс — хотя бог его знает, что делает Алекс. Может, развлекает себя тем, что прилаживает монокль к глазу.

— Да, разобраться с телесными выделениями будет непросто.

— Со спермой, Венделл. Ты вполне можешь произнести это слово при мне. Сперма. Много маленьких головастиков. Очень маленьких головастиков. Похоже, правду про вас говорят, белые парни. Хочешь проверить, не изнасилование ли тут было? А что я за это получу?

— Хватит торговаться, Дж. П. У нас тут вообще-то убийство.

— А миссис Толанд-Джеймс — моя клиентка. Так что ты об этом думаешь? Лично я хочу, чтобы ты вызвал сюда медэкспертизу. Никаких больниц. Пусть возьмут у нее анализы и заберут одежду, но сама она останется здесь. И пускай приедут прямо сейчас, чтобы она смогла принять душ. Она же вся в крови, ради всего святого.

— Я поговорю с ней?

— Ой, англичанин, ты слышал? Размечтался, Венделл. Она не будет говорить с тобой, пока я ей не разрешу. Видишь ли, комиссар полиции ко мне неровно дышит. Это значит, что твоя задница — в моих руках. Фигурально выражаясь.

— Копом ты мне больше нравилась, Дж. П.

— Давайте все-таки поищем зацепки, а переход на личности и сентиментальные воспоминания о прошлом оставим на другой раз.

— Господи, Блейкли, ты говоришь «зацепки»? Забудь. Это называется «улики». Улики. У нас есть тело, у нас есть рана, у нас есть нож. У нас этажом ниже есть подозреваемая. Я думаю, для начала этого достаточно. Чего еще тебе надо?

— Я хочу, лейтенант, узнать, каким образом этот джентльмен умудрился помереть в постели у Бернис. Хочу узнать, как он здесь оказался, с кем сюда пришел и когда. Хочу узнать, была ли это самооборона. Хочу понять, почему на дальней стороне матраса — отпечаток тела Берни, очерченный кровью.

— Она его прирезала, а потом потеряла сознание, пока он тут кровью фонтанировал, — предположил Стив.

— Не знаю, Венделл, — произнесла Дж. П. — Этот чертов разрез — я бы так смогла, я девушка сильная, но эта кисельная барышня там, внизу — вряд ли. Особенно в пьяном виде.

— С чего ты взяла, что она была пьяна?

— Ты вроде говорил, что Венделл с ней знаком? — Дж. П. обернулась к Алексу.

— Хорошо, хорошо. Я понял. Но этого парня сюда явно пригласили. Следов борьбы нет.

— Точно, Венделл, нет, — подтвердил Сен-Жюст, — а знаешь, чего еще нет? Мужской одежды. Как ты думаешь, почему?

— Она где-то в другом месте. — Мэгги еле расслышала слова Стива, поскольку он отошел от двери. — Я вижу три двери. Туалет, ванная и что-то еще.

— Сауна, — вырвалось у Мэгги. Она в испуге прикрыла рот ладошкой, ее глаза расширились. — Ой.

— Маргарет, — Сен-Жюст произнес ее имя нарочито ровно, — и тебе не стыдно?

Мэгги вошла в комнату и попыталась украдкой бросить взгляд на кровать, но перед кроватью маячила широкая спина Дж. П.

— Я тоже ее друг. И вообще, кто по-твоему раскрыл все эти убийства? Ты? То есть… а, ладно, неважно.

Черт, она чуть не проговорилась, что Алекс Блейкли — на самом деле Александр Блейк, виконт Сен-Жюст, прекрасный герой ее грез, переселившийся из ее фантазий на Манхэттен. Да уж, это признание имело бы успех.

— Не обращайте внимания на эту маленькую истерику, — произнес Сен-Жюст. — Моя американская кузина пишет книжки, знаете ли. Но недавно мы с ней наткнулись на парочку трупов, я вмешался и раскрыл оба дела. Впрочем, она мне немного помогла, великодушно признаю.

— Думаешь, мне не все равно? Я в восхищении? Не жди от меня похвал, красавчик, — парировала Дж. П. — Венделл? Мне нужен полный отчет, сразу, как только ты сам его получишь. Волосы, волокна, отпечатки пальцев, группа крови, выделения. Следы изнасилования. В общем, полный набор. Я же знаю, что ты любишь делиться. Мы здесь закончили?

Стив достал телефон-раскладушку.

— Да, закончили. Идите все вниз и ничего не трогайте. Я скоро спущусь.

— Можно подумать, я сейчас рвану на кухню бутерброды жрать. За мной, англичанин. Дай мальчику спокойно позвонить его маленьким дружкам. Мы достаточно увидели.

Мэгги наконец удалось разглядеть кровать, и увиденного ей вполне хватило. Она обогнала Алекса и Дж. П. и быстро сбежала по лестнице в гостиную.

Берни выглядела намного лучше, хотя по-прежнему была одета в окровавленную пижаму. Ей помогла выпивка, помогло присутствие друзей, но больше всего ей помогла она сама. Берни была сильной женщиной — только такие и могут выжить и победить в жестоком мире акул издательского бизнеса.

— Мэгги? Это Бадди? Я уверена, что это Бадди.

— Ты разговариваешь со мной, Берни, а не с этим Солнышком Мэри[7]. Ты уверена, что там твой мертвый муж?

Берни посмотрела на Мэгги. Мэгги посмотрела на Алекса. Тот сказал:

— Примерно шести футов ростом, тело крепкое, но уже подернуто жирком. Редкие светлые волосы, глаза карие, на зубах — коронки, по крайней мере на передних. Большое коричневатое родимое пятно в трех дюймах под левой лопаткой. Шрам на левом колене. Плоскостопие.

— Ты все это разглядел? — удивилась Мэгги. — Несмотря на то, что он был весь в крови?

— Для тренированного глаза это несложно, моя дорогая. Кстати, а давай твой следующий труп будет лежать с широко открытыми глазами и отвисшей челюстью? Выглядит очень драматично.

— Умер довольно давно, глаза уже остекленели и подернулись пленкой, — добавила Дж. П. — Ты меня впечатлил, англичанин.

— Алекс. Пожалуйста, зовите меня Алексом. Само собой. Производить впечатление — мое призвание.

— Хорошо, Алекс. Ну и странный же ты тип. Почти как я. Но ты упустил кое-что очень важное.

— Правда? Полагаю, вы имеете в виду кровоподтеки на запястьях и лодыжках, а также, возможно, слабый отпечаток чего-то вроде липкой ленты на его правой щеке.

— Черт возьми. Хорошо, Алекс, странный ты или нет, но ты принят в команду. Остальные пошли все вон.

— Мне нужна Мэгги, — Берни схватила Мэгги за руку и бесцеремонно усадила на диван. — Я еле держусь. Мэгги, не оставляй меня.

— Не оставлю, — пообещала Мэгги, с вызовом посмотрев на Дж. П. Боксер. Затем она перевела взгляд на Алекса, который был явно доволен собой, бездельник.

— Пойду-ка я, пожалуй, — произнес Стерлинг, не дожидаясь, пока его выставят. — Спущусь, суну консьержу пару двадцаток, пусть разрешит взглянуть на регистрационный журнал. Верно, Сен-Жюст?

— Они телевизора насмотрелись, Дж. П., — слабым голосом пояснила Мэгги. — Вот, возьми мой бумажник, Стерлинг.

— Итак, одного спровадили, — подвела черту Дж. П., когда Стерлинг вошел в лифт. — Так кто тут у нас Сен-Жюст?

— Это я. Мэгги одолжила наши имена для своих героев, а меня наградила титулом виконта Сен-Жюста. Стерлингу нравится называть меня Сен-Жюстом. Он парень простой. Хороший парень.

— По-моему, вы все чокнутые. Берни, вернемся к нашему жмурику. Что-нибудь из описания похоже на Бадди?

Берни яростно закивала:

— Ему оперировали колено за полгода до того, как он исчез. Заставил меня денно и нощно себе прислуживать, гнида.

— Опять двадцать пять. Хочешь совет, детка? О покойниках плохо не говорят, особенно о тех, которых нашли в твоей постели. Не стоит называть «гнидами» тех, в чьем убийстве тебя подозревают. Утоп, да? Знаешь, Берни, парень наверху неплохо выглядит для утопленника семилетней давности. Расскажи мне о несчастном случае с лодкой.

— Чего тут рассказывать? — пожала плечами Берни. — Он вышел на лодке в море. Мы жили в Коннектикуте, у воды. Бадди вечно возился с этой проклятой лодкой. Налетел шторм, и больше я Бадди не видела. Береговая охрана нашла какие-то ошметки. Парочку спасжилетов, еще какой-то хлам. Через два месяца, шесть дней и два часа как раз семь лет стукнет. Мэгги? Ты не помнишь, на какой день я зарезервировала « Радужные покои » ?