«Госпожа: Пока тихо. Я отправила трупы в холодильник, а ваши фантомы — в арсенал. Будут там через три минуты. Пассажиры находятся в кают-компании. Там же четверо членов экипажа.

Тим: Принято. Взять под контроль весь БИУС корабля ты не можешь?

Госпожа: Вне ГКП — только отдельные системы. Целиком — только из ГКП, используя ваши инкомы, как управляющие точки. Это к твоему вопросу о том, почему маме не приказали вынести весь вражеский флот.

Тим: Принял. А переборку в центральный пост отдраить сможешь?

Госпожа: Легко.

Тим: Тогда по моей коман…

Госпожа: Уже»

Да чтоб тебя…!

— Во время секса она себя так же ведет? — Через аудиоканал спросила Сабрина, рассматривая медленно разъезжающиеся в стороны половинки дверей в рубку управления.

Я, разумеется, промолчал — не хватало еще обсуждать Юлю в ее же (если по факту) присутствии.

— Бедненький братик! — Сделала свои выводы из моего молчания сестра. — Не бережешь ты себя совсем… — И уже другим голосом, сухим и колючим. — Готова.

— Принял. — Как обычно, как только один из нас входил в боевой транс, второй скатывался в такое же состояние почти мгновенно. — Прорыв в центр. Разлет-разлет и шахматка.

— Принято.

«Госпожа: Не смогла вывести из строя автостражей и турели — времени бы побольше… Но связь внутри и вовне я им обрубила.

Госпожа: Тим? Чего молчишь?

Госпожа: Тим!

Госпожа: Сабрина!

Госпожа: Блин, берсеркеры клонированные!»

+++

Инструкции по действиям экипажа при проникновении посторонних в боевые рубки, мостики, БИЦ и ГЦП кораблей однозначны — огонь на поражение без каких-либо предупреждений. Потому что посторонние в эти отсеки просто так, поздороваться и пожелать спокойной вахты, не приходят.

[БИЦ — боевой информационный центр]

Наставления по захвату защищенных помещений тоже особым разнообразием не отличаются. Закинуть внутрь несколько гранат, добить раненных и оглушенных, вынести трупы. Проблема была ровно одна — боевая рубка, согласно Уставу — «…помещение, оснащенное средствами управления кораблем…». Средствами управления. И понятно, что будет со всеми этими средствами после ударных волн и разлета осколков.

В боевой рубке находились четверо. В обычных обстоятельствах для управления кораблем было бы достаточно двух человек — старшего дежурного офицера и его помощника. Но сейчас проводился разгон корабля для перехода в гиперпространство… да и повышенное количество шишек на борту требовало от командира корабля лично контролировать такие рутинные операции, как навигационный расчет, Разгон и Прыжок.

А где командир корабля, там и первый помощник. Итого, с дежурной вахтой, четверо.

Находящиеся в рубке офицеры совершили одну-единственную ошибку. Вскочив из кресел и увидев, что створки люка открываются, они не стали стрелять сразу. Не то, чтобы это им помогло, но нашу задачу это бы немного осложнило.

Человеческая реакция — штука медленная. Людей обычных спасают рефлексы, наработанные в ходе длительных и нудных тренировок… вольных или невольных. Эти рефлексы позволяют человеку реагировать, как говорят дилетанты, «на полном автомате». Или, что более правильно, «рефлекторно». То есть минуя сравнительно долгий этап анализа. Это… ну, например, человек не задумывается, нечаянно прикоснувшись к раскаленной поверхности — он НА АВТОМАТЕ отдергивает руку и даже трясет ею, будто пытается стряхнуть нечто горячее и липкое. Очень быстро и эффективно — в большинстве случаев удается избежать ожогов.

Но когда происходит что-то опасное, для спасения от чего недостаточно отдернуть руку, отпрыгнуть, упасть или подпрыгнуть (или сорваться на бег, или, напротив, застыть неподвижно) — реакция пасует. Потому что в дело своим неуклюжим жирным неповоротливым телом влезает разум. И вот тут начинаются полные "тормоза"!

Соответствующим рефлексам у «морячков» взяться было неоткуда — они же пилоты, флотские, а не боевики какие-нибудь безмозглые. Так что правильно и своевременно среагировать, когда две серые тени, смазавшись от скорости, прошмыгнули в рубку, эти люди просто не успели.

А потом стало поздно — «шустрики» врубили защитные поля и встали четко в центре рубки — два офицера оказались с одной стороны, два — с противоположной. И все — в одну линию. Тут опять в дело вмешались мозги и, как всегда, все испортили — мозгам ПОДУМАЛОСЬ, что стрелять во вторженцев просто опасно — можно же промахнуться и попасть в своих сослуживцев по другую сторону. Или в аппаратуру управления.

Жестом «ладонь от себя» я придал защитному полю форму плоского круга, максимально усилив мощность за счет значительного уменьшения площади. Движением ладони развернул получившийся щит в сторону как раз доворачивающейся в мою сторону турели над входом. То же самое сделала Сабрина — против «своей» турели (разумеется, электронные мозги посчитали самый оптимальный угол поворота, так что мы прекрасно знали — какая турель в кого выстрелит).

Турель выплюнула первый плазменный сгусток. Отдача лягнула в живот и грудь — туда, где были закреплены генераторы защитного поля.

Сместиться вбок, поменявшись с Сабриной местами. «Моя» турель пытается сопровождать меня, а турель Сабрины — ее. Стандартные алгоритмы — что тут скажешь? Управляй турелями искин — турели "махнулись" бы мишенями, и мы бы уже валялись с обугленными шлемами.

Жест «рука вперед и щелчок пальцами» придал защитному полю форму копья и заставил его резко удлиниться в точку, куда был направлен мой взгляд. В груди одного из офицеров образовалась глубокая вмятина и его снесло назад. Жаль, что коллега, стоявший чуть сзади, успел уклониться, поскольку летящие предметы проходили уже по ведомству рефлексов, и люди с хотя бы минимальной тренированностью имеют неплохой шанс среагировать правильно.

Снова — жест «ладонь от себя». И поймать второй импульс от турели.

Одновременный перекат вперед к выходу, в мертвую зону. Сейчас они попытаются перераспределить цели — это лишние доли секунды. Есть! Наши с Сабриной щиты ловят третий импульс, разбрызгивая «крабиком» с яркой сердцевиной ломанные щупальца электрических разрядов по поверхности щита.

Хорошенько упереться ногами в пол и плечом — о переборку, и жест «рука вверх и щелчок пальцами». Бум! Отдачей меня слегка впечатало в стену, но турель над моей головой теперь выведена из строя. У Сабрины чуть похуже… ей, с ее массой, чтобы вывести из строя «свою» турель, пришлось ударить «копьем» два раза. Мне, соответственно — поймать на щит еще один импульс от «ее» турели.

А сейчас — самое сложное и опасное.

Из ниш выкатываются три 30-сантиметровых белых "мячика" и тут же подпрыгивают на антигравах вверх, на уровень груди. Автостражи. Специализированные противоабардажные роботы. Опасные и неудобные, сцуко, твари! У них импульсы раза в два-три мощнее, чем у турелей. Правда, скорострельность на столько же ниже.

Пальцы обеих рук сжимаются в кулаки. Сейчас поле концентрируется в две метровые «палки» овального сечения. И «управление» этим «палками», такое же, как обычными палками. Как если бы я держал их в руках — ось "палки" как раз проходит через центр кулака. Одна "палка" в правой руке, другая такая же — в левой. Как мечи.

Автостражей три. И электронные мозги предсказуемо избирают меня приоритетной целью — два автостража поочередными импульсами атакуют меня, один — Сабрину. Я ж, блин, большой! А сестра — маленькая!

Снова ломаем им шаблон — Сабрина становится передо мной и ловит своими «энергопалками» импульсы, прикрывая себя и меня (использовать защитное поле в режиме «щит» нельзя — очень быстро перегрузят). А я, на секунду отвлекшись от такого же перехвата, «копьем» проламываю корпус шарика, что охотился за Сабриной.

Новые доли секунды заминки. Это два оставшихся автостража «решают», кто из них будет обстреливать меня, а кто — Сабрину. Пока они решают — Сабрина таким же «копьем», уперевшись в мою грудь спиной, валит правого.