– Ну не в гареме, а в адъютантах, – поправил я его, – вашу дочь определили в подразделение, где управляют Балим, а не обычные бандиты. Её прикрепили к научному отделу, где достаточно безопасно. Дали должность адъютанта – какой-никакой статус. И живет она в моей комфортабельной квартире, в отдельной комнате, это спокойно и удобно. Вы должны понимать, что штрафники стоят на линии фронта, ведутся боевые действия. Это не тыловая часть, как Северный флот.

– Были ли у вас потери в ближайшее время? – ехидно поинтересовался Заноза №2.

– Да, – спокойно ответил я, – погибли восемь бойцов при перевозке новобранцев, семь из поисковой команды, три – в бытовой драке, еще восемь столкнулись с имперцами в «серой» зоне.

– А вы какой урон нанесли? – выдавил он из себя.

– Более пятисот бойцов врага были уничтожены за две последние недели, – честно ответил я, – из них четыре штурмовика из «Рассвета».

Брат Занозы хотел что-то сказать, но, пораскинув мозгами, заткнулся.

– Денис Андреевич, вас не устраивают условия пребывания Занозы? – я специально назвал Кристину её позывным, чтобы они поняли хоть чуть-чуть, что она не на свободе, а в тюрьме, причем там, где могут убить и свои, и чужие.

– Если хотите, она может быть переведена в стрелки, через пару лет получит чин сержанта, будет жить в казарме с клопами или снимать комнатку на третьем ярусе среди уголовников с пожизненным сроком заключения. Это проживание тоже можно назвать безопасным и приемлемым, – я переводил взгляд с одного на другого, – мы можем с вами договориться и таким образом. Но вот сообщить об изменениях в её судьбе я предлагаю вам самим. Глядя ей в глаза. Вам подходит?

– Какие еще есть варианты? – спросил отец.

– У меня нет, – я развел руками, – командир и заместитель на базе – мои люди. Они предложили лучший вариант. Да и урки, зная, что она, как вы говорите, в моем гареме, к ней не полезут. Если вы не согласны с моими вариантами, то свяжитесь с человеком, которому платили в Балим и предложите свои варианты.

– Мы хотим ей добра, ты же должен понимать, – произнес отец.

– Дак спросите, что она хочет, – перебил я его. – У неё сейчас все хорошо. Лучше не будет. Срок пожизненный. Что вы хотите от меня? Вам надо было раньше вопросы порешать с судом.

– Да невозможно. Там труп сына британского дипломата.

– Прискорбно, – я пожал плечами, – капитан, ваши дети не умеют себя вести. Обратите внимание на сына. Или он тоже сядет. Если не хуже.

Заноза №2 вздрогнул и зло посмотрел на меня.

– Но гарем – это слишком! – вздохнул капитан.

– Нет у меня гарема, – я улыбнулся, Заноза, блин, кажется взрослее этих двух ревнителей нравственности, – огласите весь список преступников, убийц, насильников и террористов, с которыми вы бы хотели, чтобы я её познакомил. Я познакомлю! И даже свадьбу сыграю.

Списка мне не предоставили, но пообещали поговорить с Занозой. Вот такой неприятный контакт у меня состоялся. Несмотря на осадочек, я все же заключил сделку: они получили возможность общения с родным человечком с помощью регулярных видеопосланий, а мне предоставят архивы флота о войне с мимиками. По-моему, выгодная сделка. Остальное пусть сами. Всё сами.

Сержант проводил меня до жилого корпуса, попросил не держать зла на Занозиных. Я его заверил, что не держу, предложил вывести из здания Занозу, чтобы он сводил её к отцу. Но за это может быть уголовка, и все должны понимать, что язык нужно будет держать за зубами. Сержант уголовки не боялся. Хрена ли, он из морской пехоты, им вообще ничего не страшно ни на этом свете, ни на том. Так что девушка отправилась на встречу к отцу и брату.

Потом я закрыл плотные шторы на окнах и долго пытался заснуть, но не получалось. А когда почти провалился в сон, в дверь забарабанила кулачками вернувшаяся Заноза. А едва вошла, начала раздеваться.

– Представляешь? Они думают – я в гареме! Представляешь?

– Представляю! – я кивнул. – Думают!

– Где тут гарем? – нагло смотрела она на меня, снимая юбку. – Мой повелитель хочет ласки?

– Иди в жопу! – отпихнул я её ручонки. – Сначала с Нэлой надо вопрос решить!

– Меня твои заморочки с Нэлой вообще не касаются! Я – в гареме! – и она утащила меня в постель. Уже когда барахтались, шепнула: «Со своими все уладила. Сказала – люблю, чтоб отстали, и хочу жить в твоем гареме».

Видимо, мы так громко шумели, что разбудили Училку в соседней комнате. Она начала ломиться к нам, но я её не пустил. У Занозы – первый раз. Понимать надо. Но под утро подтянулась и она. Сидели пили чай. Заноза ушла приводить себя в порядок. Едва за ней закрылась дверь, Училка со словами: «Если ей можно, то я что, рыжая?», – утащила меня в кровать.

А после завтрака началась обратная дорога на три дня. Занимательно, конечно, сколько потайных мест могут найти две дамы в вертолете, транспортном самолете, катере на воздушной подушке. Короче, дорвались девки до сладкого – затрахали в прямом и переносном смысле.

Как вернулись на базу, я отметился у Горы, который выглядел еще более печальным – ведь прилет Консула все ближе, взял мотоцикл и рванул в поселок у каньона, подальше от этих бешеных баб. А то похудел весь. На нервной почве, видимо.

Два дня я провел в подземельях поселка, искал ювелирку, но не нашел. Переночевал на базе мародеров. Мое внимание привлекла пустая желтая ампула, я не помню, чтобы использовал такую. Она лежала под кроватью, на которой мы спали с Нэлой. Обнаружил её я только потому, что забрал эту прекрасную кровать в виртуальное хранилище для транспортировки в квартиру.

На ампуле была этикетка – «Гипнодол», средство для допросов. Я удивился, что ампула не была старой и пыльной, создавалось впечатление, что ею воспользовались совсем недавно. Возможно, когда мы были тут с Нэлой. Не хотелось верить, что девушка могла использовать это средство против меня.

Скоро должен прилететь Консул, и я решил возвращаться на базу. Хоть и не нашел золота, но зато обнаружил промышленный объект - мастерскую, где забрал части станков, содержащие тяжелые металлы: молибден, вольфрам, ванадий, тантал. Пусть будут. К слову, я как-то странно стал оценивать лут, как будто подсознательно знаю, что мне пригодится, а что нет. Алюминий и пластики, например, совсем в этот раз не замечал, понимал, что это совершенно не нужное.

По дороге домой в голове крутился один и тот же вопрос. Я его старательно отгонял, убеждая себя, что это неважно, пытался найти разумные объяснения, но это был мой уход от горькой правды. На базе мародеров, кроме нас с Нэлой, никого не было уже очень давно. Это значит, что Нэла скрытно применила ко мне «Гипнодол». Зачем?

На базе меня ждали новости. Да еще какие!

– Нэла очнулась, сказала, что здорова, и сбежала! – с ходу огорошила меня Люба, когда я заглянул в госпиталь.

– Куда сбежала?

– Живет где-то на территории базы в пустующих развалинах, – сообщила врачиха, – а обедать приходит в столовую второго взвода. Про тебя спрашивала…

– И? – заинтересовался я.

– Понарассказывали ей разного, – пожала плечами подруга Стаса, – ты же много что успел натворить, пока её не было. Приврали, естественно. Правда же никому не нужна.

И действительно. Мы же с Нэлой последний раз виделись, еще когда я её на свидание звал. Столько воды с тех пор утекло! Интересно, что ей успели рассказать?

Всё! И, видимо, только плохое.

Наступило время обеда, и я отправил «Комарика» поискать Нэлу в столовой. Она там и была – ела кашу с яблоками. Я осторожно отправился к ней. Но стоило мне приблизиться к расположению второго взвода, как она вскочила из-за стола, оставив недоеденную пищу, и убежала из главного корпуса, затерявшись на территории базы. Это было интригующе: она почувствовала мое приближение сквозь стены! Прямо как штурмовой радар имперцев. Неужели у неё есть такое устройство? Ну а какие еще могут быть объяснения?