Так прошел еще один день моей новой жизни. День, прожитый без человека, ненависть к которому переполняла мое сердце и душу. Страх, боль и ужас не покидали меня. Долгие месяцы мучений, издевательств и гадких извращений! Жизнь на грани суицида – все это осталось позади. Но мое страшное прошлое не отпускало меня, оно засело глубоко внутри. Я не знаю, как в дальнейшем сложится моя жизнь, но то, что произошло, всегда будет тревожить мою душу и не давать мне возможности быть счастливой. Это мой крест, моя кара! Страшный образ моего покойного мужа будет являться мне по ночам. Он будет постоянно присутствовать в моих снах и видениях! Это жуткое лицо покойника будет преследовать меня всю жизнь. Никто не дает нам права убивать, мы сами выносим такой приговор, нас заставляет жизнь! Я не прошу прощения у бога, потому что не раскаиваюсь в содеянном.

Убить и не раскаяться!!! Я где-то слышала эту фразу. И если бы меня можно было вернуть в прошлое, я сделала бы то же самое. Я бы прошла этот путь от начала и до конца.

Провинциалки не такие простушки и дурочки, как может показаться вначале. Приезжая в Москву, мы всячески стараемся в ней выжить, и если удастся – стать москвичками. Нас называют лимитчицами, но мы не стыдимся этого слова. Слово «лимита» висело на мне тяжким бременем несколько лет, но теперь оно уже не имеет ко мне никакого отношения. Я москвичка и веду себя соответствующим образом. «Сколько лимиты понаехало!» – возмущаюсь и сетую я и имею на это полное право. У нас, бывших провинциалок, а ныне москвичек, слишком большие и острые зубки. Нас никто в этом городе пирогами не встречал, мы всего добились сами.

Выпив кружку горячего и бодрящего кофе, я пошла умываться. Зайдя в ванную, увидела бритвенные принадлежности мужа. Надо убрать все это как можно дальше, чтобы глаза не мозолило! Повыкидывать его вещи, чтобы ничего не напоминало о нем. Долой все воспоминания! Да здравствует новая жизнь!

Неожиданно зазвонил телефон.

Это с работы, спрашивали мужа. К таким звонкам я готова. Ушел к другой женщине, здесь больше не проживает, просьба по этому телефону больше не беспокоить, потому что меня нервирует любое упоминание его имени. Если захотят его искать, то пусть ищут, только без моего участия. Флаг им в руки и барабан на шею! В таких делах можно пожелать только удачи.

Минут через двадцать я уже встречала срочную службу по установке замков любой сложности. Такая оперативность меня порадовала.

Позже я достала парочку больших пакетов и пошла в спальню супруга набивать их сексуальными побрякушками. Боже мой, чего здесь только не было. Хоть секс-шоп открывай! Обычно, когда хоронят покойника, вместе с ним кладут его любимые вещи, чтобы ему на том свете было не скучно. Жаль, ребята не бросили мешок с этими побрякушками вместе с ним в реку. Как он там без всего этого барахла?! Я даже не могу представить его без этих атрибутов. Набив пакеты, я села стряпать доверенность на «шестисотый». Нужно произвести впечатление на Марка.

Через пару часов, посетив знакомого нотариуса, я уже летела по московским дорогам на роскошном «мерине».

Ощущала я себя королевой. Шикарная женщина должна ездить на подобающей тачке, это ясно как дважды два!

Припарковалась я на Преображенской площади. Здесь еще до замужества я снимала квартиру, а вернее, две комнаты в коммуналке. Наведывалась я сюда крайне редко, когда мне было совсем уж тоскливо и муторно. На первом этаже дома располагался ночной клуб «Аякс», куда мы с Любкой иногда ходили оторваться. Соседи меня не донимали. В двух других комнатах жила пожилая супружеская пара. Наверное, у них были странности, так как они держали пару обезьян и несколько говорящих попугаев. Еще одну комнату занимал молодой парень, мой закадычный друг, правда, виделись мы с ним редко.

Я поднялась на шестой этаж и достала ключи.

В квартире не было ни души. Когда я шла по коридору, говорящий попугай Кеша истошно заорал: «Воры, воры», не на шутку рассмешив меня. «Это не воры, Кеша, это свои», – постучала я в соседскую дверь, но это не помогло – попугай не унимался. В моих комнатах было чисто. Я не наведывалась сюда около трех месяцев. Сегодня мы приедем с Мариком, и здесь произойдет то, о чем я так давно мечтала.

Я люблю этот дом, эту квартиру. Здесь осталась частичка меня, частичка моего прошлого. Я люблю своих соседей, и они любят меня. Здесь почти как дома, только вот мамочки не хватает, хотя я точно знаю, что никто не ждет меня в далеком Тамбове. Смогла бы я жить с мамой? Нет.

Мы люди разных взглядов и судеб, разных жизненных позиций. Со временем я научилась обходиться без нее и считаю, что лучше не видеть человека, чем постоянно находиться рядом, испытывая неприязнь друг к другу. Когда у меня будет дочка, она прирастет к моему сердцу так крепко, что никакие силы не смогут отнять ее от меня, какой бы она ни была. Для матерей вообще не должно быть плохих детей. Дети не могут быть плохими или хорошими хотя бы потому, что это их дети. А свое, кровное, выношенное под сердцем, не может быть плохим. Это ведь продолжение тебя, только в другом, более современном варианте.

Еще раз осмотрев комнаты, я вышла из квартиры.

Спускаясь вниз по лестнице, встретила Валерку, соседа по коммуналке.

– Янка, это твоя тачка там внизу стоит? – Он был искренне рад, что мы увиделись.

– Моя, я сегодня ночую, – засмеялась я.

– Вот это да! Да ты совсем окрутела! Прокатишь хоть разок?

– Прокачу, только не сейчас, мне некогда.

Я обошла дом и направилась в ночной клуб, заказала столик на двоих. Зазвонил мобильный. Это была Любка.

– Яна, где тебя черти носят?! Как ты думаешь, кто у меня в гостях? В жизнь не угадаешь! Марика помнишь?

Так вот, он сидит у меня в баре и ждет тебя. С ним еще парочка здоровяков пожаловала. Охранник их как увидел, перепугался и заорал во все горло, мол, Любка, срочно звони крышевым, по-моему, наезд на сауну сейчас будет. Пришли крутые такие, что даже при свете испугаешься, только вот зачем и из какой группировки, непонятно. Я вышла в холл, а там Марк, мы обнялись, как родные, – у охранника сразу от сердца отлегло. Не знаю, зачем ты ему нужна, но при упоминании о тебе у него слюни текут, как у кота мартовского. Так что давай, Янка, крути его. Это твой шанс. Такого на улице не встретишь, а если встретишь, то даже не подойдешь. И насчет прошлой ночи ни слова, держи язык за зубами. С такими откровенничать нельзя, да и вообще забудь, что было, спать спокойнее станешь.

– Хорошо, Любка, еду.

Через пятнадцать минут я уже припарковывала свой «мерин» рядом с тачкой Марка. Машины Славика не наблюдалось. Я взяла два приличных по объему пакета и направилась прямо в бар, так как кабинет Любки был закрыт. В баре сидели Марк, вчерашний мордоворот, еще один такой же, Любка и банщица. При виде Марка сердце мое так учащенно забилось, что я, не заметив порожек, с размаху плюхнулась на пол. Содержимое моих пакетов, естественно, высыпалось наружу. Я сидела в груде резиновых пенисов, вагин, цепей и всевозможных плеток. Марк подбежал ко мне и помог подняться. Нетрудно было уловить его волнение. Вся компания смотрела на меня с неподдельным ужасом, а затем дружно рассмеялась.

– Сумасшедшая баба, – сказал вчерашний мордоворот, глядя на меня восхищенными глазами. – И на кой черт тебе столько членов?

– Ты сильно ушиблась? – заволновался Марик.

– Да нет. – Я посмотрела на Любку. – Отдашь это Славику. – Затем перевела взгляд на Марика. – Знакомые, те, чья кувалда, открывают фирму досуга. Вот я и решила подогреть их этими безделушками.

– Да не такие уж это безделушки, – улыбнулся Марик, – а где ты их взяла, если не секрет?

– Да какой там секрет! Дома, где ж еще. – Я села на корточки и начала собирать все обратно. Марик взял самый большой член и стал его разглядывать.

– Конечно дома, как же я сразу не додумался. Ничего себе размерчик! – И он положил эту махину ко мне в пакет.