— А мне показалось, что с Нрэном все в порядке. Разве что не прибил меня сразу… — с некоторым сомнением протянул Рик, присаживаясь в кресло и угощаясь еще одним пирогом, с фруктовой начинкой.

— Хм, ну это как сказать. По меркам лоулендских обывателей мы все с головой сильно не дружим, — передернула плечами Элия и поделилась ценной информацией: — Но сегодня Нрэн учудил нечто особенное: ворвался ко мне в спальню, сломал шею моему любовнику, сказал: «Прекрасно утро, дорогая», сорвал поцелуй и ушел. Совершенно нетипичное поведение для нашего кузена.

— Да уж, убийство — еще куда ни шло, но раньше он к тебе целоваться по утрам не лез, стеснялся. Я б такую сплетню не проворонил! Ты права! Спасайся кто может! — заключил пораженный Рик, почесал острый нос, наморщил лоб и жалобно поинтересовался: — А что нам теперь делать?

— Наверное, надо рассказать папе, — почти так же беспомощно предположила Элия.

Принцесса приготовилась плести заклинание связи, чтобы выяснить, свободен ли отец настолько, чтобы выслушать потрясающую новость о внезапном помрачении рассудка у великого воителя Нрэна — опоры престола и меча правосудия, но не успела даже начать. В комнату по-хозяйски, без стука, снова вошел он. Грозный Диад испуганно попятился и спрятался за кресло хозяйки — самое безопасное место на всем белом свете. Раньше пантера прыгала Элии на колени и прятала нос в ее руках, но теперь габариты не позволяли зверю следовать детским привычкам. Рик, охотно последовавший бы примеру Диада, побелел, как рубашка Энтиора, сразу стали видны все веснушки, но все-таки остался сидеть. Принц вцепился в подлокотники кресла и не моргая уставился на кузена, решив, видно, что смерть, если не успел хорошенько спрятаться, надо встречать лицом к лицу.

— Что ты здесь делаешь, Нрэн? — пряча за надменностью вполне оправданный страх и толику возбуждения, холодно поинтересовалась принцесса, выгибая тонкую бровь.

— Пришел проводить тебя к завтраку, дорогая супруга. Рейль, вон! — Легким намеком на кивок головы лорд указал брату на дверь.

Рик явственно понял, что словом «Рейль» именуют его, вскочил и попятился к выходу, ошалело глядя на кузена. В расширенных от страха зеленых глазах брата Элия прочла подтверждение свежепоставленному диагнозу. У великого воина крепко поехала крыша, впрочем, с влюбленными в принцессу такая беда время от времени случалась.

— Нрэн, — сказала Элия мягко, чтобы не спровоцировать сумасшедшего на какое-нибудь грозное деяние, — я не поняла, почему ты назвал меня женой?

— А я не понял, почему ты назвала меня Нрэном, — недоуменно приподнял бровь лорд, скрестив руки на груди.

— А как я должна тебя называть? — участливо поинтересовалась принцесса.

— Мое имя Брианэль. Увлекшись сменой любовников, ты забыла, как зовут твоего мужа? — в спокойном голосе лорда послышалась легкая ирония.

— Все может быть, прости. А как, в таком случае, зовут меня?

— Элина, прекрати! — Мужчине начала надоедать затянувшаяся игра в вопросы, в желтых глазах мелькнула искра раздражения.

— И давно мы с тобой женаты? — уяснив свое «настоящее» имя, снова спросила богиня, смутно начиная кое-что подозревать.

— Мне не смешно, дорогая. Вы с кузеном сговорились довести меня с утра глупыми розыгрышами? — раздраженно вопросил воитель, сузив глаза.

— Нет, что ты, милый, — ласково улыбаясь, поспешно заверила его Элия, опасаясь, что если Нрэн рассердится всерьез, то трапезничать придется на развалинах не только замка, но и всего Лоуленда.

— Тогда пойдем завтракать, — приказал лорд.

— Конечно, дорогой, — согласилась принцесса, от всей души надеясь, что Рик уже известил отца о «легких» странностях в поведении Нрэна.

Девушка встала и с некоторой опаской протянула кузену руку. Но воитель не стал выкручивать, ломать или отрывать конечности предполагаемой супруги. Слегка коснувшись кончиков ее пальцев губами в формальном поцелуе, он положил ладонь принцессы себе на локоть. Решившись на маленький эксперимент, Элия томно улыбнулась лорду и в ответ, взяв его ладонь, поцеловала ее тыльную сторону, слегка пощекотав языком. В почти спокойных глазах «мужа» мгновенно полыхнул расплавленный витарь, стальное кольцо рук сжалось вокруг тонкой талии принцессы. «Брианэль» склонился к открытым по-летнему плечам соблазнительницы и впился жарким поцелуем в ямочку под ключицей, спустившись ниже к области декольте, обжег шелковую кожу еще одним страстным поцелуем. Элия провела рукой по мягким как шелк длинным волосам Нрэна, ласкающим пальцы. Мужчина, на секунду прижавшись щекой к прохладной коже принцессы, поднял голову, в глазах его плескалось откровенное желание и страстный голод, утолить который можно было только одним способом. Глубоко вздохнув, лорд чуть отстранился от богини любви и глухо промолвил:

— Нам пора, но если ты так расположена принять меня, Элина, то после завтрака я отложу все дела.

— Только отложишь? — игриво побарабанив по массивной пряжке на брюках лорда, поинтересовалась принцесса, и сама с трудом переводя дыхание, но уже вовсе не из-за страха перед этим новым Нрэном.

— В Бездну Межуровнья все дела, — отрывисто бросил мужчина, тяжело дыша. — Я не уйду до тех пор, пока ты не попросишь меня уйти.

— Какое интригующее обещание, — серебристо рассмеялась богиня, откровенно наслаждаясь яростным излучением бешеных чувств Нрэна, и слегка коснулась кончиками пальцев его горячих губ. — Но ты прав, сначала завтрак.

Лорд кивнул, притушил неистовый огонь своих глаз, прячась за маской отстраненной холодности, и предложил «жене» руку. В полном молчании Нрэн повел богиню в Инистую гостиную на верхнем этаже замка. Там иногда в жаркие деньки любили трапезничать члены королевской семьи. Оформленная в белых и серо-голубых тонах зала навевала прохладу одним своим видом.

Взоры всех находящихся там богов, чинно, но не без скрытого напряжения рассевшихся за общим столом под бледно-голубой скатертью, уже были обращены к двери белого дерева с синеватыми прожилками. Семья настороженно ждала явления безумца. Мужчины, прекрасно знакомые с колоссальной силой Нрэна, не разбежались только потому, что, во-первых, просто умирали от любопытства, а во-вторых, надеялись в крайнем случае скрутить обезумевшего родственника, навалившись на него гуртом. На худой конец, если не получится утихомирить бушующего воителя оглушающими и парализующими заклинаниями (бог войны почти не поддавался атакующей магии), принцы собирались выручить сестру и, позвав на помощь Источник Лоуленда, телепортироваться из замка куда подальше. Строения восстанавливаются с большей легкостью, чем сломанные или перерубленные кости, особенно кости, поврежденные великим Нрэном.

Войдя, воитель посадил «жену» на вырезанный из серебристо-серой кости стул и опустился рядом (добрые братья «великодушно» оставили Элии единственное свободное место рядом с Нрэном). После этого лорд оглядел всех присутствующих и с легким недоумением в голосе обратился к принцу Моувэллю, своему родителю:

— Отец, ты воскрес?

— А я… э-э-э… еще не умирал… — оторопело отозвался тот, удивившись настолько, что выронил вилку и вышел из состояния обыкновенно глубокой меланхолической задумчивости.

— Как? — спокойно осведомился лорд.

Поперхнувшись воздухом, Моувэлль спросил:

— А что, должен был?

— Да, — отрезал Нрэн, начиная медленно звереть. Все еще сдерживая себя, лорд обернулся к Лейму и сухо поинтересовался у паренька:

— Эллар, что они сделали с тобой?

— Ничего, брат, не волнуйся, со мной все в порядке, — поспешно заверил его подросток, серьезно переживая за состояние любимого старшего брата.

— Ты тоже решил поиздеваться надо мной? — недобро нахмурился воитель.

Лейм съежился и отрицательно замотал головой.

С грохотом отодвинув стул, Нрэн встал, рявкнул:

— Надоело! — и стукнул кулаком по столу.

Тот с треском переломился пополам, посуда со всем ее вкуснейшим содержимым, к глубокой скорби принца Кэлера, со звоном посыпалась на пол. Семейный завтрак был безнадежно испорчен.