Элисон-Пилар как раз переодевалась. В данный момент она стояла возле своей постели в одних трусиках, да еще и без парика, и золотые кудряшки волной рассыпались по белоснежным плечам и груди. При виде замершего на пороге Джонни она ойкнула и попыталась прикрыться только что снятым платьем — зрелище еще более волшебное и соблазнительное. Джонни как-то сразу вспомнил, что женщины у него не было почти год, да и не предвидится, по всей вероятности, в ближайшее время, а эта чертовка Пилар очень похожа на нимфу — если то, что он знает о нимфах, правда…

Тут она совладала с испугом и возмущенно заявила:

— Стучаться надо, когда входите к даме, между прочим… сеньор Баррахильо!

— Прости, задумался.

— Так хоть теперь отвернись!

Джонни посмотрел на нее отчаянным взглядом и прошептал смущенно:

— Не могу… ты очень красивая!

Она неожиданно зарумянилась и улыбнулась — очень по-детски, беззащитно и доверчиво, словно и не была уголовницей со стажем…

Потом морок спал, и Джонни выскочил в коридор, дождался, пока Пилар оденется, постучал в дверь каюты — и вошел во второй раз, на всякий случай глядя себе под ноги.

Девушка не удержалась от смеха.

— Я уже одета, ковбой. И я не сержусь. Слушай, как здорово все получилось…

— Вот это меня и пугает. Терпеть не могу, когда все идет как по маслу. Если бы нас со страшными предосторожностями провели в трюм и заставили лежать неподвижно, пока корабль не выйдет из порта…

— Перестань! Пабло хорошо заплатил этому парню, только и всего. Потом, все только начинается. Таможенный досмотр, как я понимаю, ждет нас уже в море?

— Да, но на корабле это обычно чистая формальность. Просто заглянут в паспорта… так что надень-ка паричок! Ни к чему светить твоими блондинистыми кудрями.

— Ох, я надеялась… Очень жарко. Можно, я хоть здесь похожу без него?

— Можно. Только не забудь.

— Ты выяснил, куда идет корабль?

— В Рио.

— О боже… Она знала! Опять!

— Ты о чем?

— Так, ни о чем. Не обращай внимания. Джонни?

— Да?

— А когда мы будем в Бразилии?

— Вот этого я не знаю, честно говоря. Пабло оставил мне подробные инструкции, но я…

— Дай прочитать.

— Не могу, я их сжег. Но я все помню.

Выслушав еще раз пересказ записки Пабло, Пилар задумчиво протянула:

— Думаю, все будет намного проще, хотя… скажи, а от Пуэрто-Рико далеко до Багам?

— До Багамских островов? Да что ты! Рукой подать. Местные ходят туда рыбачить. Ведь на Багамах одни отели, поэтому акул отпугивают специальным составом, так что рыба там непуганая.

— Ты бывал на Багамах?

— Бывал. Только не в качестве отдыхающего. Работал там пару месяцев. Тунца ловил.

— Ого, так ты не всегда был преступником?

Джонни помрачнел.

— Вот что, красавица, давай сразу начистоту. Пабло был моим другом, это правда. Но я никогда не имел с ним общих дел, ясно? Мы служили вместе, вместе немножечко воевали… потом наши пути разошлись. Я не могу похвастаться шикарной карьерой, но… я не уголовник.

Пилар прищурилась.

— Ты же сказал, что сидел в той же тюрьме, что и я? Полгода назад…

Джонни стал мрачен, как грозовая туча.

— Не думаю, что тебе это интересно, сестренка. И не хочу об этом вспоминать. Замнем для ясности.

— Но ты сидел!

— Сидел. Более того, меня арестуют, как только я появлюсь на территории Штатов. Так уж вышло.

— Ох… значит, ты здорово рискуешь, помогая мне?

— Я обещал Пабло, что не оставлю тебя. Честно говоря, если бы не это, я бы уже смотался подальше в глубь континента.

— Ты бывал в Африке?

Лицо Джонни просветлело, в голосе появились мечтательные нотки.

— О да! И я влюблен в эту землю. Когда все закончится… я хотел бы пожить здесь подольше. Проехать всю Африку, от побережья до побережья.

— А как же Сахара?

— Ну местные же ходят. Думаю, я нашел бы с ними общий язык. Мне нравится отношение африканцев к жизни. Совсем не такое, как у американцев или европейцев. Впрочем, тебе это вряд ли интересно.

— Почему? Считаешь меня ограниченной идиоткой?

— Вовсе нет. Просто… давай не будем на эту тему?

— Нет, будем. Скажи, тебе противно находиться со мной рядом? Ты считаешь меня просто уголовницей, да?

— Ты мне понравилась. Ты красивая. Ты можешь производить впечатление вполне… приличной девушки, а можешь — бандитки. Я не обязан любить или не любить тебя. Я просто выполню обещание, данное другу, о'кей?

Пилар ничего не ответила. Только закусила розовую губку и отвела глаза. Джонни повернулся и молча вышел из каюты.

К вечеру Гоблин выяснил, что Эсамар Перейра проживала в дешевой гостинице «Савой» неделю назад, после чего выписалась и уехала в неизвестном направлении. Становилось понятно, что это не Джессика Паркер — неделю назад она была еще в Штатах, хотя… Встревоженный Гоблин послал несколько человек обратно к Хорьку и утроил количество людей, разыскивающих Эсамар Перейру. К девяти вечера новости посыпались горохом.

Эсамар Перейра не только выписалась из «Савоя», но и уехала в Европу — данные погранконтроля не оставляли в этом сомнений.

Ахмед Хорек, забрав все деньги из кассы и более или менее ценное имущество, исчез из города, что, с одной стороны, свидетельствовало о том, что он трус, а с другой — что он, скорее всего, Гоблину соврал…

Осведомители из порта сообщали, что на три круизных лайнера взяли «зайцев»: на норвежском «Беовульфе» и русском «Академике Велиховском» это были мужчины, скорее всего, матросы, но вот на «Королеву Викторию» поднялись мужчина и женщина. Больше осведомители ничего рассказать не смогли, потому как на лайнер им хода не было. Гоблин выложил астрономическую сумму — и за три минуты до отправления на «Королеву Викторию» поднялись еще четверо пассажиров. Первым — мистер Ризби, он же Гоблин, он же Сэм Снежок. Правда, места нашлись лишь на четвертой палубе, той самой, откуда можно подниматься только на третью, но вот вход на вторую и первую палубы заказан… Впрочем, эту проблему Гоблин намеревался решить чуть позже.

У него было время. Следующий порт, в который зайдет «Королева Виктория», сенегальский Дакар. Если к тому времени Джессика Паркер не будет обнаружена на корабле… что ж, люди Гоблина все равно обшаривают Касабланку и не прекратят это делать даже в его отсутствие.

Без четверти одиннадцать пол, стены и постель в каюте Джессики Паркер пронизала сильная дрожь. Она проснулась и села, не вполне понимая, что происходит. Потом сообразила: лайнер снимается с якоря.

Дрожь сменилась ровным гулом, потом был краткий миг невесомости — и Джессика бросилась к иллюминатору, не в силах пропустить такое событие.

«Королева Виктория» выходила из порта Касабланка, держа курс на юг.

Джессика грустно усмехнулась, глядя на собственное отражение в темном стекле. Вот тебе и круиз по Африке, о котором ты мечтала. И даже в компании потрясающего мужчины… который, впрочем, считает тебя уголовницей.

Она вернулась на постель и свернулась клубочком, натянув на себя тонкое одеяло. Напряжение последних дней медленно отпускало, ему на смену приходила страшная усталость, свинцовым туманом застилавшая глаза…

Лайнер еще не вышел из акватории порта, когда Джессика Паркер заснула мертвым сном смертельно уставшего человека, только что спасшегося от страшной опасности.

Знай она, что ждет ее впереди, бессонница была бы ей обеспечена.

Я проснулась, как выяснилось несколько позднее, когда мы уже почти доплыли до островов Зеленого Мыса. Ну хорошо, хорошо, до них было еще прилично, но Мадейру мы уже точно миновали, и Тенерифе тоже, не говоря уж о таможенном контроле, который я попросту проспала!

У меня были какие-то странные ощущения, и источник их нашелся довольно быстро. Проклятый парик у меня на голове! Как он там оказался, я и понятия не имела, но тут не надо было быть Шерлоком Холмсом. Наверняка это дело рук моей няньки — Джонни Огилви. Что ж, для мужчины вполне приличный результат: парик был напялен не задом наперед, не наизнанку и вообще — на голову.