Вчерашний разговор с Кириллом отнял у меня много сил, я, как могла, пыталась донести до него свою точку зрения. Но… это оказалось не так просто. Он не слушает меня, а вернее – слушает, но не слышит.

И еще эта его псевдозабота… зачем? Не понимаю. О его отношении к себе я узнала уже давно, поступки красноречивее слов показали, как он ко мне относится. А то, что ребенок поменял его отношение ко мне… хм, бред. Он ведь и сейчас идет напролом, не особо интересуясь желаниями других. Одно я знаю точно, не хочу, чтобы он был рядом. Он мне не нужен. Пусть лучше заботится о своей девушке.

Разговаривая с Кириллом, я поняла, что мы такие разные с ним. И совершенно чужие. Но это и неудивительно. То, что я от него забеременела, не делает нас заведомо близкими людьми, учитывая нюансы нашей с ним истории.

Да, именно истории. Потому что забыть, стереть из памяти, как я планировала изначально, уже не получится. Этот факт заставляет меня лишь глубоко вздохнуть. Ну а что я еще могу?

Все вышло  из-под контроля, когда на тесте появились две полоски. И как бы я ни пыталась оставить все, как было на тот момент, у меня не получилось. Кирилл сказал, что хочет поговорить с моим отцом. По его настрою, мне показалось, что он не блефует. Но я его не знаю настолько хорошо, чтобы понять, насколько он серьезен.

Сейчас, я сижу у себя в квартире с телефоном в руке и думаю, звонить ли мне маме. Если Кирилл заявится к нам на порог и скажет, что он отец моего ребенка, то будет скандал. Хотя… если я сейчас позвоню и скажу, что он придет, то все равно будет скандал. И как поступить правильнее, я не знаю. И мне так страшно рассказать родителям правду о Кирилле. Одно дело какой-то неизвестный парень, про которого родителям ничего неизвестно, а другое – парень из нашего города, мама его знает, уверена, что отец в курсе, чей он сын. Папа точно не погладит его по голове. Повлиять на Кирилла и его решения я не в силах, убедилась в этом вчера. Что делать – я не знаю.

Просидев с телефоном около двух часов и взвешивая все за и против, я все-таки звоню маме. Лучше я их предупрежу. Мама отвечает взволнованным голосом, как она обычно делает в последнее время, стоит мне позвонить ей. Раньше я за ней такого не замечала.

-Привет, мама.

-Привет, Даша. Все хорошо? – поспешно интересуется мама, - Ты звонишь просто так?

-У меня все хорошо. Я… хотела кое о чем предупредить.

-Что-то случилось?

Опять тревога в голосе.

Я перевожу дыхание и решаюсь сказать.

-Мама, парень, от которого я беременна… он узнал… и в общем, он зачем-то хочет прийти к вам домой. Чтобы поговорить с отцом.

-Да? – мама явно опешила от этой новости, но быстро берет себя в руки, - А мы его знаем?

Вот он – тот вопрос, которого я боялась больше всего, то, что я хотела скрыть всеми силами. А теперь сама вынуждена рассказать родителям.

-Мама, я не хочу, чтобы он говорил с вами. Чтобы он вообще появлялся в моей жизни. Я же хотела сама!

-Успокойся, Даша. Не нервничай. Ничего страшного не случилось. И, возможно, разговор – это самое правильное, что может быть в данной ситуации. Ты не ответила, кто он?

-Ты его знаешь, мама. Это Кирилл Власов.

Мама молчит некоторое время, явно переваривая информацию. Конечно, она его знает.

-Ну что ты молчишь??? Скажи что-нибудь.

Мама откашливается, а потом неуверенно говорит:

-Даша, что я могу сказать? Могу лишь принять эту правду. Но он не настолько плохой парень, чтобы я ужасалась тому, что ты от него забеременела.

-Ты это папе скажи! И вообще неважно, кто бы он ни был. Вас не должно это волновать, я же решила, что буду одна. Он не должен иметь ко мне никакого отношения. Я не хочу, чтобы он приходил. Я не хочу, чтобы он говорил с отцом. Мама, прошу, не впускай его.

-Даша, успокойся, - мама опять начинает пытаться повлиять на мое состояние, чтобы хоть немного успокоить, - если он придет завтра, мы поговорим и выслушаем его. Сам факт того, что он собирается прийти, уже говорит, что он не такой уж и плохой парень.

-Мама! – я не выдерживаю и повышаю голос, потому что я слышу это, я нутром чувствую в голосе мамы – в ней загорается лучик надежды, что я не останусь одна в этой ситуации. Но это ложная надежда. – Мы все равно не будем вместе с Кириллом. Это решено. Поэтому перестань оценивать его. Тебя не должно волновать, насколько плох или хорош Кирилл. Я лишь боюсь за разговор между ним и папой. Я вообще не хочу, чтобы этот разговор был. Понимаешь???

Почему она не может понять меня? Почему она не может быть на моей стороне?

-Даша, если он придет, то разговора не избежать. Я поговорю с папой, попробую его подготовить. Не переживай, все будет хорошо.

Еще немного поговорив с мамой, я прощаюсь с ней. Сказать, что этот разговор меня успокоил, я не могу, волнение и неизвестность перед завтрашним днем все равно давят на меня. Я не могу заснуть. Сон накрывает меня лишь к трем часам ночи, и то, лишь потому, что бодрствовать мне не позволяет физическая усталость. Глаза закрываются сами собой.

Неопределенность так пугает меня, что утром я ощущаю разбитость, которая сковала все мое существо. Я могу лишь ждать. И это ожидание сейчас для меня самое сложное.

Кирилл

Убегать от ответственности – это точно не про меня. Так что я решил, что надо поговорить с отцом Даши. Понимаю, что это будет сложно. Возможно, без мордобоя не обойтись. Отец Даши крепкий мужик, а я вроде как виноват. В его глазах я тот, кто сделал ребенка его дочери, а потом постыдно сбежал. Пусть даже он пока не знает кто именно, но об ухажере дочери у него явно не лестное мнение. Да он, наверно, готов его убить. Точнее не его, а меня. Надеюсь лишь на его здравый смысл и на свое желание все объяснить. Если он такой же, как Даша, то хрен он будет меня слушать. Я даже готов к тому, чтобы побыть грушей – ее отцу нужно выпустить пар. Да я бы, наверно, за свою дочь тоже убил ушлепка.

Игнатова не хочет, чтобы ее родители знали про меня. Где-то в глубине души меня это задевает. Я настолько плох, чтобы представить меня как отца своего ребенка? Или… блядь, я уже сам запутался. Какая мне нахрен разница на ее отношение ко мне? Вроде бы все понимаю, что должно быть никакой – меня не должно волновать ее отношение, что она думает, что я придурок, который трахнул ее только ради самоутверждения…

Но это не так. Мне не фиолетово. Меня задевает, что она скрывала. Меня бесит, что она не посчитала нужным сказать мне о ребенке. Я бешусь, что ее родители не знают. Что она открыто заявила мне, что я ей не нужен. Бесит, что мне не все равно. И то, что несмотря на все это, я хочу быть рядом с этой девушкой, которую почти не знаю, но которая стала важна для меня. Названия своим чувствам я еще не придумал.

Адрес Даши я знаю, номер квартиры уточняю у Лиды. Лида с сомнением смотрит на меня, но подробно рассказывает на какой этаж мне подняться и в какую дверь позвонить. Поэтому после работы, заехав сначала домой, чтобы переодеться, я еду туда, где меня особо и не ждут. Да я и сам уже немного тушуюсь, не каждый день такое происходит в моей жизни.

Стоя напротив двери, я минуту сверлю глазами звонок, а потом решаюсь. Дверь почти мгновенно открывается. На пороге стоит мама Даши, директор нашей школы, в кабинете которой я не раз побывал в школьные годы. Александра Сергеевна не выглядит удивленной, в отличие от меня. Я думал, что мне сначала нужно будет объяснять причину своего прихода. Но, видимо, Даша постаралась. Меня уже ждали.

-Здравствуйте.

Я смотрю прямо, не отводя глаза. Не хочу, чтобы сейчас меня признали единственной виновной стороной. Как говорится, без суда и следствия. Хочу, чтобы выслушали. Их дочь таким похвастаться не может – слушать меня она не желает.

-Здравствуй, Кирилл. Проходи, раздевайся.

Я захожу в коридор, снимаю ветровку и обувь. И следую за хозяйкой дома, на ходу рассматривая интерьер. Квартира большая, красиво обставленная, с очень хорошим ремонтом. И меня это не удивляет. У нас тоже почти так. Мы проходим в гостиную, где Александра Сергеевна предлагает мне сесть, указывая на кресло. Сама она садится рядом, на диван.