— Глупая женщина, — Дрон приподнял верхнюю губу, обнажая человеческие зубы, отличающиеся от больших резцов, которые я видела в своих кошмарах. В его словах ощущался сильный холод. — Разве ты не чувствуешь вибрацию пятидесяти голодных ртов, тарабанящих о твоей крови.

Я зашипела на жуков и вернула свое внимание к их лидеру.

— Ты — гребаный трус. Тебе не нужен священник. Отпусти его.

Его смех эхом прокатился по всей комнате и украл всю силу из моего тела.

— Привести наживку, — скомандовал он.

В коридоре появился Имаго, направляющий четырех мужчин краткими командами и взмахами сигары. Они резко полетели вперед, но споткнулись, увидев мутантов, и встали с безумными глазами и стиснутыми кулаками. Синяки и глубокие порезы покрывали их обнаженные тела. Почему они не давали отпор?

Мужчина со смуглой кожей зашипел на меня на неразборчивом языке. Азиат отгородился от меня взмахом дрожащих рук.

«Святой ад! Эти мужчины боялись меня».

— Кто-нибудь говорит по-английски? — спросила я.

Они часто задышали и стали отступать назад, шаркая пятками по плитке.

Мой живот скрутило. Мутанты беспокойно зашевелились. Их вибрации возросли, а их хрупкий контроль достиг предела. «Что их сдерживает? Как долго это продержится?»

Вдруг одна тля вырвалась из общей массы. В мгновение ока от нападения мутанта азиат рухнул на землю, и они стали кучей человеческих и тлиных конечностей. Я кинулась на спину напавшего жука и просунула руку под его челюсть. Я надеялась, что дыхание являлось необходимым процессом для тли, и поэтому вложила все свои силы в удушающую хватку.

Прошли полные агонии моменты. Затем жук рухнул. Но не замертво, и не от удушающего захвата.

Тем не менее, я отпрыгнула назад, готовая к следующей атаке.

Азиат стонал, его лицо приобрело искаженные черты. Кровь пузырилась на отверстии в его груди.

Мои ноздри раздувались, пока я вдыхала носом металлический запах его крови. Этот аромат пробудил нечто во мне, что усилило мою связь с мутантами. Они тоже это почуяли. Они жаждали крови. Барьеры, сдерживающие их, скоро не выдержат.

Дернулась другая тля. Я увернулась с ее пути, перекатилась через плечо и обернулась.

Смуглый мужчина закашлялся с влажным, удивленным бульканьем. Его взгляд упал к собственной груди, куда вонзился ротовой шип, пронзивший его сердце и всю грудную клетку насквозь, вплоть до ребер сзади.

Тут же стена из жуков развалилась и стала множеством шипов и дергающихся зеленых тел. Еще один мужчина упал. Последний, оставшийся стоять, — защищался ударами ног и взмахами рук.

Беспомощность приклеила мои ноги к полу. Наши похитители, которые так мало ценили человеческую жизнь, удерживали Рорка. Что они с ним сделают? Мое сердце болезненно стукнуло. Будучи без оружия и союзников, я была лишена всего, в чем нуждалась, чтобы победить их. Всего, кроме неудержимого желания жить.

Дрон продолжал наблюдать за всем издалека. Когда наши взгляды встретились, он сказал:

— Твоя скорость, твоя подвижность… совсем как у тли.

Вдруг клешня клацнула в мою сторону. Я изогнулась, увернувшись от нее, и запрыгнула на спину напавшего существа. Оно развернулось вместе со мной на спине, использующей его тело как щит против остальных. Существо боролось в моей хватке, пытаясь повернуться ко мне лицом. В итоге мы повалились на пол, и я приземлилась на него сверху, ногами сжав его грудь. Я отвернула его рот от себя и вдавила большой палец в его глазницу. Тля дернулась назад, но я крепко держала ее в своем захвате из джиу-джитсу. Мощным толчком я вдавила палец глубже в глазницу и наткнулась им на барьер. Ее тело обмякло.

Я почувствовала, как мое плечо сдавило, словно тисками, острый конец шипа мутанта царапнул по моей шее.

Вжик…

Имаго опустил пистолет, который только что выстрелил дротиком. Тля рядом со мной рухнула с глухим ударом. Из ее пор струйками повалил дым. Затем ее кожа зашипела, затрещала, и тля взорвалась омерзительным дождем, оставив после себя опаленную гору черных внутренностей. Остальные особи зажужжали и попятились.

Ладонь обхватила мою руку, и кто-то рывком поднял меня на ноги. Я увидела прищуренные черные глаза доктора. Из его черных волос не выбилась ни одна прядка. Он сделал мне подкожную инъекцию и прижал к своей груди. Когда химический коктейль помутил мое зрение, его голос приласкал мое ухо:

— Nannakola.

***

Я очнулась от боли, грохотавшей в моих висках. Сквозь щелочки приоткрытых глаз видимая мною комната вращалась, то по часовой стрелке, то против. Я стиснула зубы и стала ждать, пока лекарственное «похмелье», после сделанного мне седативного, пройдет.

Наконец комната перестала раскачиваться. Я поняла, что лежала на кровати, ограниченной тремя каменными стенами. Стальные решетки куполом венчали мою клетку и спускались вниз, образовывая четвертую стену, отделявшую меня от остальной комнаты. Мощный кодовый замок — совсем как на моем сейфе с оружием — запирал ворота. Ворота были открыты.

За решеткой клетки полированные золотые камни тянулись к небу, формируя стены, и покрывали пол. Ветер и солнце проникали через открытые арочные стропила. Я находилась на вершине главной башни.

Снаружи моей клетки я заметила доктора, сидевшего в Падмасане (прим.: поза лотоса) — позе, которую я видела во время буддистской медитации. Когда человек сидит на полу, тыльные стороны его ладоней лежат на согнутых коленях, лодыжки — на противоположных им бедрах, а глаза закрыты. Другой мужчина расхаживал за ним туда-сюда. Возможно, это был пилот?

Рядом со мной на столе стоял поднос, нагруженный бинтами, мазями и бумагами. Все было бесполезным для меня. За исключением ножниц. Они еще не знали, что я пришла в себя. Если бы я двинулась достаточно быстро…

Я кинулась к ножницам и швырнула их с вращением в расхаживавшего мужчину. Они пролетели между прутьев моей клетки и вонзились ему в горло.

Он схватился за них, хватая ртом воздух вопреки хлынувшей крови. Затем мужчина выдернул их из своей шеи и уставился на них. Он пошатнулся, схватился за спинку дивана. Ножницы со звоном упали на пол. И мужчина тоже.

Доктор так и не пошевелился, но его глаза буравили мои. Я пошарила рукой среди предметов, лежащих на столе, и схватила ручку с металлическим корпусом.

С колотящимся сердцем я спрятала всю ее длину за своим предплечьем и приблизилась к открытым воротам. Доктор оставался неподвижным, но не отводил от меня взгляда.

На расстоянии десять футов (прим. 3 м) до цели я резко выпрямила руку в сторону его груди. Ручка выскользнула из моей хватки и устремилась вперед по невидимой горизонтальной линии.

Его тело уклонилось, перекатилось и врезалось в мое.

Я отползла назад по полу, путаясь в тонких юбках. Доктор уже стоял надо мной с непроницаемым лицом и вытянутыми по бокам руками.

Мудак. Я потрясла рукой, будто что-то с ней было не так.

— Где священник? — спросила я.

Он подошел к лежавшему на полу мужчине и ответил:

— Еще не здесь.

Я оттолкнулась от пола, бросаясь в его сторону.

— Тронь Рорка, и я превращу твое гнилое сердце в подушечку для твоей коллекции игл.

Шелковистые черные волосы упали на его лоб, когда доктор стал осматривать мужчину без сознания.

Я направила свой кулак к его голове. Он вскинул руку и отклонил мой удар в дюймах от своего лица.

Мой пульс ускорился. Я изобразила такой же удар, затем в полную силу ударила его ногой в пах. Он изогнул запястье, перехватил мою ногу и использовал ее как рычаг, чтобы лишить меня равновесия. Моя задница приземлилась на пол.

Бл*дь! Я тяжело выдохнула и отбросила мешавшую мне проклятую юбку.

Доктор оторвался от проверки жизненных показателей другого мужчины и посмотрел на меня.

— Ты закончила?

Я поднялась на ноги и ответила:

— Не совсем. Где. Священник?