— Я подумаю на этот счет, — ответил я ему. — Мой Глава Дипломатического отдела свяжется с вами и обсудит предметно ваше предложение. А сейчас прошу извинить.

Я кивнул и, развернувшись, отправился к ожидавшим меня флайерам, которые уже пригнали на пустырь расторопные подчиненные Шемякина.

На этом все и закончилось. Попрощавшись со мною, Шуйский предложил созвониться, когда я доберусь до дома, на что я кивнул. Лекарь отправился вместе с Шуйским. Когда мы сделали круг над пустырем, направляясь домой, я увидел, что на нем по-прежнему остались люди Преображенского, среди которых была отчётливо различима фигурка князя, отчаянно жестикулировавшего и, судя по всему устраивавшего разнос своим людям.

— Вы правильно поступили, господин, — сообщил мне Шемякин, — ничего он нам не сделает. Павел разберётся с этим.

Я же кивнул и сжал рукой амулет, подаренный Шуйским. Ведь я так и не вернул его ему, а похоже, именно он спас меня …

— Меня больше волнует другое, — осторожно заметил тем временем Шемякин. — То, что вы потеряли контроль, господин. Это странно, и это может быть опасным.

— Да понимаю я это, Иван, — проворчал я, — может, дед поможет.

— Поможет, господин, не сомневайтесь, — успокоил он меня. Но лично я такой уверенности не чувствовал.

Дома меня встретили взволнованная Даша, её отец и Гвоздев с дедом. Причем Стапанов был крайне недоволен и постоянно ворчал, что в его время за такое нарушение правил дуэли аристократа делали изгоем…. Но, увидев, что я цел и невредим, все постепенно успокоились.

Мои ближайшие соратники хотели организовать собрание, так сказать, по горячим следам, но я заявил, что не готов к этому. На меня как-то внезапно накатила усталость. Голова стала тяжелой, на руки, казалось, повесили гири. Я чувствовал, что засыпаю на ходу. Честно говоря, я даже слегка испугался, учитывая, насколько неожиданно наступило это состояние. И тут мне помог дед, который, как оказалось, был еще и целителем, правда, не особо сильным, но зато опытным. Его небольшой сеанс гипнотерапии сразу погрузил меня в глубокий сон.

А вот утром, после завтрака, мы уединились в кабинете с Гвоздевым, дедом и Шемякиным. Бал у Уваровых начинался в шесть вечера, так что времени у нас было достаточно. Даша вместе с Ефимом занялись подготовкой нашей одежды. Хотя чего там подготавливать? Правда, как выяснилось, мне предстояла примерка новых костюмов, без которых, как безапелляционно заявил Ефим, князь точно не может обойтись.

Первым делом Шемякин сообщил, что с младшим Преображенским все нормально. Да, обгорел, но им уже занимаются опытные лекари, так что дней через десять никто и не поймёт, что у парня были ожоги.

После этого я по просьбе присутствующих подробно поведал все произошедшее на дуэли.

— Да, внук, интересную историю ты рассказал… — протянул дед, недовольно смотря на меня. — Все это хорошо, ты победил, но вот потеря контроля…. Пожалуй, позвоню я твоему Борщову. Надо с ним пообщаться. Насколько я понял из твоих рассказов, он весьма успешно сдерживает твой источник. Да, он очень рано раскрылся, может, проблема в этом… Тебе надо быть аккуратным при пользовании магией, и я в этом постараюсь помочь. Подумаю… А на будущее посоветовал бы тебе не вестись на провокации. Дуэли — только на Арене с защитой… В этот раз тебе повезло. И, насколько я помню, помог наследник?

— Да, — кивнул я.

— Он же не просто так это делает? — задумчиво спросил Стапанов, посмотрев на Гвоздева.

— Думаю, да, — кивнул тот, — но пока мы не поймём причину этого.

— Чего тут понимать? — хмыкнул я. — Друзья мы, вот и все.

— Господин, — покачал головой Шемякин, — друзья, особенно когда речь идет о наследнике престола, это понятие эфемерное. Сегодня вы друзья, завтра — нет…

— Вы не забывайте, что Веромир спас его несколько раз, — добавил Гвоздев, — и это может быть не только благодарность со стороны младшего Рюриковича, а просто желание иметь преданные лично ему рода. А тут — идеальный вариант. Тем более, насколько мы понимаем, наследник не особо дружен с Годуновым…

— Кстати, о Годунове… — Дед как-то странно посмотрел на меня. — Что ты собираешься с ним делать?

— В смысле?.. — удивился я. — Сейчас, при всем желании, я не смогу с ним ничего сделать. А дальше…. У меня есть обещание, которое я дал своей матери, и я его сдержу.

После этих слов наступила тишина, но в глазах Степанова я заметил одобрение.

— Павел… — Я повернулся к Гвоздеву. — Иван рассказал тебе о Преображенском-старшем?

— Да, рассказал, — кивнул тот, — я уже связался с ним. Думаю, компенсация будет серьезной. Позвоните Веронике Трубецкой, господин. Она должна переслать вам отснятый материал. Вырежем последнюю часть дуэли. Смонтируем все как надо. Я же правильно понимаю, что без вашего согласия она ничего не выложит?

— Да, — кивнул я, — думаю, больше она не будет нарываться…. Она у Уваровых будет на балу?

— Будет, — кивнул Гвоздев. — Голицыны и Трубецкие будут.

— Я позвоню, — пообещал ему. — А кто еще будет?

— Ну, Рюриковичи — вряд ли. Насчет Годуновых не знаю. По этому балу списка приглашенных у нас нет. Но в основном там будут все, кто, так или иначе, связан экономически с родом Уваровых. Но с вами буду я и Ефим, господин. Так что, надеюсь, вы доверите переговоры нам. Вы же просто должны показать, что род Бельских прочно встал на ноги и вновь вернулся в список Великих родов. Так что молодежи будет много…. И сейчас вы очень популярны. Этим надо пользоваться. Союзников мало не бывает!

— Понял, — хмыкнул я.

На этом наше собрание закончилось. Я остался один и позвонил Трубецкой. Надо сказать, что, несмотря на веселый тон девушки, она явно расстроилась, когда я сообщил ей, что надо принести запись и монтировать то, что можно, будем мы! Но то, что она сможет все-таки опубликовать запись, в конце концов, примирило ее с этим фактом. Попрощавшись с нею до встречи у Уваровых, я позвонил Шуйскому. Но тот не ответил. Ладно, надо будет — перезвонит. А я отправился примерять свои новые наряды.

Ну что ж, костюм, на котором я, наконец, остановил свой выбор, оказался удобным. Мне понравилось, как я в нем выглядел! Теперь можно было отправляться Дуровна бал. На этот раз спутниками моими стали Ефим и Гвоздев. Шемякин со своими ребятами осуществлял охрану только до замка Уваровых (а поместье Уваровых действительно можно было назвать замком). Когда мы подлетели к расположенному в ближнем Подмосковье замку, который был окружён добрым гектаром земли, представлявшим собой ухоженный зеленый газон с посаженными строго параллельно друг другу деревьями, я невольно присвистнул. И в центре этого зеленого царства расположился огромный замок. Построенный правильным квадратом, он имел, по всем прикидкам, невероятно просторный внутренний двор, но поскольку сверху его закрывала голубая пелена явно защитных заклинаний, разглядеть я его не смог. Наш флайер опустился перед самым замком, который, по моему мнению, ненамного уступал королевскому дворцу. Явно старинный, он стоял на возвышенности, а серые каменные стены и массивные кованые решетки на узких окнах усиливали сходство с королевским дворцом. И перед этим зданием, наполненным духом Средневековья, на специальной посадочной площадке разместилось несколько рядов современных флайеров.

Главные входные двери оказались массивными и двустворчатыми. Едва мы с Гвоздевом и Ефимом подошли к ним (Шемякин со своей охраной остался ждать на стоянке), как они распахнулись перед нами, и мы услышали музыку. Судя по всему, оркестр играл что-то ненавязчиво мелодичное. За дверями нас встречала уже знакомая мне высокая и стройная брюнетка с короткой с стрижкой, по имени Амалия. Правда, на этот раз на девушке было облегающее фигуру короткое голубое платье с достаточно откровенным разрезом, а учитывая, что грудь у неё явно тянула на твёрдую «троечку», смотрелось это просто сногсшибательно. Ну, и довершали образ стройные красивые ножки. Помнится, на первой встрече она обиделась на меня, но сейчас это было само обаяние… А про игру забудем. Может девушка просто отыгрыват там стерву, кто его знает.