Поэтому я сейчас пребывала в некотором шоке. Кто бы мог подумать, только что я чуть не лишилась руки! А может быть, и более ценного — жизни! Ужас! Кошмар! Между тем кильва спокойно отошла на несколько шагов и вновь быстро вкрутилась в землю, ожидая новую жертву. Ее «ротик» уже начал озеленяться, еще немного времени — и она вновь сольется с местным ландшафтом, а какая-нибудь не очень осторожная зверушка провалится в ее чрево. Брр…

Кильва не была прожорлива, нет. Ей было достаточно что-то одно съесть, и она впадала в спячку на месяц-полтора, в зависимости от объемов съеденной жертвы. Однако то, что мы ее встретили, было довольно необычно. На данный момент, по словам нана, кильвы в большинстве своем «устроились работать» на утилизации отходов в города и селения Зубара. Вот таких диких осталось раз-два и обчелся. Что ж, мне «везет»! Я получила уникальную возможность и сомнительное удовольствие — лицезреть кильву в естественной среде.

Наконец выйдя из ступора, я с благодарностью взглянула на свою спасительницу — тати. Продолжая приходить в себя, все еще непослушным голосом я молвила:

— Огромное тебе спасибо! Ты меня избавила от возможной группы по инвалидности. Я бы сейчас подарила тебе любую безделушку из своей сокровищницы во дворце (уверена, что она у меня есть), чтобы ты затмила всех подруг, но я туда, увы, попаду не скоро. Поэтому прими от меня это в знак искренней благодарности! Больше ничего нет.

Я достала связку ключей со своим брелком-бляхой, усыпанной стразами, — они мне сейчас, да и в ближайшее время, не понадобятся — и, просверкав ими, преподнесла их обезьянке. Спасительница моя была в восторге. Покрутив подарок на солнце, позвенев над ухом и в завершение надев кольцо брелка себе на палец, тати, весело вереща и подпрыгивая, отчего ключи постоянно звенели, стремительно скрылась за стволами исполинов.

Проводив ее взглядом и помахав на прощание, я улыбнулась и проговорила, в общем-то ни к кому не обращаясь:

— Вернется ли она еще, поможет мне, если потребуется?

— Вряд ли, — посчитал нужным ответить Фар. — Та цепь, которую ты подарила тати вчера, была подарок, дар, просто так, поэтому она из чувства благодарности решила тебе помочь, как только увидела, что тебе грозит опасность. А эти ключи она, можно сказать, заработала за твое спасение (очень красивый для нее презент, не отрицаю!), поэтому тати приняла их как должное и помогать тебе теперь не обязана. Вроде как больше не за что. Хотя… — он задумчиво почесал нос, — кто знает этих тати.

Мы немного помолчали, думая каждый о своем.

Мое сердце по-прежнему не сбавляло бешеного темпа. А при взгляде на останки моей (совсем еще недавно купленной) куртки становилось дурно. Парой глубоких вздохов восстановив ритм сердца и придя в себя, я наконец обратила свой пылающий праведным гневом взор на нана.

— А где, интересно, был ты, мой телохранитель, когда я тут рисковала жизнью? Причем дважды! Сначала меня чуть не утащил себе на завтрак какой-то зеленый летающий монстр! А если бы не милашка тати, то я сейчас не стояла бы здесь, а плавала в желудочном соке обожравшейся кильвы! — Я уперла руки в боки и изобразила на своем лице какое только смогла грозное негодование. — Как ты мог оставить меня одну в незнакомом мире?!! — громко возмущалась я, вываливая все обвинения на одном дыхании.

— Я встречался с информатором. Это вроде вашего радио с последними новостями. — По-моему, в его голосе проскользнули нотки вины и сожаления. Неужели? Или мне показалось. Во всяком случае, в глаза смотреть он мне точно не желает. Что ж…

— Информатором или информаторшей? — недобро прищурившись, спросила я, обратив внимание, что шерсть за ухом явно прилизана чьим-то языком.

Немного смутившись (Ага! Да вы, мой друг, тут лямуры крутите у меня за спиной!) и опустив глаза, Фар поведал мне об информаторах.

Информатором могут быть только наны женского пола, так как только они обладают способностью телепатически связываться с кем-либо на больших расстояниях и имеют возможность поиска необходимого лица (морды) лишь по мозговым волнам. «Мужики» такой способностью не обладают. Существует своего рода школа, где поступивших и отобранных нанов обучали, развивая их телепатические способности. Информаторы находились по всему Зубару, за каждым был закреплен свой участок. Так можно было связаться с кем угодно (наном, конечно), когда угодно и передать любые данные.

Еще кипя, я хотела выговорить Фару, что наше перемещение именно в эту точку Зубара наверняка состоялось благодаря симпатичной мордочке здешнего информатора. Но, взглянув на его виноватую морду, решила, что с него хватит и этого.

Окончательно приведя свои нервы в норму, чему немало способствовало выяснение отношений с пушистиком, я продолжила изучение этого мира.

Невдалеке наметилось какое-то движение. Я резко повернулась в ту сторону, надеясь увидеть очередного монстра здешней фауны, но это оказался лишь какой-то светлый нан, заинтересованно наблюдавший за нашей перепалкой (точнее, за моими воплями), прячась в зарослях высокой травы. Заметив, что рассекречен, нан деловито кивнул мне и скрылся из виду.

— Это и есть тот очаровательный информатор, благодаря которому я чуть не лишилась своей горячо обожаемой конечности?

Пауза. Еще пауза.

— Ты права. Это информатор. — Краткость сестра таланта.

Кто бы сомневался! А признаться в своем походе налево он так и не захотел. А как ловко выкрутился с ответом! Дипломат, едрена вошь!

Мы вернулись в лес и потопали дальше. Переходя через очередную поляну, которая сплошь поросла трехцветными, противно пахнущими цветами, Фар обратил мое внимание на гнездо размером с небольшую танцплощадку, находившееся в разветвлении дерева. На мое высказывание о том, что я доселе не видела столь огромную птаху, он сказал, что это дом того «зеленого монстра, что хотел мной позавтракать». Но это не совсем птица, точнее, совсем не птица (все так запутано…). Это Диелго — лесной дракон (ага, все-таки дракон, я оказалась права!). Он не агрессивен, впрочем, как и все драконы этого мира. А когда сыт, то с ним вообще можно жить бок о бок, так как он становится настолько ленивым, что ему лень выгнать из своего жилища сожителя. Здесь даже существует своего рода поговорка — «ленивый, как обожравшийся Диелго».

Замечание о нападении этого Диелго на меня Фар прокомментировал так: порезвиться захотелось дракончику — увидел кого-то новенького в своих владениях и решил поиграть. Но коротеньким рассказом об этом «людоеде» нан не ограничился (то ли следуя правилам экскурсии, то ли из-за чувства вины) и решил наглядно продемонстрировать мне этого «злодея». Громкий рык моего пушистика заставил обладателя гнезда высунуть наружу удивленную морду. Фар ему что-то прорычал (наверное, по-драконски), после чего Диелго, осмотрев меня с ног до головы и что-то пискнув, скрылся (вернулся домой, закрыл дверь или как вам будет угодно). Похоже, считая, как и те два из трех не слишком умных поросят, что «мой дом — моя крепость» и нечего бояться всяких там рычащих волков и нанов. Честно говоря, посмотрев на эту умильную морду поближе, я убедилась — Диелго совсем не был похож на злобного монстра, скорее напоминал дракошу из детской сказки, доброго и невинного, как сам ребенок. Поистине, у страха глаза велики!

Я окончательно успокоилась, поняв, что опасностей в этом мире гораздо меньше, чем могло бы показаться на первый взгляд.

Потом Фар показал куст с ярко-красными ягодами, похожими по форме на банан, и предупредил, что вот эти плоды следует есть, только запивая их водой, в противном случае три дня диареи обеспечено. Я порадовалась, что у меня нет привычки хватать все подряд и совать это в рот. Хорошее воспитание — это много значит!

Мы продолжали идти дальше. К неизведанному. По прекрасному и дикому миру Зубар. Ура! Даешь площади для новых исследований! Вперед — к новым открытиям!..

Полдня мы шли по этому живописному и прекрасному лесу, и пушистик любезно рассказывал обо всем, что здесь росло, и всех, кто перебегал, перелетал, перепрыгивал нам дорогу, наблюдая за нами или просто преграждая путь.