Но её такой ответ удовлетворил, так как я её еще ни разу не обманул. Мы полчаса «пилили» на север по глубокому оврагу, на дне которого бежал ручеек, и бесились, обгоняя друг друга и обдавая брызгами и грязью из-под колес. Управляла мотоциклом Даша лучше меня, но я вел более агрессивно, поэтому у нас была постоянная ничья. Перепачкались, как свиньи. Хохотали так, что чуть не выпадали из седел.

Сделав крюк и следуя за изгибами оврага, мы повернули на север, переехали чистое поле и двинулись вдоль густого леса. И тут чуть не въехали на минное поле. Я даже не сразу понял, что это. РИ-7 подсветил мне на экране камеры пространство впереди красным, но я не знал, что это означает. Никаких инструкций же не было. Да и со стопроцентной точностью он определить ничего не мог, большинство датчиков отключено, в том числе металлоискатель, лидар, химический анализатор. Дрон, умная машинка, счел поле опасным на основании только оптических данных. Возможно, увидел мину. Я несколько минут тупил, пока не посмотрел трофейную карту. Именно в этих местах и весьма обильно были указаны минные поля.

– Стой! – крикнул я девушке.

Но она только добавила газу. Пришлось таранить в заднее колесо. Она смешно перелетела через руль и приземлилась в кусты, которые, к счастью, смягчили падение. Я остановился рядом и за шкирку выволок её из зарослей.

– Никогда! Слышишь, никогда не игнорируй приказы! – закричал я на неё. – Если я говорю: «Стой!», то сразу останавливаешься. Поняла?

– Поняла, – кивнула она и посмотрела на меня со страхом. Она расцарапала лицо об ветки кустарника и держалась ладошками за свои щеки.

– Я еще от вчерашних травм не восстановилась, – Даша, скривившись, потрогала живот, – а ты новые мне устраиваешь.

– Извини, – я протянул ей «жирную» аптечку. Она достала какой-то крем и обработала царапины. Потом поставила в руку укол с обезболивающим средством, так как в животе у нее опять начались боли.

– Ты уверен, что тут мины?

– Да, у меня есть карта, – мне пришлось показать трофей.

Девушка внимательно осмотрела её и, указав на штамп «Механизированный корпус «Центр 2», Исследовательский центр «Дуга», строго спросила:

– Откуда карта?

Она смотрела на меня с подозрением, нужно было объясниться. Ответ-отмазка внес бы в наши отношения большое такое даже не зерно, а зернище недоверия. Но и объяснение мое было идиотским, такое рассказывать нельзя. Нашел неведомый летающий корабль, а там труп вражеского ученого. Ну бред же! И все же я решился и рассказал. Для правдоподобия показал красную колбу.

Но, к моему удивлению, Даша мне поверила сразу! Примерно с момента про отполированный до зеркального блеска корпус летательного аппарата. И заинтересовалась: «Были ли еще трофеи?», а я ответил: «Нет!». Мне показалось, что она поняла – это вранье.

Я спросил - знает ли она, что в колбе? Когда она отрицательно замотала головой, я понял, что из вредности не расскажет. Типа нефиг врать! Вопрос доверия – всегда ключ к отношениям, но посреди минного поля, убегая от погони превосходящих сил, вдалеке от союзников, у меня не хватало ни времени, ни сил этим заниматься.

Девушка отвернулась и, старательно разглядывая горизонт, спросила:

– Я для тебя приключение на один раз или у нас будут отношения?

– Мне бы хотелось, – я ответил серьезно, без балды. – Если ты не против, я бы за тобой поухаживал.

– Поухаживал… Поухаживал… – Даша повторила несколько раз, как будто пробовала это слово на вкус, но вдруг резко сменила тему и потребовала привлечь её к составлению плана.

Вместе мы проложили по карте безопасный маршрут, выкатили пешком кросс-байки с опасной территории и продолжили свой путь на восток. Теперь я внимательно смотрел за показаниями дрона, чтобы не допустить заезда на опасные территории. За два часа мы достигли проселочной дороги, по которой должна была идти бронегруппа, но следов не нашли и двинулись в сторону нашей базы на Янтарной пустоши. Мы постоянно ожидали, что увидим, как в нашу сторону пылят могучие БТРы, но их все не было. Никто не спешил нас спасать.

Мы доехали до базы и в вечерних сумерках подняли на уши дремлющий КПП. Бойцы уже и не ждали нас живыми и здоровыми. Мотоциклы оставили в гараже, передав на руки чумазым техникам, а сами добрались до главного здания – верхушки засыпанной многоэтажки, очень длинной – растянутой метров на двести. Над поверхностью земли торчал только её верхний этаж.

Перед входом Даша остановилась и, глядя мне в глаза, сказала:

– У меня есть парень. Я не могу позвать тебя к себе. Сначала нужно разобраться с этой проблемой.

– Может быть, лучше мне разобраться? – я полагал, что справлюсь лучше.

– Нет, – Даша была категорична, – вы оба плохие переговорщики. Хуже вас переговорщиков я вообще не знаю. Вы не сможете разобраться с этим вопросом мирно. А я очень постараюсь.

– Что ты так за него переживаешь? Все равно же бросаешь? – я попытался переубедить её. - Мы просто поговорим.

– Переживаю, – вздохнула она, и поникла, – я хочу быть с тобой. Ты совсем другой. Не такой, как другие. С тобой я чувствую себя лучше. Чувствую себя человеком, которого хотя бы уважают и ценят…

Даша развернулась и ушла, больше не сказав ни слова. А я пожал плечами и отправился к капитану Горе: с КПП ему доложили о нашем прибытии, и он потребовал меня на доклад. Немедленно!

Гора сидел в резиденции на первом ярусе – надземном этаже с забетонированными окнами, его приемная находилась за массивной бронированной дверью в конце длинного коридора. Тут и стены покрашены, и коврики лежат. Даже светильники светят поярче. Перед входом – пост с укрытием из бронещитов выше человеческого роста и скучающий дежурный. Кабинет командира был огромный, а, судя по трем дверям, владения не ограничивались одной комнатой.

– Привет, Ветер, – Гора привстал и протянул руку, которую я и пожал, – обычно с новичками не здороваюсь и доклады не принимаю, но ты – особый случай.

– В чем особый, капитан? – мне стало интересно.

– В том, что погибло пятнадцать парней не за хер собачий, – его взгляд стал жестким. – Ты знаешь, кто напал?

– ЧВКашники, – я выложил на стол бронежилет, сделав вид, что достаю из трофейного рюкзака, а не из виртуального хранилища. – Их метка на всем снаряжении.

– «Раджини»? – он удивленно уставился на меня. – Ну и как ты выжил?

Я кратко пересказал события последней недели, упустив все, что связано с трофеями и тактикой боя с использованием разведывательных беспилотников. Гора смотрел на меня как на отъявленного вруна и даже на полное ничтожество, старающееся прикрыть свою трусость. Он еще и предъявил претензии, что я сбежал с поля боя при нападении на БТР. Но в его словах я почувствовал наигранность, как будто это контрольный тест, и он просто испытывает мое терпение. Возможно, чтобы я взорвался и нахамил. Но мне проблем не надо, я продолжал гнуть свое.

– Так сколько, говоришь, ты убил нападавших? – попросил уточнить он.

– Двух в первый день. После стычки «Раджини» с поисковым отрядом – еще четверых, возможно, пятый умер позже от ран – его не стали лечить, а оттащили в канаву. Потом троих во время штурма наших позиций. И снайпера ночью. Получается десять или одиннадцать и еще троих ранил.

– А кто видел эти трупы?

– Нэла видела только троих, – пожал я плечами.

– Знаешь, что херово? – доброжелательным голосом произнес Гора. – Не выглядишь ты супербойцом… Новичок как новичок.

– Мне повезло, что они думали так же, – кивнул я, соглашаясь. – Просто повезло.

– Ну хорошо, – он стал официальным, – а трофеи почему не взял?

– Тогда бы поверили? – я расплылся в улыбке, он думал, что у меня, кроме рюкзака, ничего нет.

– С трофеями – да, а так… – разочаровано протянул он. – Кстати, трофеи нужно сдавать. Это в твоих же интересах вооружать подразделение, в котором служишь.