А потом не было уже ничего.

Когда оглушающий взрыв разнес пещеру на куски, я могла думать лишь об одном.

Дэйн. В последнюю секунду он невероятным образом пересек разделяющее нас пространство. За спиной сомкнулись его руки, но желанного спокойствия это не принесло. Потому что уже в следующий миг мир будто разорвало на части. С потолка сыпались камни, влажная пыль забивала ноздри, резала глаза. И во все стороны разлетались острые черные осколки чего-то невыразимо страшного.

Я сжалась в мужских руках, что есть силы зажмурившись. И каждое мгновение ждала, что вот-вот все закончится. Дэйн поднимет голову и улыбнется, взглянув на меня глазами цвета дымчатого хрусталя. Потом погладит по голове, едва коснувшись щеки костяшками пальцев. И скажет, что вот теперь наконец все хорошо.

Но, увы. С каждой секундой я все сильнее чувствовала, как крепкое кольцо его рук слабеет. И стоило лишь немного приоткрыть глаза, чтобы понять: никогда уже не будет хорошо.

Бледные губы некроманта совсем потеряли цвет. Веки закрылись. Под опущенными ресницами залегли глубокие, пугающие тени. Он дышал все реже, а сердце, которое было так близко и чьи удары отчетливо были слышны, билось все тише.

— Дэйн… — прошептала я с ужасом, не веря, что это может произойти. Не понимая и не принимая, что высший некромант, глава императорской академии может умереть. — Дэйн, ты меня слышишь?

Медленно и глубоко он вздохнул. Всего один раз. А затем я почувствовала, как к его телу тянутся послушные нити Тьмы. Он творил какое-то заклятие.

Воздух сгустился, магия облепила кожу, заслоняя окружающий мир. А потом схлопнулась сама в себя, разрезая пространство.

Сумеречный портал.

Я помню, прежде Дэйн пользовался для этого колдовства помощью какого-то кольца. Теперь ему не понадобилось даже произносить заклинания.

Всего несколько мгновений, и камни перестали сыпаться на голову. Воздушная пыль катакомб сменилась свежим, немного прохладным воздухом. Мрак в логове Даллара превратился в утренние лучи рассвета.

Солнце наполовину вышло из-за горизонта, освещая чуть влажную траву в цвет малахита и изумрудов. Полигон для игр был почти пуст, хотя еще каких-нибудь полчаса назад все трибуны были забиты до отказа. Теперь лишь пара десятков магиан с изумлением уставились на нас, проходя мимо.

Раздались крики. Кажется, кто-то поспешил позвать на помощь.

Но я слышала только один звук. Звук исчезающего дыхания Дэйна.

— Лариана… — тихо проговорил он, склонив ко мне голову. Бледное лицо скрылось за водопадом спутанных льдисто-белых волос. — Прости меня, принцесса…

— За что? — кусая губы, переспросила я, бесполезно пытаясь убрать сумеречные пряди за ухо, чтобы увидеть любимые серые глаза.

Кандалы с рук и ног неведомым образом исчезли. Вероятно, они не поддались действию портала и просто остались в темном мире Тиамант. Погребенные под грудой камней вместе с телом сумасшедшего друида.

— Я не могу помочь тебе, — хрипло ответил он, слегка касаясь моего запястья, на котором зияла рваная рана. — Моя магия больше не слушается.

— Это не имеет никакого значения, — проговорила я через силу, будто в горло кто-то воткнул кинжал. По щекам сами собой потекли слезы.

А потом Дэйн вдруг поднял голову, повернувшись лицом к восходу. Желтовато-оранжевые блики упали на белую кожу, и я увидела, как распахнулись его глаза.

Больше не серые. В них не плескалась дождливая ночь, не рассыпался горячий пепел, не блестел хрусталь. С каждой секундой они словно наливались багряной кровью. На таких знакомых и родных радужках вспыхивали алые точки, становясь все крупнее, норовя превратить ледяной взгляд ректора императорской академии во взгляд… мертвеца.

— Твои глаза, — сдавленно прошептала я, поднимая руку и касаясь кончиками пальцев маленьких морщинок в уголке века.

На этот раз холодная кожа почти обжигала.

Дэйн промолчал, переведя на меня многозначительный взгляд, в котором в одно мгновение проскользнуло так много.

— Все кончено, принцесса. У меня не хватит сил, чтобы сделать это самому… Время упущено, — прозвучали слова, разрезающие сердце на куски. — Леонар, а тем более Нимаэль, не смогут…

— О чем ты говоришь? — всхлипнув, перебила я. Хотя ответа мне слышать вовсе не хотелось.

— «Черный огонь мертвецов».

Три слова, сжигающие саму душу.

— Я не стану тебя убивать, — проговорила я, сдерживая всхлипы.

Отрывистый хриплый вздох, от которого по спине прокатились пронизывающие мурашки ужаса.

— Лариана, — проговорил он тихо, не сводя с меня полного тоски взгляда, — мое тело изменяется. Прямо сейчас. Но знаешь, чего я теперь боюсь больше всего на свете?

Не дожидаясь моего ответа, он сказал:

— Не смерти, — покачал головой. — Я уже почти мертв. Но я боюсь, что во мне останется хоть малейший отголосок разума. И где-то в глубине души я буду смотреть в твои глаза и помнить. Вспоминать то, чего у меня больше никогда не будет. А что, если моя новая сущность захочет причинить тебе вред? Что, если причинит? Разве та крохотная часть меня, что останется нетронутой в разуме мертвеца, сможет выдержать мысль, что я убил ту, кого любил больше жизни?

Влажные дорожки на щеках превратились в холодные, размазанные лужи. Проклятая тушь щипала глаза, но я не могла остановиться.

А потом Дэйн внезапно улыбнулся, подняв руку и стирая мокрые следы, вглядываясь куда-то глубоко в меня.

— Чего ты улыбаешься? — спросила я, совсем теряясь от его взгляда, который на крохотное мгновение стал таким же теплым, как прежде.

— Выходит, там, в колодце много лет назад я все же видел твои глаза…

Я не успела ответить. В следующий миг он внезапно согнулся пополам, резко отталкивая меня, и из его широкой груди вырвался хриплый стон.

Облако Тьмы взметнулось, словно из-под земли, проникая в мужское тело сквозь кожу. Дэйн стиснул зубы, падая на колени, закрывая лицо ладонью. А потом поднял голову, взглянув на меня абсолютно незнакомым багряным взглядом, только и сумев бросить:

— Сделай это сейчас, потому что совсем скоро у тебя уже не будет времени, принцесса…

Я закрыла рот рукой, давясь в едва сдерживаемом крике. И в голове волнами отчаяния бились мысли:

«Я не смогу убить этого мужчину, будь он даже самим отцом Тьмы…»

«Я не смогу прожить без этого человека ни мгновения…»

«Мне не нужен мир, в котором будет серый дождь, но не будет его серых глаз. В котором каждую ночь в темноте будет светить сумеречная луна, но никогда я не увижу его волос того же оттенка…»

Мне ничего уже не будет нужно.

А время и вправду утекало, точно сквозь пальцы. Я видела, как сгущается Тьма, чувствовала, как ветер приобретает оттенок пепла, незримо раскручиваясь по спирали вокруг Дэйна.

Никогда прежде мне не доводилось наблюдать, как живой человек превращается в умертвие. Да и вряд ли это видел хоть кто-нибудь из ныне живущих. Но прямо сейчас становилось очевидно: именно это происходило с ректором императорской академии.

С единственным мужчиной, которого я когда-либо любила.

И с каждой секундой, что он находился под властью черного колдовства, убивающего тело и извращающего разум, во мне тоже словно что-то умирало.

Я была уверена, что высший некромант не станет простым зомби. Слишком много Тьмы было вокруг. Слишком опасными материями он умел управлять. А значит, вот-вот в паре шагов впереди проснется высшая нежить.

Злая, жестокая, полная нечеловеческого голода и ярости.

Кто именно? Дух, призрак, драугр, упивец, гуль, упырь? Или какая-то более страшная тварь, о которой я даже не слышала?

Насколько сильно сохранится в Дэйне разум? Достаточно для того, чтобы ему можно было оставить мертвое подобие жизни в память о том, кем он был прежде?

Я в этом сильно сомневалась.

Кроме того, такой исход событий меня совершенно не устраивал, а значит, не стоило терять время.