А потом я спрыгнул…

— Можешь ехать верхом, я позволяю, — сказал Дидрич, когда я добежал до начала обоза, — Аренда лошади — один ден в день.

Сам он ехал на своей белоснежной кобыле, величаво расправив плечи. Человек совсем не боялся находиться в самом авангарде каравана, и будет достаточно трудно его охранять.

Заявленная цена аренды меня шокировала. Жалованье — три дена, и еще минус один.

— Это грабеж! — вырвалось у меня.

Секай, который был уже рядом, заржал так, что чуть с коня не свалился.

— А ты думал, в сказку попал? — усмехнулся купец, хлопнув себя по коленке и блеснув перстнями на пальцах.

Я промолчал. Знать бы еще, сколько я теряю — я вообще не ориентировался в деньгах. Может быть, и два дена в день настоящее богатство.

— Смотри сам, мастер Дидрич, — я пожал плечами, — Выше я и увижу больше. А так, не вижу, с меня и спроса нет. Мало ли какие стрелы тут бывают?

И я молча пошел рядом, чуть обогнав их всех. Положив копье на плечо, я стал оглядывать дорогу впереди, и кромку леса. По-хорошему бы, вперед надо пускать разведчика, и чтоб возвращался, и докладывал.

— Ладно, нуль тебе в меру, — гаркнул сзади Дидрич, — Будет тебе лошадь.

Секай опять захохотал, и раздался шелест клинка, извлекаемого из ножен. Я обернулся — Дидрич опять замахнулся на монгола.

— У, звериная твоя глотка, ты заткнешься или нет?

Лошадь мне досталась обычная с виду, грязно мышастого цвета. Но мне она понравилась — характер у нее оказался достаточно кроткий, учитывая то, что наездник из меня был не ахти. Да, я умел ездить верхом, дар Скорпионов в свое время это показал, но разбираться в лошадях меня это не научило.

— Зовут Мышик, — сказал Секай, передавая мне повозья, — Отняли у разбойников.

— А как же вы узнали его кличку? — наивно спросил я, и Секай захохотал.

Так ничего мне и не ответив, он снова ускакал в патруль вокруг обоза.

Ехать верхом оказалось гораздо удобнее, и я занялся своими прямыми обязанностями — ехать молча чуть левее от Дидрича, на расстоянии вытянутой руки. Справа от купца время от времени пристраивался Секай, который возвращался с обхода с докладом. Поэтому тереться боками с монголом я не стал.

Копье я мог спокойно и в левой удержать, а вот правой мне будет гораздо удобнее схватить купца, чтобы скинуть с лошади. Я даже не хотел представлять, какой вой поднимется, если такое произойдет.

Дидрич сначала недовольно смотрел на меня. Несколько раз он намекал, что зверь второй ступени должен знать свое место, но я только пожимал плечами — нанял, заплатил, вот и мучайся теперь.

А навыки телохранителя, вбитые еще в учебке, постепенно всплывали у меня подкорке. При этом я ничего толком не мог вспомнить, поэтому просто доверился интуиции. Она мне говорила, что нет никакого толка от моей охраны, если я буду далеко от клиента.

На мои уговоры ехать в глубине каравана Дидрич никак не реагировал. Никакие доводы на него не действовали, хоть он и понимал, что представляет из себя легкую цель.

Задача усложнялась его упрямством, поэтому я понял, что один не справлюсь.

— Помощников бы, мастер Дидрич.

Купец чуть не ахнул.

— Нуль мне в меру, чтоб я еще раз нанял незнакомого зверя!

Я решил высказаться прямо.

— Что происходит, мастер? — спросил я, — Сам же нанял, сам же и ведешь себя, как… как… ребенок.

Дидрич почему-то не ответил, только непроизвольно коснулся поясного кошеля. Я обратил на это внимания — что там, весь его заработок? Купец молча сверлил меня взглядом, морща нос от раздумий, а потом коротко свистнул.

Секай был рядом через десять секунд, и Дидрич, кивком указав на меня, объяснил просьбу.

Монгол, к моей радости, даже не стал спорить, только буркнул:

— Хорька своего бери, вроде сдружились вы, и еще возьмешь соколенка одного.

— И лошадей им, — сразу же закинул я удочку.

Секай оглянулся на купца, тот побагровел, гулко засопев, но все же кивнул.

Вся ситуация выглядела просто глупо, когда человек сам же и сопротивлялся охране, но я не стал допытывать злого Дидрича вопросами. Мое дело — охранять. Доеду до фронта, там и мой контракт закончится.

К счастью, Матс умел ездить на лошади. Пусть он всего лишь третья ступень, но Секай потребовал от каждого зверя в караване научиться верховой езде. И это было правильно — мало ли как повернется судьба.

Соколенка звали Шона, и это был очень молодой зверь, еще только усики появились. Насколько я понял, он тоже был из стаи Степных Соколов, откуда и сам Секай. У парня был такой же разрез глаз.

Я ухмыльнулся, когда увидел у парня вторую ступень. А как же то, что Секай ниже третьей не набирает? Или своим все можно?

Монгол в это время обрабатывал парня:

— Шона, нулячий ты сын, ты на вторую ступень Белого не смотри, понял? Чтобы слушался его, как меня.

Шона удивился, но промолчал.

А потом я уже добавил то, что заставило всех вокруг охнуть.

— Мой приказ выше приказа Секая и мастера Дидрича, ясно?

Мы ехали рядом, во главе каравана, и мои слова услышали только те, кому было надо. Мои помощники, Дидрич, и Секай.

— Ты что себе позволяешь, звериная глотка? — выдохнул Дидрич, прийдя в себя после ступора.

Секай лишь морщил брови, но на вопросительные взгляды Шоны и Матса только кивнул.

— Как сказал Белый, так и будет, — коротко бросил монгол.

Купец выхватил клинок, пробежав по нашим лицам злыми глазами, и уставился на Секая, как на предателя. Бедные Матс и совсем юный Шона чуть не побелели от страха, а Секай только злорадно хлопнул в ладоши:

— А я тебе говорил, кто такие веларии, — и он, кивнув мне, развернул лошадь и опять унесся в конец каравана.

Я уже достаточно разобрался в отношениях внутри каравана, и понял, что Дидрич больше шумит, чем рубит. Вот и сейчас он только ругался, проклиная на чем свет стоит и меня, и этих двоих оболтусов со мной рядом.

И что головы плешивым шавкам посрубать, и что кусают руку, которая кормит, и что раньше бы за одну такую мысль всю стаю бы вырезали… И почему еще под Небом ходим, куда только оно смотрит?

Матс и Шона слушали все это с белыми лицами, и я специально не останавливал купца. Пусть все привыкают к новой реальности.

Наконец, Дидрич замолчал, и я спокойно спросил:

— Скоро привал, мастер?

Мне срочно надо было объяснить двоим помощникам правила охраны высокопоставленных лиц, но для этого требовались время и место.

Злой купец, который понял, что вся его ругань была мне совершенно побоку, коротко кивнул.

— Да, полпути до деревни Секая проехали, можно и сделать остановку. У Соколов будем к вечеру, там заночуем. А то прошлая ночь была не очень, — Дидрич недовольно отмахнулся.

Привал сделали возле берега озера, вдоль которого неожиданно пошла дорога.

Берег был довольно широким, что позволило поставить повозки в круг. Дидрич расположился в самом центре, вокруг импровизированного лагеря Секай расставил охрану.

Мне надо было провести небольшую беседу с помощниками, но оставить Дидрича на произвол судьбы я не мог. Поэтому я подошел к Секаю с просьбой, показавшейся ему странной.

— Десять воинов? — нахмурился монгол, — А груз кто охранять будет? Да и вообще, ворчать будут зверята, что отдохнуть не дал.

Я поджал губы и со вздохом предложил:

— Отдам тебе один ден со своего жалованья.

Секай цыкнул и покачал головой:

— Не надо, нулячий ты сын. Выставлю десятерых.

Дидрич удивился, когда его костер окружили десять воинов в полном облачении и при оружии. Я слышал, как он начал ругаться, но Секай что-то сказал ему, и у купца подпрыгнули брови. А потом он только махнул рукой, и принялся что-то жарить на огне.

Я усмехнулся — вот теперь можно не волноваться.

Секай поймал мой взгляд и кивнул. Он дал мне всего полчаса, и я поспешил отправиться со своими помощниками на разведку вокруг озера.