— Мадленочка, это все лекарственные растения, меня… приемный отец учил, — ответила я и солгала только наполовину. Ведь разрыв-трава и вправду снимала боли, отеки, улучшала самочувствие и даже помогала во время похмелья.

— Ну, как скажешь, синичка, — проговорила Мадлена, стуча баночками и шурша мешочками с приправами.

Мы успели добежать до небольшой подсобки, где хранилась такая прорва ингредиентов, что глаза разбегались. Но старшая повариха знала свое дело.

— Вот! — воскликнула она удовлетворенно, доставая со дна какого-то ящика небольшой пузырек. Прищурилась, читая надпись на стекле, и радостно изрекла: — Нашла-таки! Всего один бутылек. А вот и разрыв-трава, — сняла со стены внушительный сухой веник.

Я быстро схватила сокровища, нервно раздумывая, какое количество всего этого добра мне вообще нужно.

— Мадлена, можно мне еще чашку с кипятком?

— Конечно, синичка.

И уже через каких-нибудь пять минут я стояла напротив Эмилии, держа перед ее носом дымящуюся жидкость.

В чашке заваривалась мелкая зеленая соломка разрыв-травы, туда же я добавила настойку корня чернокровки. Пахло, надо сказать, довольно вкусно. Невольно захотелось крабов с авокадо, о которых говорила Мадлена и которые я никогда не пробовала.

Пришлось еще немного подождать, пока настой приобретет более насыщенный цвет, прежде чем предлагать его Эмилии.

Она за это время успела сильно побледнеть. Теперь даже губы у нее отливали опасной синевой. Кроме того, похоже, она начала терять сознание.

Я дала себе слово, что как только волью в нее снадобье, побегу в медпункт, несмотря ни на что.

Грубо похлопав магиану по щекам, заставила ее открыть глаза.

— Пей, тебе станет легче! — бросила я, тут же поднося жидкость к ее рту.

На этот раз она не сопротивлялась. Судя по всему, сил уже не осталось.

Пока маркизочка с трудом пила горячий настой из моих дрожащих рук, я проклинала все на свете. И клыкастого хомяка, и Леонара, которому вздумалось творить над ним черную магию, и саму себя за то, что сразу не потащила дурочку к лекарям.

Но, к моему невероятному удивлению, стоило Эмилии допить всю чашку, она тут же глубоко задышала. И уже через минуту открыла глаза и посмотрела на меня совершенно чистым, ясным взглядом.

— Что за дрянь ты заставила меня выпить? — спросила она, слегка откашлявшись, и медленно потянулась, будто разминая затекшие конечности.

— Тебе лучше? — на выдохе спросила я, не веря собственному счастью.

— Какое тебе вообще дело? — поджав губы, заныла она. — Вот прицепилась. Куда ты вообще меня притащила?

Она брезгливо осмотрелась, а я с радостью заметила, что румянец возвращается на ее вытянутые аристократические щеки. Да и губы уже приобретали нормальный цвет.

— Хвала светлым силам! Кажется, помогло.

На мое риторическое восклицание Эмилия не обратила ни капли внимания, продолжая кривить свой маленький ротик. Но уже через пару минут самостоятельно встала на ноги и снисходительно посмотрела на меня, явно собираясь сказать какую-то гадость.

Я сложила руки на груди, приготовившись выслушивать очередную глупость.

— Ладно. Спасибо за помощь. Твой… чай мне и вправду помог.

Если бы сейчас небеса разверзлись и сверху посыпались сладкие булочки, мое удивление было бы меньше.

— Тебе все еще надо к лекарю, — неуверенно ответила я, бросая взгляд на темное пятно у нее на шее. К счастью, оно показалось мне бледнее, чем прежде.

Больше книг на сайте - Knigoed.net

Эмилия презрительно фыркнула, махнув рукой, и стремительно отправилась прочь из кухни. Как будто нахождение в этом месте могло ее запачкать.

А я, бестолково хлопая ресницами, еще некоторое время смотрела ей вслед с одной-единственной мыслью: «Что это вообще сейчас было?»

Перевела взгляд на пустую чашку, на дне которой прилипли побледневшие травинки.

«Очередное приключение, которое могло закончиться не лучшим образом…» — сам собой пришел ответ.

Ведь если бы магиана серьезно пострадала от укуса моего хомяка, все дорожки очень быстро привели бы ко мне. К запрету на размещение в академии животных, к созданию опасной полунечисти…

И кому какое дело, что лично я к этому всему имею мало отношения? Кто будет докапываться, что грызуна проклял Леонар, а Эмилия вообще оказалась укушена случайно?

Конечно, никто. И стал бы в таком случае мне помогать ректор? Заступился бы перед негодующим маркизом Валенсианом, который наверняка явился бы в академию за своей дочерью?

Мне не хотелось об этом думать, как и создавать Дэйну дополнительные проблемы.

Дэйну…

Все еще ужасно непривычно. Ведь он — глава нашего учебного заведения, высший некромант. Мужчина гораздо старше, опытнее и сильнее меня.

Мужчина, который хотел быть со мной… Один взгляд на которого заставлял вздрагивать каждую клеточку в моем теле.

До сих пор не верилось, что это произошло. Что он сказал все эти слова, от которых кровь сначала застыла, а затем превратилась в раскаленную лаву, обжигающую вены, обрывающую дыхание. И чем больше проходило времени с нашего расставания, тем сильнее все это казалось мне плодом больной фантазии, а не реально случившимся событием.

Раздумывая таким образом, я дошла до своей комнаты, по привычке приложила кольцо к распахнутой пасти позолоченного страшилища и прошла внутрь.

Стены встретили меня привычной тишиной. Леонар давно не появлялся у себя, так что я оказалась предоставлена самой себе. И туалет с ванной комнатой тоже теперь были полностью в моем владении, что не могло не радовать.

Глянув на себя в зеркало, с легкой вспышкой неловкости я отметила непривычный румянец и припухшие от поцелуев губы. Вмиг стало жарко.

Тут же в воспоминаниях всплыл обжигающий взгляд цвета горячего пепла. Кожа будто снова ощутила прикосновение узкой ладони, по поверхности чулок и выше, к тугой резинке. Дрожь прокатилась по телу волной, как в то самое мгновение. Вспыхнули в памяти сомкнувшиеся на бедре аристократические пальцы. Легкие касания по верхней кромке трусиков, словно сводящая с ума игра, все же пока не перерастающая во что-то действительно запретное.

«Дышать. Нужно дышать», — напомнила я себе, кусая губы и отворачиваясь от зеркала.

Подрагивающими руками достала из кармана Люциана-младшего и, не глядя, запустила его в ящик. Сейчас было совсем не до него…

Но стоило бросить отрывистый взгляд на поверхность трюмо, как в горле застыл комок дурного предчувствия.

На безупречном лакированном дереве лежало письмо, украшенное вензелями императорской академии. Гербовая бумага имела дорогой голубоватый оттенок.

Ничто не предвещало дурных новостей. Но отчего-то в груди неприятно заныло, казалось, кто-то вцепился крюком в сердце и потянул.

Дрожащими пальцами я развернула послание и нахмурилась.

То, что там было написано, повергло меня в глубокий ступор. Нет, вот это уже совершенно никуда не годилось!

Несколько мгновений я, глупо хлопая глазами, смотрела на каллиграфический почерк секретаря академии. Потом на печать внизу письма. Затем снова на причудливые слова, не укладывающиеся у меня в голове: «Магиана первого курса Лариана Ирис сим официально уведомляется об избрании ее кандидатуры для участия в ежегодных межакадемических играх Превосходства…»

И внизу подпись ректора. Это был самый настоящий приказ по академии, от которого никак не отвертишься!

У меня похолодели кончики пальцев. Бумага в руках слегка дрогнула.

Именно об этих играх сегодня говорила Эмилия. Я еще посмеялась, мол, нашла куда стремиться ценой собственной жизни. А теперь получается, будто и мне место игрока жуть как хотелось получить.

Впрочем, Эмилия пусть думает, что хочет. Но я-то участвовать в играх не хочу!

С самого первого дня моей учебы в ЦИАНИДе каждый уважающий себя первокурсник хоть раз, но упомянул при мне эти несчастные соревнования. Как это было престижно, как здорово попасть в команду и как почетно играть вместе с самим наследником престола. Ведь Леонар Альвис уже два года в команде, и его участие, как сильнейшего мага, даже не подвергается сомнению. Стоило только вспомнить, что зараз он способен поднять десяток умертвий, и все аргументы против застывали на языке.