- Кто вы? - она задала самый банальный вопрос, так как от шока ни чего иного не пришло ей в голову.

- Моё имя Винтер, мадам, - представился мужчина, - ещё раз приношу свои извинения за причиненное беспокойство.

- Ты что творишь? - внезапно, третьим, появившимся в кухне, оказалась Лаура, - Это что - бунт на корабле? Своевольничать вздумал?

- Разрешите заметить, госпожа, что я служу не вам, - он ободряюще подмигнул девушке, - Я тут подумал, что, господин не будет в восторге от того, для чего вы используете его помощника.

- Ты слишком много думаешь, Винтер! - резко перебила она, - Твой господин служит мне - смею тебе напомнить. Вассал моего вассала - не мой вассал, не так ли говорили в средневековье? Напомни, чем тогда закончилась феодальная эпоха? - требовательно просмотрела она в его зеленые глаза, потом махнула своей маленькой ручкой, - Исчезни, пока я не вернула тебя в небытие, из которого ты вышел - дальше я сама, - мужчина недовольно поморщился, но, растворившись в воздухе, пропал, прошептав на прощание , что сожалеет о том, что не может повторить своих слов уже от собственного имени, сознавая всю ничтожность своих шансов на ответные чувства.

Потом Лаура повернула сияющее личико к Маргарите, стоявшей, изо всех сил вжавшись в дверцу кухонного шкафа, - Как поживаете, княгиня? - с напускным участием поинтересовалась она, - Вижу, самочувствие у вас не очень - этот мужчина напугал вас? О, прошу на этот счет не беспокоиться. Я пришла кое-что предложить.

- П-предложить? - попыталась выдавить Маргарита, когда к ней вернулся дар речи, - Мне? Ч-что ты можешь мне предложить? - и, осмелев и успокоившись, добавила, - Лаура? Как ты оказалась в нашем доме? И почему я должна тебе верить? Ты же солжешь - не дорого возьмешь.

- Есть нечто, что вас совсем не обрадует. Это касается вашего сына, княгиня, - после этих слов Маргарита переменилась в лице, - Смотрите внимательно, а потом сами сможете оценить великодушие моего предложения - это будет выгодно нам обеим. Возьмите меня за руку - и увидите то, что я в силах отвратить, - девушка взяла ребенка за руку, и голова её закружилась, внутренности сдавило и накатила тошнота, и всё закрутилось перед глазами:

- Вы понимаете, о чем говорите?! - Джон встал перед Маргаритой, сверкая глазами в сторону бывших друзей, - Речь идет о моём сыне! Сначала вам придется иметь дело со мной, а это задача не из простых, уверяю вас. Я не желаю идти против вас, но вы не оставляете мне выбора - от созерцания этой сцены у девушки сбилось дыхание, ноги ослабели, она схватилась за руку Лауриты, посмотрев на неё с выражением неподдельного ужаса.

- Если мой сын - чудовище, то, и я - тоже! - Маргарита решительно вышла из-за его спины, - Это же я - всё та же Маргарита. Посмотрите на меня! Раньше вы всегда доверяли мне, почему же теперь не верите, что у нас хватит сил изменить пророчество и отвести зло?

- Нет, я не верю... Такого не может быть... - обессилев, пробормотала Маргарита, снова оказавшись на своей кухне.

Она была настолько слаба, что просто уселась на полу посредине помещения, вцепившись пальцами в полы своего халата, и обращаясь то ли к Лауре, то ли - к самой себе, - Мои друзья знают, кто я - и принимают меня такой, они примут и моего сына.

- А если не примут? - Лаурита присела рядом, подав девушке платок, - Хотите проверить это? Хотите рискнуть жизнью тех, кто вам дорог?

- А что было дальше? - бесцветным голосом спросила Маргарита.

- Поверьте, лучше вам этого не знать, - совершенно серьёзно ответила девочка, - Но - всего этого не будет, стоит лишь отречься от своей силы - добровольно и без принуждения. Я не могу отобрать её насильно, но, если вы сами откажетесь...

- Если я добровольно откажусь... - автоматически повторила Марго.

- Тогда ваш сын не унаследует той чрезмерной силы, что может подчинить его себе, и вам не придется противостоять друзьям, ваши муж и сын будут в безопасности - весь мир будет в безопасности... - Лаурита рассуждала спокойно и вдумчиво, и казалась сейчас намного старше своих десяти лет, точно, на лице её отпечатались все прожитые столетия, - Мне тоже не выгодна эта сила, поэтому я и готова помочь - всё просто.

- И тогда эта сила станет твоей? - Маргарита вопрошающе посмотрела на неё, - Нет... нет-нет-нет, - она вновь импульсивно замотала головой, - я не верю тебе...

- Что же, в таком случае мне очень жаль, что напрасно потревожила вас, княгиня, - Лаура прекрасно скрывала свою досаду за смиренной улыбкой, она была практически уверена, что сыграть на материнских чувствах и страхах девушки - беспроигрышный вариант, что должен был сработать безотказно не вызывая лишних проблем, - Время рассудит, кто из нас окажется прав. Однако, если вы передумаете, то я готова буду выслушать вас.

- Этого не будет никогда, - непреклонно возразила Маргарита, твердо взяв себя в руки, - Тебе лучше уйти, Лаура, пока я не разбудила остальных. Наша сила - часть нас самих, и только с её помощью мы можем защититься от таких, как ты. Я и сама могу видеть будущее и то, что нас ждет - и ни какие твои ухищрения не заставят меня отказаться от этого будущего и стать легкой добычей для тебя - и без своей силы я, тем более, не смогу защитить своего ребенка от тебе подобных. Так что - не стоит утруждать себя напрасным ожиданием, Лаурита. Даже, если твои намерения и были благими, я всё равно не поверю тебе, и, тем более, не обращусь к тебе за помощью - меня окружают достаточно близких людей, которым я безоговорочно доверяю, - и только после того, как Лаура удалилась, она дала волю слезам, кусая до крови губы и прокусывая пальцы, когда закрывала ладонями рот, пытаясь сдержать крики и стоны, вырвавшиеся из неё, а спустя минуту она уже плакала навзрыд, забившись в угол кухни и вытирая лицо полотенцем - в эту минуту она поняла, что быть сильной и казаться таковой - вещи различные... Сейчас ей, как ни когда, была необходима поддержка близких людей...

Маргарита с криком подскочила на постели, и, увидев рядом удивленного мужа, неистово обняла его, уткнувшись мокрым от слез лицом ему в грудь - это был сон, всего лишь страшный сон, уговаривала она сама себя, но, он был до того реалистичным, что всё её существо прошибло потом, сковало спазмом и нервной дрожью, сокрушая в прах последние следы здравого смысла каскадом накатившего страха от такой реалистичности... И Джон не осмелился ещё больше напугать её, рассказав, что и ему в эту ночь впервые приснился кошмарный сон.

Пока мы спим - враг не дремлет... Спите больше - изматывайте врага!

Оглядевшись по сторонам, Джон увидел, что стоит у перекрестка на мощеной мостовой, где расходились узкие улочки, напоминающие города старой Европы. Погода была промозглой и ветренной, что он сразу же ощутил, будучи без верхней одежды, в одной рубахе. Подняв голову, он увидел подгоняемые ветром тяжелые серые облака, давящие на подсознание предчувствием чего-то тяжелого и гнетущего, неотвратимо надвигающегося.

Тут его внимание привлек мальчик - совсем ещё подросток, не старше тринадцати лет, так удивительно похожий на него самого, каким он был в его возрасте: такая же смуглая кожа, такая же форма носа и бровей, такие же волосы - даже пробор точно такой же, с той лишь разницей, что глаза у ребенка были темно-серые, но при слабом освещении пасмурного дня они казались почти черными, как и у Джона.

Пока мужчина усиленно пытался совладать с обезумевшим сердечным ритмом, мальчик, точно не замечая его, заприметил стоящий на остановке трамвай и поспешно побежал.

Не услышал мальчик, и когда Джон позвал его, не обернулся и тогда, когда мужчина повысил голос, видя, как ребенок вскочил на подножку, как показывают в старых, ещё черно-белых, фильмах.

Как Джон ни старался, догнать отъезжающее транспортное средство, но у него не получилось, не смог... Но он продолжал кричать, чтобы мальчик ни в коем случае не отпускал рук, пока не остановится.