– Кроме того, что леди любит орехи, нет.

– Любит… Леди любит подслушивать под дверью и брать то, что ей не принадлежит.

Артур насторожился.

– Что ты имеешь в виду?

– Она украла мой миндаль!

– Она что?

– Мисс Уолтер украла мой миндаль, – повторила Гейдж, сопроводив обвинение тяжелым вздохом. – И она все знает…

И как Артур ни старался, сдержать смех не удалось. Он так и представил себе картинку: мисс, которая так плохо себя чувствовала, что не выходила из комнаты, вдруг отчего-то подскочила и в одной сорочке подкралась к комнате Гейдж, где в это время происходил ритуал передачи орешков. В полусонном, полубессознательном состоянии мисс Уолтер выслушивает историю о волшебном миндале и находит в себе силы встать с постели уже другой ночью, чтобы присвоить горсть орешков!

На такое мог отважиться только очень прожорливый и голодный гость. Но их поварихе даже намекать об этом не стоит – Артур еще помнил, как она две недели отказывалась готовить его любимые пудинги, и все из-за того, что он сказал, будто пижама ему жмет.

Естественно, это была шутка и комплимент кулинарным талантам поварихи, но, естественно, повариха не могла знать, что он спит без пижамы.

– Корзинка осталась? – сквозь новый приступ смеха спросил Артур.

Было бы обидно, если бы хрустальная вещица, которую он выиграл некогда у одного из приятелей, бесследно исчезла. Все-таки трофей! Орешки – ладно, на кухне таких хватает, возьмет еще горсть.

Гейдж с сожалением покачала головой. К ним уже направились лорд Сейвудж, лорд Хэнскрафт и мисс Далтон, потому Артур успел только шепнуть:

– Не думай об этом. Пустяк. Я все тебе объясню.

– Но как мне вести себя в ее обществе?

– Никак. Я все решу.

Но Гейдж не могла успокоиться одним обещанием. К тому же, благодаря Артуру, дипломатично отметившему красные пятна от мороза на лице мисс Далтон и увлекшего лорда Хэнскрафта предложением согреться бренди, они снова остались с лордом Сейвуджем тет-а-тет.

Оттягивать момент признания бессмысленно. Она обязана быть честна с будущим мужем. Хотя, вряд ли он станет ее мужем, именно из-за признания.

Мысли путались, руки дрожали – и вряд ли от холода, на глаза навернулись слезы – вряд ли от ветра, Гейдж решила поставить точку. Сейчас. Пока не уговорила совесть молчать.

Но лорд Сейвудж начал первым.

– Все вопросы мы обсудим не далее как сегодня. Я выберу место и время, и дам тебе знать.

– Библиотека?

– Я пока не решил. Но, поверь, ты будешь уведомлена в обязательном порядке. А пока у нас есть несколько минут, – все же я не хочу, чтобы ты слегла с температурой и пропустила… наши переговоры, – используем их с большим интересом, чем разглядывание пейзажа. Ты согласна?

– Да, – кивнула Гейдж. – Пейзаж не блещет разнообразием, к тому же, зима. Вот если бы…

– Достаточно, – граф сделал шаг к ней. – Ты дала согласие, а остальное – не суть важно.

– Согласие? – Гейдж почувствовала, что дрожат не только руки, почти все тело. – Какое?

– Ты сказала «да» на мой вопрос о поцелуях.

– Поцелуях? О поцелуях не было речи!

– О них не принято говорить, милая. – Граф улыбнулся. – Ими принято наслаждаться. Итак… – Он сделал еще шаг, заключив Гейдж в объятия. – Приступим.

Войдя в гостиную, Артур быстро оценил обстановку. Мисс Уолшем, мисс Чартэс и его мать, леди Карлейн, вышивали, мисс Роу старательно делала вид, что владеет иглой, мистер Викстер и мисс Армоуз напевали друг другу романтические куплеты, мистер Алистер притворялся пианистом, лорд Карлейн и лорд Стерлинг смотрели прямо перед собой, время от времени кивая в ответ на вопросы мисс Уолтер.

«А она хороша, даже несмотря на чрезмерную болтливость», – отметил Артур.

Голос приятный, лицо округлое, что, говорят, не в моде, но ему нравится, глаза… Кажется, серые – не успел рассмотреть. Губки – пухлые, скорее всего, отзывчивые, волосы – если лишить их бесчисленных невидимок – длинные и волнистые, грудь, несмотря на корсет-убийцу, в наличии, и по слухам за мисс Уолтер дают хорошее приданое. Словом, достойная партия для джентльмена.

Если бы не ее выдумка с плохим самочувствием и кража орешков, у них могло что-то получиться. По крайней мере, именно в расчете на отношения Артур пригласил ее на Рождество. Очаровательная мисс Уолтер. Увы и ах, тебе не знать объятий Артура Карлейн. Возможно, тебя удовлетворит кандидатура Стерлинга? Правда, непохоже, что у них сходятся вкусы. Стерлинг предпочитает смотреть на лорда Карлейн, когда рядом симпатичная девушка.

Артур улыбнулся. А если ему слегка помочь? Это решило бы сразу два вопроса. Когда леди занята джентльменом, у нее не остается времени на сплетни и конфликты. Когда леди занята настойчивым джентльменом, у нее не остается времени на подслушивание под чужой дверью. Ей даже из комнаты выходить не приходится.

Артур скептически осмотрел Стерлинга. Нет, до такого не дойдет – слишком джентльмен, чтобы соблазнить леди в чужом доме. Да и разворачивайся события в поместье Стерлинга, пожалуй, мисс Уолтер все равно осталась бы девственна. Попробуй расшевели такого благовоспитанного зануду! А ведь в ход пошел и веер, и прищур глаз, и показное смущение. Ладно, пусть разбираются сами. Его задача – развлечь гостей, нейтрализовать мисс Уолтер, присмотреться к остальным дамам и обдумать перспективы возможного союза.

– Итак, леди и джентльмены! – Привлек к себе внимание Артур. – Бал, как вы помните, ожидается вечером… Если вы, конечно, соизволили прочесть пригласительные, которые я писал пол ночи…

Улыбки и кивки показали одобрение, и Артур продолжил:

– Но до вечера еще так далеко, что всем, как мне кажется, не помешает развеяться.

– На улице холодно, Карлейн, – заметил лорд Хэнскрафт, не отрывая взгляда от окна.

– Но почему-то я думаю, – сказала мисс Далтон, – мистер Карлейн придумает нечто более увлекательное, чем пикник на снегу?

– Естественно. – Артур благодарно поклонился. – Почему бы нам не окунуться в детство и не поиграть в прятки? Разобьемся на пары, запасемся терпением и вперед! А чтобы играть было интересней, придумаем-ка приз победителю.

– Например? – насторожился лорд Карлейн.

– Все просто. Желание. Допустим, выиграет мисс Уолтер. Она сможет продолжить свой рассказ о миндальных орешках, и все мы будем слушать так долго, как леди посчитает нужным. Или же выиграет мисс Далтон…

Артур задержал взгляд на девушке. Тоже хороша, и губы ее тоже, казалось, манили. Самообман? Вряд ли. Щеки порозовели, глаза так и сверкают, улыбка… Улыбка дежурная, для всех, для каждого.

Он перевел взгляд на Хэнскрафта.

– Итак, правила ясны? Желание может быть любым, но касаться только проигравших. И даже если кому-то захочется, чтобы лорд Хэнскрафт подпрыгнул на одной ноге, он не имеет права отказаться.

– Но он имеет право в игре не участвовать, – напомнил Хэнскрафт.

И что-то подсказывало Артуру, что лучше бы и ему присоединиться к Хэнскрафту. В то же время, что-то подталкивало продолжить.

– Конечно, – Артур развел руками, – и мы будем знать, что он отступился из-за возможного проигрыша. Ах, Хэнскрафт, неужели ты думаешь, кто-то постарается выиграть только ради того, чтобы увидеть тебя стоящим на одной ноге?

Снова мелькнула мысль: игра не так проста, как кажется – сверни, забудь, но Артур не привык идти напопятную. Да и любопытство не позволило бы этого сделать.

– Начинаем? – спросил он, тем самым дав добро судьбе вмешаться. В конце концов, когда, если не в Рождество?

– Начинаем, – Мисс Армоуз и мистер Викстер переглянулись. – Кто водит?

– Могу я, – доводы Артура показались Хэнскрафту убедительными, и он почти проникся идеей оставить бокал с бренди и кресло и размяться часик-другой.

– Нет, – отказалась мисс Далтон. – Если вы будете искать нас с таким же рвением, как дали добро на участие, игра закончится только под утро, и мы пропустим бал. Мистера Карлейн так же вычеркиваем – он знает весь дом, и игра займет не более получаса. Предлагаю жребий.