Светлое воздушное ощущение наполнило мою грудь. Возможно, это недели одиночества ударили по мне, но я подняла руку, держа ее ладонью вверх над его коленями.

Тишина плыла между нами, пока доктор смотрел на мою руку. Ожидание увяло до печального терпения, затем до отторжения. Боль этого чувства вдавила мои ногти в ладонь. Я убрала руку.

Он поймал ее, и в момент, когда кончики наших пальцев соприкоснулись, меня затопил заряд эмоций. Наши глаза встретились.

Его пальцы обвились вокруг моих, его другая рука поддержала мою спину, прижав меня к его груди.

— Они вернутся за тобой, — его объятие сделалось крепче. — Твоему священнику ненавистно было уходить. Этот управляющийся со стрелами дикарь вытаскивал его с топором у горла.

Сандаловое дерево окутало мои чувства. Это был не одеколон, а натуральный аромат. Его аромат. Я зарылась носом в шею доктора.

— Это томагавк.

— Это варварство.

— Кто еще знает эти комбинации? Его побег повесят на тебя.

— Повар, который доставлял ему еду. Но он не станет говорить.

Я подняла голову.

— Как ты можешь быть так уверен в этом?

— Свирепая женщина показала мне эффективный способ заставить людей молчать.

Я оттолкнула его.

— Ты отнял язык у невинного человека?

Он скрестил руки на груди и посмотрел на меня сквозь густые опахала своих ресниц.

— Иви, этот мужчина избивал твоего священника при каждой возможности и кормил его только отходами с кухни.

Ох, Рорк. Я прерывисто выдохнула.

— Так вот где ты был весь день.

Впервые его взгляд внимательно изучил мое лицо.

— Могу я обработать твои раны?

Я пошевелила челюстью. Боль прострелила голову, но, похоже, ничего сломано не было.

— Сначала расскажи мне о провалившемся плане.

— На Мальте нет лодок. Дрон потопил их все. Единственный способ прибыть на архипелаг или уехать с него — полететь на самолете. Но твой дикарь…

— Джесси.

— …приплыл на лодке. На лодке, на которой он собирался уплыть, как только освободит тебя и твоего священника.

— И ты бы отпустил меня? Вот так, просто? — я знала, что он отпустил бы. Я просто хотела это услышать.

— Так я бы знал, что ты в безопасности. Это превыше всех моих личных мотивов.

Я открыла глаза, осознав, что закрывала их.

— Каков должен был быть запасной план?

— Я отдаю тебе ошейник и жду. Но когда я нашел тебя внизу, удерживаемую этим… — его губы поджались в твердую линию. Затем доктор встал и принялся расхаживать по камере. — Я бы сам вытащил тебя с острова, если бы Сираджа не было во дворе, когда мы проходили. В тот момент это была бы тщетная попытка. У меня не было стратегии. Я был так… — он наградил меня мрачным взглядом, затем продолжил расхаживать. — Этот остров охраняется сотнями особей тли, каждая из которых связана с Айманом. Он видит то, что видят они. Мы не выбрались бы за стены крепости.

— Поэтому ты не попытался сбежать со мной?

Доктор опустился передо мной на колени.

— Подумай об этом. Наполни свой разум состраданием, и ты найдешь истину.

Я облизнула губы. Я верила ему всеми фибрами своей души.

— Мы можем начать сначала? — я протянула руку.

Его пальцы скользнули по моей ладони.

— Зови меня Мичио.

— Мичио, я Иви.

Он усилил свою хватку.

— Айман не должен знать, кто я. Если он получит твою кровь, последствия…

— Тайм-аут, — я выдернула свою руку обратно. — Ты неделями давал ему мою кровь.

Мичио покачал головой, садясь на пятки.

— Ловкость рук. Я всегда заменял твою пробирку на подставную. Айман неустанно изучал мою кровь.

— Он должен был узнать, — я похлопала по гематоме вокруг вены на локте. — Разве у мужчин не другой набор половых хромосом?

— Я предположил, что ты гермафродит или интерсекс* с атипичным набором половых хромосом (прим.: интерсекс — человек, рожденный с половыми признаками (хромосомы, половые железы, репродуктивные органы, гениталии и гормональные уровни), которые не совпадают с типичным определением мужского или женского тела).

— Что?

— Конечно же, это неправда. Кроме того, изучать хромосомы для определения пола — устарело. Я не пойду этим путем.

Он встал с колен и снова сел на край кровати.

— Твоя кровь подтвердила то, что я подозревал, — Мичио замолчал и стал теребить пальцами дырку в одеяле.

— Хочешь сказать, это то, что заставляет твое лицо так кривиться?

— Ты быстрее мутантов. Ты можешь контролировать их акустически. Ты могла видеть их сегодня вечером снаружи, с Сираджем, когда я не мог. Верно?

Я кивнула.

— Теперь, есть пауки. Они — твои хищники. Их влечет к тебе. Поэтому Дрон особенно агрессивен в твой адрес. Он никогда никого прежде не кусал. Так на него повлияли гены паука в его геноме, это его инстинкт — поступать так с тобой. И есть еще кое-что, — он встал и жестом показал мне следовать за ним за пределы клетки. Мы остановились перед зеркалом над раковиной в ванной.

Полотенце появилось передо мной, когда Мичио снял с меня позаимствованную у него рубашку. Затем он предложил мне маленькое зеркальце из ящика и развернул меня спиной к раковине. Я подняла зеркальце, когда Мичио убрал мои волосы на плечо, чтобы обнажить спину. Черные пятна размером с пятицентовую монету покрывали мою лопатку.

— Так вот чем ты меня донимал. Я действительно понятия не имею… — я стала пятиться, чтобы поймать лучший обзор, пока моя задница не ударилась о раковину. Я увидела округлое пятно, контур которого был неестественно ровным, идеальным. Я потянулась рукой через грудь и коснулась его. — …что это? — я не почувствовала ни боли, ни других ощущений. Дрожь пробежала по моему позвоночнику, когда я поймала в отражении его восхищенное выражение.

— Я знаю, — он поднял мою руку. Отражение поймало еще четыре черных точки, каждая такого же размера и формы, как и первая. Три пятна было на одной лопатке. Два — на другой. Они выглядели как чернила под кожей.

Мичио проследил пальцем точки, соединяя одну с другой невидимой линией.

— У тебя не было их, когда я осматривал тебя в самолете, когда мы летели на Мальту. Они появились после того, как ты потеряла сознание в зале. Это был первый раз, когда ты попыталась контролировать тлю?

Зеркало задрожало в моей руке. В горле пересохло.

— Да.

— Каждый раз, когда ты подаешь им сигнал, появляется новая точка. И твои глаза…

— Мои глаза?

— Я знаю, когда ты общаешься с ними, потому что твои глаза становятся черными. Твои радужки. Твои склеры. Все чернеет как смоль.

Мое дыхание стало поверхностным.

— Звучит… плохо.

Он отрицательно покачал головой.

— Это хорошо, Иви. Ты имеешь общие генетические характеристики с кокцинеллидой, божьей коровкой. Ты демонстрируешь ее сильные стороны и ее слабости. И все же, ты все еще человек, — его зрачки расширились. — Усовершенствованный человек, адаптированный убивать тлю.

Дрожь прошлась по моему телу. Я протянула ему зеркало.

— Мне нужно принять ванну.

Мичио повернулся ко мне спиной и стал наполнять ее. «Все еще не доверяет мне?» — задалась я вопросом.

— Я могу искупаться сама.

— Твои раны нужно очистить и зашить. А я все еще твой врач.

Кроваво-красный рубец стягивал мою руку. Откуда он взялся? Я подвигала челюстью, и боль тысячью иголок пронзила мою голову. Кровь из раны на внутренней стороне щеки оставила противный привкус во рту.

Он купал меня десятки раз, но этот раз ощущался другим. Я спустила воду в унитазе, и любопытство заставило меня забраться в ванну.

Мичио перегнулся через край и опустил губку в воду.

— У нас есть одна неделя. Мы не станем ждать твоих стражей, — сказал он.

«Моих стражей?»

Мичио вымыл мою раненую руку и положил ее на бортик ванны.

— Дай этому высохнуть.

Пока он пытался сосредоточиться на порезах на моем лице, я осознала, что это купание было другим и для него. За его профессиональными движениями крылось нечто, характерное для мужчины в присутствии обнаженной женщины. Я видела бисеринки пота на его лбу, глаза, которые он старательно отводил, дрожь его пальцев. Я находила странное утешение в знании, что я привлекаю его так же, как и он привлекает меня. Это казалось таким человечным с его стороны.