Я выбежала из номера, затем из отеля, пулей заскочила в машину и рванула прочь, визжа покрышками.

"Ты должна была предвидеть, что этим всё и закончится! Город маленький — все у всех на виду, на что ты рассчитывала?!"

Я чувствовала себя виноватой, нет, хуже, — воровкой, обманщицей, мошенницей! Предательницей. Я предала нашу дружбу с Татьяной. Предала её доверие.

Что теперь будет?!

Спустя час, мы ехали с сыном домой. Илья был очень недоволен тем, что я так рано его забрала из гостей, но я просто физически не могла сейчас оставаться одна: присутствие сына рядом, заметно успокаивало мои натянутые до предела нервы. Мы уже подъезжали к дому, как Илья вдруг закричал:

— Мама, смотри! Там Никита!

Я не удивилась, когда увидела у наших ворот знакомый мотоцикл. Я ожидала, что он приедет ко мне, но не ожидала, что это случится так скоро.

— Сынок, иди домой, а мне надо поговорить с Никитой.

Илья надулся, но спорить не стал. Выйдя из машины, он сразу же бросился к парню. Никита, смеясь, подхватил мальчика, высоко подкинув в воздух. Через лобовое стекло машины я поймала его взгляд. Моё сердце как всегда забилось, но у меня совсем не было сил улыбаться ему в ответ, и улыбка Никиты мгновенно погасла. Он опустил Илью на землю и что — то ему сказал. Сын кивнул и побежал к дому, скрываясь вскоре за воротами. Жестом я показала Никите, чтобы он садился ко мне в машину.

Устроившись на переднем сидении, он попытался меня обнять. Я отстранилась. Никита нахмурился и, уронив руки на колени, резко сказал:

— Я ведь изначально предлагал тебе встречаться в открытую! Но ты предпочла прятаться!

— Что родители? — с волнением спросила я, игнорируя его выпад. — И как, вообще, они узнали, что мы с тобой в отеле?!

— Отец норм, я с ним поговорил, и как мужик он меня понял, а вот мать — сильно злится. Ей Мадинка сообщила про нас. Представь, она следила за нами! Вот же… — Никита явно хотел произнести плохое слово, но сдержался.

— Ясно.

— Эй! Ничего ведь не изменилось, ведь так?!

Я пожала плечами. Я чувствовала себя растерянной и несчастной.

— Даша, посмотри на меня!

Я повернулась к нему, погружаясь в яркую синеву его глаз.

— Ничего ведь не изменилось, да, любимая? — повторил он свой вопрос, ласково дотрагиваясь до моей щеки.

— Не знаю… Твоя мама будет против наших отношений!

— Ей придётся принять их. Я поговорю с ней ещё раз, но позже. Сегодня у родителей юбилей, гости, — Никита слегка улыбнулся, продолжая пальцами обводить контур моего лица. — Я испортил матери праздник.

— Мы испортили, — произнесла я с грустью.

— Я испортил. Я сам дурак, что послушал тебя и сразу не рассказал ей о нас. Она привыкнет и смирится, вот увидишь.

— А если нет?!

— Ей придётся. Ты — моя женщина. И другой у меня не будет.

— Ну, а если нет? — упрямо повторила я. — Если она поставит тебя перед выбором?

Никита убрал руку и с тяжёлым вздохом откинулся назад. Он смотрел уже не на меня, а куда — то вдаль. Несколько секунд он не двигался, а когда вновь повернул голову, я увидела на его лице твёрдую решимость.

— Значит, у меня больше не будет матери.

Я ахнула и отчаянно замотала головой.

— Я не хочу, чтобы ты делал такой выбор, Никита! Дороже матери нет никого!

Он снова потянулся ко мне и, не смотря на мое лёгкое сопротивление, крепко прижал к груди.

— Дороже тебя нет никого, любимая. А мама — привыкнет, и мне не придётся делать этот выбор.

Я с сомнением покачала головой. Никита обхватил моё лицо ладонями, захватывая мои губы в свой яростный плен. Я покорилась. Его горячий поцелуй успокаивал и вселял надежду. Меня вновь закружил водоворот страсти, я совсем забыла о том, что в любой момент на улицу мог выскочить Илья. Но уже через пару мгновений Никита оторвался от меня и я еле сдержала стон разочарования.

— Прости, любимая, но мне пора, — я должен ехать за продуктами в маркет, — произнёс он с сожалением в голосе. — Сегодня у нас гости. Не хочется злить маму ещё больше. Не в этот день.

— Конечно, езжай…

Никита внимательно посмотрел на меня, неправильно поняв тоску на моём лице: мне просто не хотелось с ним расставаться.

— Иди ко мне!

Он сгрёб меня в охапку, сжимая в своих объятиях.

— Я знаю, о чём ты думаешь, — тихо сказал он прямо в моё ухо. — Забудь! Всё будет хорошо! Я обещаю!

Он отпустил меня и быстро вышел из машины.

Я смотрела, как Никита садился на свой мотоцикл, затем, он с рёвом завёл его, и махнув на прощание рукой, скрылся за поворотом.

Комок подступил к горлу и я еле сдержалась, чтобы не заплакать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍В течении всего дня он периодически звонил мне, интересуясь моим настроением, а в последний его звонок я услышала смех и звон бокалов: праздник в их доме был в самом разгаре. Никита весело сообщил, что у матери хорошее настроение, и скорее всего, она уже забыла про инцидент в отеле.

Я улыбнулась и расслабилась. Но, как оказалось, ненадолго…

Ровно через час после его звонка Никиты, я увидела входящее сообщение от Татьяны. Меня охватило тревожное предчувствие — Татьяна никогда не писала мне сообщений, — только звонила.

Дрожащими пальцами я взяла телефон.

"Нам нужно серьёзно поговорить. Я приеду к вам домой, в семь часов вечера во вторник. Надеюсь, застать вас дома."

Моё сердце упало, а к горлу подступила тошнота. Татьяна никогда не обращалась ко мне на "вы". Её категорический настрой в отношении меня и Никиты — был вполне очевиден.

Видимо, Никите всё же придётся делать выбор…

Я договорилась с Натальей: во вторник, после школы она заберёт наших сыновей к себе, а в среду утром привезёт мальчишек на занятия. Илюшка запрыгал от радости, когда я рассказала ему об этом, даже не подозревая, что это вынужденная мера: я не хотела, чтобы сын стал свидетелем нашего непростого разговора с Татьяной. А в том, что разговор предстоит непростой — я не сомневалась…

Эти два дня Никита пытался меня всячески ободрить, уверяя, что никакого повода для беспокойства нет, и что он слишком хорошо знает свою мать: она не будет устраивать скандал, а просто спокойно поговорит.

— Когда мама убедится, что с твоей стороны такие же сильные чувства, как и с моей, она сразу же успокоится, вот увидишь! Она почему — то решила, что ты задурила мне голову, и я нужен тебе только для сексуального развлечения.

— Она так и сказала?! Но ведь это не правда!

— Конечно, не правда, любимая. Я пытался ей донести, но она ничего не хочет слышать. Моя мама очень упёртая. Если что вобьёт себе в голову — домкратом не разомкнёшь. Но ты не переживай! Как только мать поймёт, что у нас с тобой всё серьёзно — она отстанет.

Женская интуиция подсказывала мне, что вряд ли Татьяна успокоится, но я не стала делиться со своими опасениями с Никитой, оставляя за ним его уверенность. А вдруг, действительно, Татьяна если не обрадуется, то хотя бы примет нашу пару, она же не враг собственному сыну, в конце концов!

Утро и день вторника я как могла отвлекала себя работой, но ближе к вечеру почувствовала накатывающую тошнотворную волну, как если бы мне предстояла сдача важного экзамена, к которому я совсем не была готова. Я поделилась своим эмоциональным состоянием с Никитой, и он сразу же начал настаивать на своём присутствии, всячески уговаривал, но я запретила ему приезжать. Наш разговор с Татьяной должен состояться без третьих лиц.

После работы я заехала в маркет, чтобы купить бутылку шампанского и плитку швейцарского шоколада, который обожала мама Никиты, правда я не знала насколько такое "угощение" будет уместно в сложившейся ситуации.

В своём сообщении Татьяна не уточнила во сколько приедет, но ей было известно, что в шесть я обычно уже дома, поэтому ожидать её, скорее всего, стоило часам к семи.