— Никогда о тебе не слышал, — огрызнулся Квинукс.

На конце механодендрита Хрома мигнул зеленый огонек.

— Пойдем, — произнес он. — Я пришел, чтобы вернуть тебя в Мондус Гамма.

— Я никуда с тобой не пойду, — отрезал Квинукс.

— А я не с тобой разговариваю, — заметил Хром. — Я обращаюсь к машине Каба.

Песок под ногами Квинукса внезапно всколыхнулся, и, опустив взгляд, он со страхом увидел, что безжизненные выступы, отрытые им из песка, зажглись желтым светом. Бездействующие аккумуляторы включились и вернули к жизни машину, отчего по ее корпусу прокатилась дрожь. Машина дернулась вперед, и Квинукс, потеряв равновесие, кувырком полетел по осыпающемуся песку. Ударившись о землю, он перекатился на спину и увидел освободившуюся от маскировки машину.

При высоте около десяти метров она имела почти сферическую форму, а с обеих сторон к основному корпусу крепились руки-орудия. Поверх высокого оплечья, защищавшего сенсорные устройства, поднимались металлические манипуляторы, снабженные всеми видами устрашающих приспособлений.

Несколько мгновений машина оставалась в неподвижности, а затем навела орудие на тягач Квинукса.

— Нет! — закричал Квинукс и торопливо заковылял к адепту.

Но его протестующий крик утонул в грохоте залпа, и из орудий машины Каба вырвались короткие очереди световых импульсов.

Грузовик Квинукса взорвался дымными оранжевыми клубами огня, ударная волна сбила его с ног. Он хватанул ртом едкий, насыщенный токсинами воздух и понял, что взрыв сорвал с лица дыхательную маску. Квинукс стал шарить по земле руками в поисках аппарата, но никак не мог найти, а растворенная в воздухе отрава с каждым вдохом разъедала кровеносные сосуды его легких. Опрокинувшись на бок, он закашлялся, сплевывая комки слизи, как вдруг по земле раскатился мощный рокот.

Машина продолжала двигаться, сбрасывая с себя остатки песка. Квинукс увидел, что огромный корпус покоится на мощных гусеницах. Несколько мгновений они взрывали песок, но затем сцепление с грунтом восстановилось, и машина покатилась вперед.

Квинукс отчаянно старался подняться, видя надвигающуюся на него громаду.

— Не надо! Пожалуйста!

Он старался закричать, но слова захлебнулись в хлынувшей из горла крови.

Холодно поблескивая блистерами, машина Каба проигнорировала его мольбы и вдавила Квинукса в марсианскую почву.

Под величественной вершиной горы Олимп генерал-фабрикатор наблюдал, как из Хранилища Моравеца маршируют колонны аугметированных боевых сервиторов-преторианцев. Они передвигались различными способами — кто-то на гусеничном ходу, кто-то на постукивающих металлических опорах или на широких резиновых колесах, а кто-то остался и на человеческих ногах.

Тысячи только что усиленных воинов, готовых сражаться за Хоруса Луперкаля, уже заполнили огромный машинный ангар. Кельбор-Хал никогда не знал ничего подобного той энергии, что заключалась в Хранилище Моравеца; ее бурлящий поток наполнял жизненную систему решимостью и идеями, недоступными человеку, состоящему лишь из плоти.

При виде собравшейся армии Кельбор-Хал ощутил в своих энергетических полях всплески неудержимой агрессивности. Настал великий момент, хотя свидетелями ему были только он сам и Регул.

Но скоро все переменится, скоро начнется жестокая война машин, оружия темных механикум.

Вооруженные сервиторы получились огромными, мускулистыми и были покрыты многослойной броней, черной, словно обгоревшая плоть, а их выпуклые спины топорщились зазубренными шипами. У некоторых солдат не имелось ртов, но из встроенных аугмиттеров неслись потоки скрапкода — гимна новой марсианской мощи. Другие, снабженные устрашающими бронзовыми масками, издавали те же звуки окровавленными губами и ухмылялись в жестоком предвкушении боя.

Рядом с Кельбор-Халом радостно наблюдал за процессией Регул, и его энергетическое поле волновалось и вспыхивало от удовольствия при виде каждого нового превращенного в воина сервитора, появлявшегося из тоннеля и занимавшего место в ангаре.

— Они великолепны, генерал-фабрикатор, — восхищенно произнес Регул. — Мощь варпа и мощь Механикум дают отличный сплав.

Кельбор-Хал принял комплимент, не желая признаваться, что основная часть работы была проделана Лукой Хромом. Он просто объединил успехи Хрома в работе над искусственным разумом с могуществом, заключенным в Хранилище Моравеца, и получил превосходный результат.

— Сервиторы — это только начало, — сказал Кельбор-Хал. — Скоро мы начнем работу над скитариями. Скрапкод уже завладел всеми системами горы Олимп и теперь распространяется по Фарсиде.

На Марсе каждый разъем, каждый узел был к чему-то подсоединен, и грозный скрапкод варпа проникал в каждый проводник, оптоволокно, в каждую линию беспроводной связи и каждый тактильный датчик. Скоро он доберется до каждой кузницы и до каждого адепта, и тот, кто подвергнется воздействию его трансформирующей силы, будет рожден заново.

— Я чувствую, что кузницы даже в далеком Сабейском заливе уже заражены элементами скрапкода, — подтвердил Регул. — Защитные барьеры других кузниц тоже продержатся недолго, и скрапкод проникнет в их внутренние сети.

— И они станут нашими, — прошипел Кельбор-Хал.

— Без противодействия не обойдется, — предупредил Регул. — Не все кузницы уязвимы для скрапкода. Системы Магмагорода устояли, так же как и кузницы Иплувиена Максимала и локум-фабрикатора Кейна.

— Этого следовало ожидать, — кивнул Кельбор-Хал. — Адепт Зета испытывает недавно разработанную схему ноосферической передачи информации. Ее кузницы и кузницы ее союзников недавно были модифицированы под новую разработку и отказались от традиционной формы.

— Ноосферической? Мне незнаком этот термин.

— Не важно, — отмахнулся Кельбор-Хал. — Скоро мы завладеем и их системами. Я направил посла Мельгатора в Магмагород, чтобы он собрал необходимые данные и проверил ее лояльность.

— Ее пристрастия мне известны, генерал-фабрикатор. Адепт Зета — враг Воителя.

После всего, что произошло при открытии Хранилища Моравеца, в логике Регула можно было не сомневаться.

Кровавый рассвет, ознаменовавший рождение новой силы, сопровождался жестокой бурей над горой Олимп, которая донесла отголоски родового вопля от Великой Горы до всех уголков Марса.

До всех, кроме одного.

Потемневшие марсианские небеса пронзил ослепительный луч психической энергии, возникший над Магмагородом Кориэли Зеты, и своим сиянием и интенсивностью почти затмил крик зарождавшейся власти.

Кельбор-Хал не до конца осознал, чему он стал свидетелем в тот момент, но Регул тоже наблюдал за событиями, и сильные флуктуации его энергетического поля выдавали неприкрытый страх и ярость.

— Что это было? — спросил генерал-фабрикатор. — Несчастный случай? Новое оружие?

— Враг себя обнаружил, — коротко ответил Регул.

Темнота поймала ее в ловушку. Она пыталась проснуться, но со всех сторон ее опять окружала полная, непроницаемая темнота. По правде сказать, она даже не могла думать об определенных направлениях, поскольку это пространство не поддавалось никаким определениям. Она не знала, где верх, а где низ, и утратила представление о времени. Как долго она здесь находится? Она не могла вспомнить. Она не помнила почти ничего.

Память затянуло туманом. Она точно знала, что когда-то свободно перемещалась, беспечно зажигала и гасила звезды, а теперь…

Теперь осталась лишь вечная тьма смерти.

Нет, не смерти. Может, это лишь сон? Или заточение?

Она не знала.

Знала точно только одно: еще не смерть, и только это хоть немного придавало ей сил.

Были ее видения воспоминаниями или галлюцинациями?

Она ощущала себя женщиной, но даже это не имело значения. Что такое пол для существа из абсолютных энергии и материи?

Ее разум странствовал в темноте, но метался ли он между Галактиками или передвигался на считаные миллиметры, она не могла сказать. И сколько длились эти странствия: несколько мгновений или срок жизни Вселенной?