Тихий шепот, губы касаются уха, прерываясь поцелуями и легкими укусами. Чужая ручка бесстыже шарит в паху. В моем паху.

— Тим, вставай… Встава-а-ай… Ну, вставай же…

И, насколько я понял, просьба «вставай» обращена не ко мне. Ну, не совсем ко мне. Не то, чтобы происходящее было мне неприятно, но оно не совсем соотносится с моими планами на ближайшие минуты. По чисто физиологическим причинам, с которыми я, при всей своей крутизне, бороться, увы, не могу. И которые кое-кем ошибочно приняты на свой счет.

Я уже давно проснулся, просто лежал с закрытыми глазами и прикидывал, с какой стороны кровати вылезать. Через такую же затихарившуюся Сабрину, или через проснувшуюся и неприлично бодрую и активную Юлю? Или быть оригинальным, напрячься и вылезти в ногах кровати?

А Юля тем временем продолжала свою бессмысленную возню. Влажный язык уже облизывает мой многострадальный орган… слуха.

— Через четыре часа выходим из Прыжка… — Хрипло, сквозь тяжелое дыхание, пояснила она свои действия. — И у нас… еще есть… целых три ча-а-асика!

Искин прекрасно знал о том, что я уже проснулся. И искин прекрасно знал о том, что Сабрина тоже уже не спит. И особенности утренней мужской физиологии, кажется, поняты несколько превратно, поскольку облизывания и покусывания медленно смещались по телу вниз — шея, плечи, грудь…

Цап! Я надежно перехватил за волосы рыжую головку в районе живота, в считанных сантиметрах от сокровенного.

— Вау, Тим… — Промурлыкала не разобравшаяся в ситуации Юля. — М-м-м… хочешь пожестче, да?

«Чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей». — Осторожно комментирует «второй». И даже — редкий случай — замечание почти «в кассу»! Такое впечатление, он опасается моего неудовольствия. Это хорошо, так как вселяет оптимизм и даже надежду на приведение этого озабоченного «пенсионера» в рамки приличий. И привитие ему хоть какой-то минимальной культуры. А то и, чем Звезды не шутят, к моему полному излечению от этой древней шизы!

Но, самое главное, «второй» тоже совершенно не разобрался в ситуации. А о чем это говорит? Это говорит о том, что у него огромные проблемы со считыванием моих мыслей. Потому что вот эта вот сентенция, в общем случае — да, шедевр! — но в данном конкретном случае, по отношению к Юле — не подходит.

— Это которая попытка за ночь? — Сквозь зевок поинтересовалась Сабрина.

— Десятая. — Пожаловался я. — Юбилейная, можно сказать. — И, уже обращаясь к крепко зафиксированной на моем животе рыжей головке. — Ты себя вообще контролировать можешь? Ты же, звезды побери, искусственный интеллект, а не безмозглый подросток! Должна уметь брать под контроль свою физиологию! Да хотя бы тупо пропускай воздух, которым дышишь, через фильтры!

— Умею. — Попыталась кивнуть она головой. И тут же попыталась ею помотать. — Но не хочу.

Я вздохнул:

— Ясно… Во-первых, рекомендую отцепиться от причиндала. Никакой реакции ты от меняне дождешься, даже если перейдешь к радикальным мерам. Ты же прекрасно представляешь себе мои возможности в этом плане!

— В том-то и дело, что представляю. — Вздохнула она. — А что надо сделать, чтобы дождалась? — Последовал ожидаемый вопрос… и еще более ожидаемая интенсификация действий ладошкой. Видимо, чтобы даже до меня дошел смысл вопроса.

Я поморщился — какие бы у меня ни были мышцы пресса, но чья-то рыжая бестолковка все-равно тяжелая. Вполне вероятно, кстати, что кости скелета у нее усилены — сказать точно не могу, так как на руках ее не таскал. Однако, ответить я ничего не успел — Сабрина вмешалась раньше:

— Ну, для начала, дай ему, наконец, сходить в туалет!

— Ой!

Юля дернулась, я ее отпустил, и она от меня, наконец, отползла.

— Спасибо, сестра! Это, кстати, было «во-вторых», Юля.

— Пф!

— Обращайся, брат! — Сабрина еще раз зевнула. — И будешь там проходить — разблокируй дверь, пожалуйста. Кое-кто ночью ее на мехзапор закрыл. А то мой утренний кофе так и останется в коридоре. Как бы его наша соседка по коридору не перехватила.

Я кивнул и, выбравшись-таки из постели (перекатившись по Юле, пискнувшей от неожиданного быстрого поцелуя), откинул язычок механического запора на двери в коридор. Предупредительно попиликав, в каюту вкатился сервисный дроид с контейнером, от которого распространялся мощный аромат кофе, жаренных тостов и, кажется, жаренной ветчины.

— Оп-па! — Удивилась искин. — А как ты смогла заказать завтрак в каюту в обход меня?

Я тем временем добрался до туалета, рывком открыл дверь, откинул крышку унитаза и…

— О-о-о… — Не смог удержаться от блаженного стона.

И потому ответа Сабрины Юле не услышал. Но уверен, что там было про то, что ночью надо следить за доверенными тебе вооружением, техникой и информационными объектами, а не глупостями в чужой постели заниматься… да, к тому же, еще и безрезультатно!

+++

То, что Сабрина заказала нам в каюту — завтраком считаться не могло даже приблизительно. Так, легкая проверка возможностей пищеблока НАШЕГО корабля.

Слабенько, как и ожидалось. Проверка выявила, что кофе — традиционно отвратительный (никакого сравнения с тем, которым угощали нас в боевой рубке… и даже отдаленно не тот, который мы пили в "Звездном бублике"), а тосты с ветчиной и сыром — пересоленные. «Ветчина», к тому же, была по консистенции похожа на резину, а "сыр"… ну, я слышал, что сыр тем и хорош, что любую белую массу с почти любым вкусом и запахом можно назвать "сыром" — настолько разнообразный и нестандартизируемый продукт.

Поскольку за ночь сервис-боты очистили кают-компанию от результатов вчерашней пьянки комсостава (а "поймавшие" Антрасайт и Золотарь офицеры штаба вчера занимались именно банальной пьянкой!), то было принято решение завтрак провести именно в ней, в кают-компании.

Вызвали сонного доктора Букэпэ, прихватили хмурую Ольгу, заняли столик командного состава, дали камбузу команду подавать блюда. А затем приказали повторить. И — еще раз.

Окружающие, уже будучи в курсе нашей особенности, отнеслись индифферентно к количеству опустошенных тарелочек перед нами с Сабриной.

Только доктор Букэпэ, слегка помятая и заспанная, но все такая же обворожительно красивая, иногда с интересом косилась, видимо, мысленно подсчитывая количество уже употребленных нами калорий.

Ну, и изредка она окидывала взглядом пустое помещение, гадая, скорее всего, о судьбе остальной команды и пассажиров КСПО. Но тут же встряхивая головой, будто вытряхивая из нее неприятные мысли — кажется, ее идеи насчет судьбы команды оптимизмом похвастаться не могли.

Странно, что на завтрак, в отличие от нашего утреннего «перекуса», еда оказалась… очень даже ничего! Где-то на твердую «восьмерочку» — в этот раз пищевой синтезатор пищеблока ничего не пересолил, не переперчил и не пересахарил. Для пищеблоков, рассчитанных на одновременную кормежку всего экипажа КСПО, "восьмерочка" — выдающийся результат! Странно.

— Странно. — Задумчиво произнесла доктор Букэпэ, сосредоточенно прожевав кусочек котлеты. — Здешняя еда всегда казалась мне пресной и безвкусной. Неужели, это от нервов? — Мило сдвинула она бровки. — Я была лучшего мнения о своей стрессоустойчивости…

Кажется, я догадываюсь, в чем дело. Видимо, Юля вмешалась в управление пищевым синтезатором. Но так даже лучше, чем просто хорошо настроенный синтезатор: это говорит о том, что он — отлично управляем, и его можно настроить под нужные нам параметры.

— У вас прекрасные нервы, сеньора Букэпе! — Сделал я нашему доктору комплимент. — И я восхищен вашей психологической подготовкой. А местную кухню мы уже успели оценить этим утром и целиком согласны с вашей оценкой. Кухня отвратительная. Была. Данный конкретный завтрак — целиком и полностью заслуга нашего специалиста по УИП. Спасибо, Юля! — Я обозначил благодарный поклон в сторону девушки-искина. — Все очень вкусно!

(УИП — управление информационными потоками)