– Вы делаете вид, что ничего не знаете, Сир! – возмущённо начала герцогиня Аквитанская.

– Напротив, Миледи. Разумеется, я всё знаю, но неожиданностью для меня это не стало. Ричарда я предупреждал о возможности такого развития ситуации, но он отмахнулся, сказав, что всего не предусмотришь, и…

– Что и…, Сир?

– Он сказал, что «дурак на троне» – это неизбежное и неотвратимое зло, поэтому нужно учиться этому злу противостоять прямо сейчас. Сожалею, Миледи, но ваш внук никогда бы не решился на свои дурацкие наглые выходки, если бы Ричард был здесь.

– Да Боже мой, я и сама это отлично понимаю, Сир. Этот щенок считает меня глупой и злобной старухой, которая ни на что не способна.

– Извините, Миледи, но в какой-то мере он прав. Вы никогда не решитесь наказать его так, как это сделал бы Ричард. И не потому, что вы женщина, нет! Просто весь этот Принципат – владение одного Льва. Как только он оказывается далеко – сразу начинаются проблемы. Я думаю, Ричард специально уехал, чтобы издалека на эти проблемы посмотреть и сделать из них выводы.

– То есть, он был уверен, что я не справлюсь?

– Не знаю, Миледи. Но он точно был уверен, что справится со всем, после своего возвращения. На Саксонию ему наплевать. Он даже рад этому будет, и развлечётся, и переселенцев в новые земли наберёт.

– А я, значит, не справлюсь?

– Не знаю. Вильгельм ваш внук, Миледи. Вам будет очень не просто. Даже мужчинам в большой политике нелегко, а уж женщинам…

– Ах, вот как… Вы по-прежнему мой подчинённый, Сир Ицхак, или тоже затеете бунт?

– Приказывайте, Миледи. Ричард мой друг, но иногда даже друга нужно опускать на землю. Пока он воспарил не слишком высоко. Я ваш начальник разведки, казначей и просто друг, восхищающийся…

– Восхищений не нужно, Ицхак. Не скрою, лет сорок назад, мне было бы это приятно, но увы, те сорок лет уже позади. Что сейчас нужно делать?

– Разумеется, подавить бунт в Саксонии, Миледи. Подавить так, чтобы ещё лет сто это все вспоминали с ужасом.

– Я уже послала письмо королю Окситании.

– Раймунд для этого не сгодится, Миледи. Он король из сказок, как Генрих Шампанский, только пока живой. Если вы правда решили проявить волю, зовите короля Запада, бывшего графа Лестера, и дайте ему точно те же полномочия, что дал когда-то ваш сын. Роберт де Бомон – это настоящий ужас во плоти. Кроме того, он второй вице-принцепс. Только дайте ему те же полномочия, что и Ричард в 1192-м году. Этот ужас Ричард взращивал для себя, но вам же ничего не мешает его использовать.

– Он убьёт Вильгельма.

– Спорно. Принца Джона ведь он не убил, Миледи, хотя полномочия на это имел. Роберт де Бомон – это оживший древний скандинавский асс. Всяких сопляков он не трогает. Он слишком велик, для того чтобы пачкаться об этих трусов. Для него все они смерды, йомены. Скорее, он прикажет Вильгельма выпороть.

О случившемся в Саксонии бунте, Ричард узнал уже в Дакаре, самом южном городе Западного королевства Роберта де Бомона, седьмого ноября 1201 года. Узнал, но своих планов менять не стал. Бунт и бунт, первый в новом Принципате, но далеко не последний. Маман поступила очень благоразумно, поручив наведения порядка Роберту I и, судя по тому, что отбыл король Запада в конце сентября, в Саксонии уже всё закончилось, или скоро закончится. Распутица воевать в Европе больше не мешала, за три года удалось покрыть европейскую часть Принципата сетью дорог с твёрдым покрытием. Не натуральным камнем, конечно, а бетонной брусчаткой, но пока вес телег не превышает трёх-четырёх тысяч фунтов, годится и такое покрытие, к тому-же, его очень легко ремонтировать, а рабочие задействовались самой низкой квалификации. Впрочем, платили дорожникам не так уж и мало. Финансировал всё банк Принципата и вся дорожная сеть была его собственностью, с едиными тарифными ставками, невысокими, кстати, чтобы не возникло желающих строить объездные пути. Впрочем, среди тех, кто мог себе такое позволить, отбирать доходы у банка считалось делом позорным, он ведь был общим, в него вложили капитал все благородные люди, в долях согласно статусу, а значит «крысу», если такая вдруг объявится, будут давить всем миром. Теперь стоило подумать о плебеях, как выяснилось, дурак на троне способен довести их до бунта даже в благополучные времена, нужно вводить какой-то аналог народных трибунов, имеющих право накладывать вето на решения местных правителей, но ради этого прерывать свой вояж Ричард не стал. Саксонию это уже всё равно не спасёт, а остальных очень сильно напугает Роберт де Бомон, причём всех – и благородные сословия, и плебеев. Саксония, и без того малозаселённая, обезлюдит ещё больше, но это не беда. Рабочие руки нужны везде, а в ту же западную Африку переселенцев заманить не так просто, вот и поедут они туда в составе трудовой армии. Возможно, что и во главе с самим Вильгельмом. Из Дакара Ричард отправил четыре письма: Алиеноре Аквитанской, Раймунду Окситанскому, Роберту де Бомон и Ицхаку Левиту; то есть цензору сената и троим вице-принцепсам. В письмах он предложил на следующей сессии обсудить вопрос наказания владетелям за доведение подданных до бунта. Сразу они, разумеется, ничего не примут, но само обсуждение вопроса поумерит жадность многих. С окрепшими магистратами и народными трибунами придётся разбираться самому, уже после возвращения из круиза, а пока на запад, в Лузиньянию! Инспекция Африки закончена.

Столицу Южно-Африканского королевства Ричард разрешил перенести сразу, как только увидел на месте Кейптауна купеческую факторию. Основанную незаконно, но уже с капитальными каменными строениями и причалом. Наглые торгаши уже завели себе некое подобие армии, и с этим бандформированием грабили окрестности, использовали труд рабов, никому не платили налогов, и даже попытались организовать сопротивление отряду Принцепса. Зря попытались, сдались бы на милость, отправились бы колонистами в Лузиньянию, а не на пожизненную каторгу в шахты. По пути из Кейптауна в Луанду перехватили эскадру из шести судов, принадлежащую этим незаконным предпринимателям, с грузом рабов. Морякам хватило ума не сопротивляться и чистосердечно раскаяться. Рабов они покупали, вернее выменивали на старое оружие, которое в Европе можно было скупать по цене железного лома, и всякую дрянь, вроде стеклянных бус, поднимаясь вверх по Конго примерно на пятьдесят лиг, у местных царьков. В устье Конго стоял замок-монастырь Святого престола, но контролировать всю дельту, он, разумеется, не мог. Командиров работорговцев допросили с пристрастием, но сговора с рыцарями и воинами-монахами выявить не удалось, что радовало. Церковь законы исполняла даже на низовом уровне. Молодец Робер де Сабле, не испортился с тех пор, как стал Папой. Нужно будет ему привезти какой-нибудь необычный подарок, который в Риме не купишь ни за какие деньги. Работорговцев забили в кандалы и поместили в трюмы вояж-эскадры, а их шебекки передали коменданту Луанды, которая уже была хоть и небольшим, но городом. Негров-рабов сначала хотели просто отпустить, но уходить те отказались наотрез. Некуда им было идти. Шаг из города – и верная смерть. Выжить в Африке можно только племенем, а они были своими вождями проданы, и обратного пути для них не было. Негры были готовы работать в Луанде за еду, но Ричард решил иначе. Он приказал готовить из них военный отряд, который положит начало новому племени, когда удастся отомстить продавшим их царькам.

Движение вокруг западной Африки действительно было вдвое интенсивнее, чем вдоль восточного. Многие суда имели пунктом назначения даже Мапуто, предпочитая огибать континент, но не платить за проход Суэцким каналом. Понятно, что содержать в порядке канал «Фараонов» дорого, но неужели настолько? Скоро купцы со своих шебекк пересядут на клипперы и винджаммеры, а они это обязательно сделают, тогда кому нужен будет этот канал? Тарифную политику со Святым престолом нужно будет обсудить, на одних только индийских купцах Суэц не выживет.