Через некоторое время мы уже плыли на яхте в остро пахнущую морем звездную тихую ночь. Пакет с долларами мы взяли с собой, не оставлять же такие деньги в квартире, мало ли что, вдруг домушники пожалуют и глазам своим не поверят – такой добычи у них еще не было, это точно!

Я сидела в купальнике и бинтах, а Санька суетился по хозяйству. Зная мою неприязнь к возне с продуктами, он все делал сам, и я бы сказала, что у него неплохо получалось. Мне оставалось курить сигарету и рассматривать яхту. Название у нее было красивое – «Мечта».

– Сань, а кто так яхту назвал?

– Я ее купил уже с таким названием.

– Так это твоя собственная яхта?

– Конечно.

– Да ты у нас крутой!

Санька ничего не сказал, а лишь улыбнулся и продолжал заниматься своими делами.

– Саш, а ты ее переименуй, – не могла угомониться я. – Ну, например, назови ее – «Яна» или «Леди».

– Как же ты себя любишь!

– Еще бы! Никто не будет меня любить больше, чем я сама. Мы все в душе эгоисты. Никто никогда не сможет возлюбить своего ближнего больше, чем себя самого. Говорят, что есть исключения, но я их никогда не встречала.

Сашка достал целую гору свечей и расставил по всей яхте. Затем зажег их. Это было красивейшее зрелище.

Мимо пролетал вертолет. Пилоты, видимо, не смогли оторвать взгляда от этого чуда и стали кружить над яхтой. Им посчастливилось увидеть маленький островок любви посреди темного моря. Они не знали, что двое влюбленных отмечали на нем свою последнюю ночь, которая должна была стать ночью пламенных и яростных чувств.

– Вертолет, вертолет, забери меня с собой к небу! – кричал Сашка, размахивая руками, и прыгал от радости, как пятилетний пацан.

– Эй, пилот, прокати меня к звездам! – кричала я, пританцовывая под удивительный джаз, который Сашка включил на полную громкость.

Мы были счастливы и пьяны!..

– Пошли вы все к чертям, завтра я потеряю любимую женщину, – прокричал Санька, неизвестно кому пригрозив кулаком, – женщину моей мечты! Знаешь, Янка, ты самая большая стерва из тех, кого я когда-либо знал. Ты отлично умеешь крутить мужиков и использовать их в своих целях.

– Молчи. – Я подошла и закрыла ему рот своей ладонью. – Люби меня такой, какая я есть. Я убийца, Саня, я убила собственного мужа, который не ожидал такого удара именно от меня. Он считал меня трусливой, глупой, закомплексованной дурочкой, которая комара-то убить не сможет, не то что человека. Он просчитался.

– Не старайся казаться хуже, чем ты есть на самом деле. Мне иногда кажется, что я слишком хорошо тебя знаю. Ты мучаешься, Яна, ты очень сильно мучаешься и страдаешь от содеянного. У тебя не было выбора. Ты просто боролась за свое существование. Не ты его, так он тебя. Тебе просто не захотелось быть похороненной в Крестцах, рядом с его первой женой. Тем более ты убила изверга, нелюдя. Кто-то же должен был убить его в конце концов. Оттого, что ты смогла это сделать, я люблю тебя еще больше.

Сашка крепко прижал меня к себе и стал с жадностью целовать мое тело.

– Я люблю тебя, так рано повзрослевшая девочка.

– Я тоже люблю тебя, – прошептала я, пьяная от текилы, такой чудесной ночи и такого классного мужчины.

Упав на пол, мы занялись сексом. Это был не просто секс, это была страсть, заставившая забыть все на свете.

Два обнаженных красивых тела, яхта, ночь и кругом – зажженные свечи, ну чем не кадр для какого-нибудь фильма! Я кричала, плакала, кусалась, царапалась и стонала от восхитительного переизбытка чувств и сказочного удовольствия.

В порыве страсти мы улетели в далекий волшебный мир, где не было никого, кроме нас двоих, и не заметили, как две большие свечи упали на палубу. Мы были слишком пьяны и увлечены друг другом, чтобы видеть ярко-оранжевое пламя, жадно лизавшее деревянную обшивку яхты. Языки пламени все ближе и ближе подбирались к нам, дым принялся разъедать глаза. И только тут я поняла, что случилось.

– Сашка, что это? Мы горим, Саня, мы горим!

Сашка подскочил. Накинув мне на плечи халат и натянув трусы, он взял в руки огнетушитель.

– Деньги! Где пакет с деньгами? – завизжала я и бросилась туда, где совсем недавно мирно лежал пакет, в котором было ни много ни мало – полмиллиона долларов.

Но от купюр остался один пепел. Сашка вовсю орудовал огнетушителем, а я села на пол и даже не пыталась ему помочь. Мое психическое состояние можно было оценивать как крайне тяжелое, я была в шоке. Сгорело то, что гарантировало мне жизнь, то, ради чего погибло столько людей, то, ради чего я сюда прилетела. Когда Сашке, всему черному от копоти, наконец удалось потушить огонь, он подошел и сел рядом на колени.

– Послушай, Яна, ты можешь что-либо соображать? – Он тряс меня за плечи, а я молчала. – Девочка моя, возьми себя в руки, так нельзя. Ну скажи что-нибудь, только не молчи, ради бога.

– Только что сгорело четыреста восемьдесят тысяч долларов, – еле слышно произнесла я.

– Я знаю, Яна.

– Такая большая сумма, а горит за полсекунды. Так тяжело даются деньги и так быстро уничтожаются. От них зависела моя жизнь, Сашка. Считай, больше ее у меня нет.

– Боже мой, это все я со своими свечами, устроил праздник, называется. Подожди, Янка, не впадай в депрессию, ты же сильная. Ты очень сильная, понимаешь? Мы стали бедными, но мы духовно богаты. Мы приобрели друг друга. Ну есть же какой-то выход из положения.

– Выхода нет, Саша, в том-то все и дело, что выхода нет. Это конец.

– Да хрен с ними, с этими баксами. В конце концов, Касьян бы тебя все равно убил. Ты же не глупая женщина. Тебя убьют при любом раскладе – с баксами ты или нет.

– Спасибо за откровенность. Давай покурим.

Дрожащими руками я достала сигарету. Сашка сидел рядом. Его лицо и руки были в копоти, в глазах неподдельная горечь.

– Эти деньги очень легко мне дались. Я не думала, что Дмитрий так быстро согласится их снять. Мой супруг всегда строго наказывал своим знакомым, чтобы они никогда не имели дела ни с кем, кроме него. Он был очень предусмотрительным и осторожным и всегда учил людей не доверять никому – только его собственной персоне. Если честно, то я до конца не была уверена в положительном исходе операции. Как легко пришли, так легко и ушли, – вздохнула я и тихонько заплакала.

Сашка пристально посмотрел мне в глаза, обвил мои колени руками и сказал:

– Есть выход, Яна. Он есть, я точно знаю.

– Какой?

– Выходи за меня замуж.

– Что?

– Я делаю тебе предложение.

– Хорошенькое дело, это говорит мужчина, которого дома ждет законная жена и ребенок, а говорит он это женщине, которая официально считается замужем и которая не имеет ни малейшего представления, как ей теперь развестись с покойником.

– Да брось ты, Ян. Это все бумажная волокита. Это мелочи, пойми. Мы сможем все это преодолеть. Ты будешь жить в этом городе, ты привыкнешь к нему, я просто уверен в этом, и здесь никто тебя не достанет, это я тебе гарантирую, поверь.

– Саш, то, что ты говоришь, – абсурд, понимаешь, абсурд. Я не приспособлена для нормальной семейной жизни.

– Мы полетим, заберем Регинку, ты родишь мне ребенка.

– Нет, я не вынесу долго, поверь, мне будет слишком тесно находиться в тех рамках, которые ты мне предлагаешь. Я, конечно же, буду стараться, я буду очень стараться, но у меня, увы, ничего не получится.

– Но почему ты так говоришь?

– Я не могу иметь детей.

– Ерунда, моя жена тоже не могла забеременеть долгое время. Я постараюсь, и у нас все получится.

– Я перевязала себе маточные трубы. Миллионы женщин лечатся от бесплодия, а я сделала себе стерилизацию.

– Зачем? – Сашка выпучил глаза и с ужасом посмотрел на меня. – Ты же ни разу не рожала.

– Я сделала это сразу, как только вышла замуж, вернее, поняла, за кого вышла. Я знала, что рано или поздно убью этого человека, а разве женщина, совершившая убийство, имеет право рожать? Нет! Дитя убийцы никогда не будет счастливым.