И, быстро распальцевав какую-то незнакомую команду, поспешила к выходу, по пути подхватив какого-то мужика в таком же темно-красном, но с обозначениями «помощник капитана». За ней, прихрамывая и потирая ушибы, двинулись две женщины в таких же темно-красных комбезах.

— Было приятно познакомиться, Света. — Кивнул я. — А ты что? Остаешься?

— У нас экипаж — семь рыл. — Тяжко вздохнула она. — На ногах я и Гена. — Она ткнула в сторону блондина, одного из «выживших», мрачно обозревающего побоище. — Вдвоем мы всех своих не утащим. Так что придется оставаться, ждать СБ станции и возмещать убытки. Ты же знаешь правила, Гант…

— Кант. — Автоматически поправил я.

Первое правило кабацкой драки «кто остался, тот и платит», я знал.

"Тим: Дамы! Предлагаю обзавестись первыми должниками и связями в среде свободных перевозчиков. У нас тут пять нетранспортабельных тел, которые надо вынести и сложить у ближайшего питейного заведения. Наши, получается, три. Осилим?

Сабрина: Маленьким несовершеннолетним девочкам, согласно нормативам, запрещено поднимать тяжести!

Юля: Маленький штришок… в нормативных документах нашей компании нет такого понятия, как "несовершеннолетние". Что девочки, до мальчики. Ес ть члены экипажа, есть пассажиры и есть перевозимый груз!

Сабрина: Ну, это кося-я-я-як! Тим! Меня дискриминируют! И хотят заэксплуатировать!!!"

Тим: А когда-то было иначе?"

+++

— А дальше? — Я плеснул в лицо еще одной порцией ледяной воды, специально охлажденной где-то до пяти градусов. — Дальше-то что было? Нихера не помню! И я-то… когда Я надраться успел, а?

— Уже здесь, на борту. — Буркнула Сабрина, появляясь в дверях санблока. — Тебя Юля с Олей развели… Им, видите ли, стыдно вдвоем в одну кровать с тобой, трезвым, залезать. — Она просочилась к раковине, легко отодвинув бедром меня, опешившего от таких новостей, в сторону. — Подвинься… Воды хочу. И башка болит. Ай! Ты чего такую холодную сделал! Бр-р-р…

Лицо сестры было изрядно помятым, волосы в прическе спутались, глаза отливали красным…

— Может тебе антидот принять?

— Нахрен. — Профыркала между жадными глотками Сабрина. — Просквозит из всех дырок. Уж лучше так. Само пройдет. Можно еще кофе с камбуза в каюту заказать — я заметила, что время реакции автоматики при заказе в твою каюту процентов на тридцать меньше.

— Ну, это логично — это ж каюта капитана!

— В первую очередь это каюта, в которой прописалась твоя Юля!

— Кстати, о Юле. — Изящно вывернул я с неудобной темы. — Она сейчас явно не в состоянии управляться с пищевым синтезатором на камбузе, а доктор — тем более. И нам доставят настоящую противную протрезвляющую бурду!

— И сахара бахнуть побольше! — Загорелась идеей Сабрина.

— И сюда закажем, чтоб от запаха все проснулись!

— А мы — типа не при делах!

— Ибо нехрен спать, когда Антрасайты мучаются! — Я хлопнул по подставленной ладошке. — И это… может оденешься? Хватит тут голой попой сверкать…

— Пф! После того, что вы вчера устроили, тебя смущает какая-то голая тощая малолетка?

Я сделал морду кирпичом: стоит мне признать, что она выглядит, как малолетка — мне влетит, стоит мне согласиться, что она тощая — мне влетит, стоит мне намекнуть, что меня ее нагота не смущает — мне влетит. Очень сложная ситуация!

Сабрина недовольно прищурилась:

— Кстати, перед Букэпэ за кофе из синтезатора сам оправдываться будешь.

— Идея с кофе была твоя.

— А кто вчера первым начал спаивать маленькую несовершеннолетнюю девочку?

— Аргумент. — Покивал я. — Даже не знаю, за что мне прилетит сильнее…

— За кофе, конечно. — Уверенно определила Сабрина, скидывая с себя рубашку и залезая в душевую кабинку. — На общем фоне спаивание малолетней убийцы — ерунда. Тьфу, и выбросить! А вот синтетический кофе — это, считай, измена!

+++

Снятся ли клонам электроовцы? Нет, не то. Не то. Мучаются ли клоны похмельем? Вот!

Оказывается, мучаются. И самые простые клоны мучаются, и насквозь подозрительные доктора медицинских наук… Даже уникальные искины, как выясняется, мучаются похмельем! И как мучаются-то!

— Моя голова…

Это простонали с кровати. Следовательно, или Оля, или Юля — по хриплому шепоту не разберешь.

— Воды-ы-ы…

Этот сигнал тоже пришел с кровати, но голос другой. Опять-таки — либо Оля, либо Юля.

Мы с сестрой затихарились за креслами по-ближе к выходу из каюты и наблюдали за происходящим. Переглянулись. И одновременно пожали плечами — идентифицировать голоса не удалось. С шепотом всегда так. Поэтому — ждем продолжения.

Продолжение оказалось немного неожиданным: дверь в каюту отъехала в сторону и в помещение ворвался дроид. Но не «наш», с кофе-суррогатом, а «пустой»… с одним-единственным пустым стаканом в одном из манипуляторов. Этот дроид пулей влетел в санблок каюты, там зашумела вода, через несколько секунд он появился… но уже с полным стаканом, с которым метнулся к кровати.

— Ну, Юленька точно проснулась. — Уверенным шепотом Сабрина объяснила появление дроида-водоноса, которого никто из нас не вызывал.

— И мне-е-е…

— … и разбудила Оленьку. — Вполголоса идентифицировал я слабое воронье карканье.

Дроид повторил маршрут «кровать-санблок-кровать», чуть не сбив второго, с кофе, который наконец соизволил появиться в каюте.

— И мне… — Повторил голос Ольги. Уже окрепший и с большей настойчивостью.

Дроид, уже не так быстро, сбегал в санблок в третий раз и снова вернулся с водой… Плеск воды. Женский визг.

— Ты че творишь, дура!!!

— Ты просила воды. — Сообщил холодный голос Юли. — Сама дура!

— Кофе… почему пахнет кофе? — Послышался слабый голос Букэпэ с пола. — Я же не готовила… Сеньоры, а чей это дроид?

— Мой. — Как всегда поторопилась Юля с ответом. — Вам тоже воды, доктор? У меня есть. Холодненькая.

В моей каюте начали сгущаться тучи, и я поспешил ее покинуть:

— Ну, вот видишь. До выхода из гипера всего два часа, а мы все уже почти бодрые и энергичные.

… хотя, конечно, за сценой дележа санблока тремя дамами понаблюдать было бы интересно. Сестра быстро меня догнала и важно покивала:

— Поддержание высокой боеспособности экипажа во время выполнения контрактных работ — одна из основных обязанностей специалистов по физической безопасности!

— У доктора классные татушки… — Со значением посмотрел я на сестру. — Правда, я их на докторе что-то не помню, хотя ТОГДА осмотрел ее оч-ч-чень внимательно. Какие-нибудь временные? Или фантом-макияж? Я в этом как-то не очень, сама понимаешь…

— Заценил, да? — Гордо ответила Сабрина. — Это типа тату-хамелеоны… Только… — Сестра сунулась к самому моему уху и прошептала. — Только вот в момент эмоционального напряжения (ну, ты меня понимаешь, да?) они немного… жгутся. Как электричеством. Только теплым. — И подмигнула.

— Какая, однако, интересная технология! — Восхитился я. — И какая… бессмысленная.

— А то! — Сабрина сказала это таким голосом, будто сама эти тату доктору делала. — Главное, довести Чаам до нужного состояния… Но я тебе этого не говорила!

Да-а-а… Чаам Букэпэ обрастает загадками со страшной скоростью. Скоро нас, таких загадочных, за пояс заткнет в этом отношении — отсутствие прошлого и шитая белыми канатами легенда, бесконтактные удары, непонятная татуировка, которую пьяная Букэпэ банально забыла спрятать, когда Сабрина набросилась на нее в моей каюте… Но кофе, по-прежнему, готовит хорошо и за здоровьем экипажа следит бдительно и тщательно… включая психологический климат.

Интересно, девочки обратят внимание на украшение доктора? По идее, должны — женщины ж!

+++

Таким образом, выход из гипера мы встречали взбодрившимися и во всеоружии — в задраенных скафандрах, с разгерметизированными техническими отсеками, поднятыми щитами, включенной маскировкой и активированным немногочисленным бортовым вооружением. И перегар изо рта тут вовсе не при чем — в конце-концов, с момента пробуждения прошло уже два часа. Успели опохме… привести себя в порядок.