Мы уже почти уговорили бутылку водки. В голове гудело, язык заплетался.
– Любань, это что ж получается, – разошлась я. – Все крутые когда-то были лохами, это понятно. Значит, выходит, надо зацепить конкретного лоха, набраться терпения, женить его на себе и терпеливо ждать, когда он окрутеет? Со временем дела его пойдут в гору, из «копейки» он пересядет в «Гранд Чероки», спортивные штаны поменяет на костюм от Кардена за три тысячи баксов… Кстати, я дурею от мужиков в таких костюмах! Ненавижу финские за пятьсот! Обычно, кто носит финские костюмы, надевает и дешевые трусы – турецкие, девяносто рублей три штуки… Дальше этот бывший лох поменяет китайские трусы на трусы от Версаче за восемьдесят баксов, а то и покруче. Теперь самое время заявить о своих правах. Пусть сажает меня в «БМВ», покупает кучу шмоток, и вот она – крутая жизнь с ключами от новенькой тачки, в платье от Валентино, ажурном белье кровавого цвета и блестящем боди в облипку, с крошечной сумочкой из тисненого бархата от Лауры Бьяджотти для губной помады, в вызывающих лаковых туфлях за четыреста баксов!!! У меня всегда был экстравагантный стиль. Я всегда предпочитала одеваться в дорогих стильных бутиках. Высокие каблуки, узкие длинные юбки с разрезами, шляпки, перчатки, черные очки, соответствующие манеры, непреодолимая слабость к роскоши и драгоценностям! В этом я вся!!! Дальше нужно за этим новоявленным крутым смотреть в оба. Ведь когда он был лохом, ему никто ничего не давал. Это как божий свет понятно, что без денег он на фиг никому не нужен, а с денежкой каждая баба норовит на него залезть, чтобы охомутать и потихоньку с него тянуть. Лох сразу может растеряться – подумает еще, что ему дают за то, что он весь из себя такой умный, – в общем, не сориентируется в ситуации. Здесь главное – взять все под строгий контроль, иначе можно остаться без лоха, а искать другого и ждать, пока он окрутеет, уже не захочется! Нужно строго контролировать ситуацию! Ведь когда он ездит на «копейке», особых волнений нет, а когда пересадет на «Чероки», поволноваться стоит – деньги могут косяком пойти налево! Но вот в чем проблема: как узнать в лохе будущего крутого?! Ведь многие лохи так и остаются лохами. Вот у меня одноклассник – был лохом и остался лохом с инженерской зарплатой. Здесь особое чутье надобно, а иначе можно так пролететь, страшно подумать!
– Это точно. Твои слова – да богу в уши! Вот, к примеру, Борька мой, поганец. Был лохом, но, ты знаешь, лохом перспективным. Деньги бегал с ларьков собирал, обрез в кармане, на стрелки ездил! Ну, думаю, надо цеплять, не то другая зацепит. Я его быстренько на себе женила, дочь на скорую руку родила, чтобы ни вправо, ни влево не мог сдвинуться. Прошло столько времени, а он как был лохом, так и остался. Бегает с тем же обрезом, собирает деньги с ларьков и несет их выше. Я думала, что пройдет немного времени и ему носить будут, понимаешь? Как я попала – он ведь шестеркой так и останется, пока не сдохнет!
– Да, Любка, здесь не предскажешь. Это как в рулетку – повезет, не повезет! Ну что, водки больше нет, пошли, что ли!
Поднявшись, мы зашагали к дому бабки Арсеньи. Я слегка придерживала Любку, она в любой момент могла упасть.
– Хорошая ты баба, Янка! Как же тебя от беды уберечь?! Ведь ты похлеще меня попала! – обняла меня Любка. – Ну ничего, этот скот на машине гонять любит – разобьется, ей-богу разобьется!
– Точно разобьется, Любка? – Я с надеждой подняла на нее глаза.
– Точно, я чувствую. Он постоянно на газ давит!
– А когда? Скажи, когда это будет?
– Не знаю, будет, и все!
В доме было тепло и чисто. Регинка играла с куклой, а бабка Арсенья испекла пирог с яблоками, наварила картошки, достала соленые огурчики. В общем, возилась на кухне.
– Господи, хорошо-то как! Ну, бабка Арсенья, ты даешь! Вкусно как пахнет! – улыбнулась я.
– Явились. А я уже за вами хотела идти. Сейчас ребенка уложу и за стол. А ты, Люба, подумай, оставляй мне Регинку на все лето. Она хоть молока попьет, свежим воздухом подышит. Думаешь, я не знаю, как там ваша Москва загазована. Только денег мне никаких не суй, не возьму. Регинка мне словно родная. Я к ней душой приросла!
– Хорошо, оставлю. Я же говорила тебе, Янка, чужой лучше своего!
– Это точно! – произнесла я.
Мы с Любкой вышли на крыльцо покурить, Арсенья укладывала Регинку. Вдруг раздался шум подъезжающей машины. К крыльцу подкатил бронированный лимузин – «Линкольн Таун-кар». От такой шикарной тачки у меня перехватило дыхание. Она была черного цвета, длиной метров шесть. На автомобильном рынке в Люберцах я видела точно такую же. Покупать ее тогда никто не спешил – цену ломили бешеную. Там внутри должен быть кожаный салон, перегородка, мини-бар и телефон. У этой тачки даже объем двигателя 4,6 литра! Лимузин подъехал так резко, что чуть было не задел мою «Вольво».
Открылись окна, и на нас уставились две бритоголовые морды.
– Что ты так прешь, чуть мою машину не задел! – заорала я на того, кто был за рулем. – Что уставился, гоняешь, как по проспекту. Это тебе не Питер (лимузин был с питерскими номерами), а Крестцы! Так что будь добр, веди себя подобающим образом! И вообще, какого хера тебе здесь надо?! – понесло меня.
– Заткнись, они же нас сейчас перестреляют. Я не хочу сдохнуть из-за твоего длинного языка, – запричитала Любка.
Морды удивленно уставились на меня, затем переглянулись и заржали. Тот, кто за рулем, вышел из машины, окинул меня оценивающим взглядом и спросил:
– Бабка Арсенья дома?
– Дома, – еле слышно ответила я. – А на кой она тебе сдалась?
Но морда ничего не ответила и пошла в дом. Второй заговорил по мобильнику. Ситуация мне определенно не нравилась, и я моментально протрезвела. Все сомнения рассеяла бабка Арсенья. Она мило улыбнулась и сказала:
– Люба, Яна, пойдемте за стол. Ко мне Марик приехал. Вот радость-то какая!
Так, подумала я, значит, эту морду зовут Мариком.
– Марик, давай и друга своего к столу приглашай, что ж он в машине сидит?! – запричитала бабка.
Вторая морда тоже направилась в дом. Во дела! А вроде тихая такая бабуля!
Марик сбегал за сумкой. Язык не поворачивался называть его Мариком. Не Марик, а целое Марище!
Арсенья накрыла стол. Марик вытащил из сумки деликатесы и несколько бутылок со спиртным.
– Не надо ничего. Зачем! – опять запричитала Арсенья.
– Да брось ты, Арсенья! Я тут тебе мини-трактор купил. На днях кто-нибудь из моих ребят завезет. Ты мне жизнь спасла!
Мы разлили по бокалам мартини, Марик не пил, объяснил, что за рулем.
– Не могу, время поджимает, надо срочно в Москву ехать.
Вторая морда явно никуда не торопилась и пила с нами.
– Около года назад пошла я на кладбище, сестру проведать, – начала рассказывать Арсенья, – у дороги слышу стоны – перепугалась и туда, а там мужчина лежит весь в крови и помощи просит. Смотрю, а у него ноги прострелены, в груди рана зияет. Видно, что рассчитались с ним и с машины сбросили. Он в шоке был! Даже не думала, что выживет! С грудным-то ранением! Я его волоком до своего дома дотащила. Пулю из груди сама вытащила, травами, зельями, молитвами два месяца выхаживала. А когда на ноги встал, глазам своим не поверила. Вот так я с Мариком познакомилась.
– Да, Арсенья мне как мать родная! – сказал Марик и поцеловал ей руку.
Посидев пару часов, Марик стал собираться. Мы с Любкой вышли его провожать. Вторая морда шла следом.
За эту пару часов мы уже успели подружиться, расставаться не хотелось. Так и проговорили два часа ни о чем: о питерской погоде, о московской жаре, об урожае бабки Арсеньи. А хотелось сказать друг другу намного больше. Ведь классный мужик этот Марик, сразу видно – крутой! А смотрел он на меня с таким восхищением, словно я из космоса прилетела.
– Ну что, девочки, заходите к нам в бар, выпьем на посошок по коньячку. – С этими словами Марик расцеловался с бабкой Арсеньей. А мы с Любкой запрыгнули в эту шикарную тачку.
Да, кожаный салон здесь – мечта! У меня аж дух перехватило. Марик сел напротив и налил всем по маленькой рюмочке коньячка.
