Лучше бы я этого не делала.

Потому что я рухнула на пол у самых ног Молоха.

Я не успела даже осознать, что произошло, как уже болталась в воздухе, схваченная нечеловечески сильной рукой Молоха за шею. Ледяная ладонь сдавила горло, медленно, но верно удушая меня. Ногами я болтала в воздухе, я не могла колдовать по той простой причине, что элементарно не могла сосредоточится из-за нехватки кислорода в легких.

Я цеплялась за ледяную руку того, кто когда-то был Рином, в глазах у меня уже замелькали черные точки, а я все не отрываясь, смотрела на это когда-то любимое лицо, в эти льдисто-голубые чужие глаза и не верила…

Я не верила, что Рин может убить меня…

С губ сорвался хрип, не похожий ни на что, но складывающийся в такое дорогое когда-то для меня имя…

— Рин…

И вдруг ладонь, безжалостно сдавливающая мне горло, ослабила хватку и бережно поставила на заснеженный пол.

Голова закружилась от морозного воздуха, жадно втянутого полной грудью.

Я пошатнулась, но устояла на ногах…

Я смотрела в чужие голубые глаза и видела там тень узнавания.

Я тихо позвала его по имени охрипшим, словно чужим голосом.

Молох вздрогнул всем телом и льдистую голубизну его глаз стал медленно заполнять такой родной, карий с прозеленью цвет… Было похоже, как будто земля проглядывает сквозь тающий снег…

Он моргнул и посмотрел на меня глазами Рина.

— Алена?…

Он произнес это неуверенно, словно точно не знал, кто стоит перед ним, но мне этого было достаточно. Я рванулась к нему и крепко обняла.

— Рин!.. — по щекам струились слезы, я забыла, что вокруг кипит битва, что кто-то из моих товарищей возможно, ранен… Я видела перед собой только его карие глаза… Именно в этот момент ко мне пришла твердая уверенность, что все еще можно исправить…

— Алена…

Внезапно его лицо исказилось судорогой, он сжал меня до хруста в ребрах, а потом резко оттолкнул. В его глазах отразилась горечь, а потом…

Потом теплый цвет глаз заполнился прозрачной льдистой голубизной…

А я все поняла.

Осознала с пугающей четкостью.

В Рина действительно вселился демон.

Но Рин жив. Они делят одно тело на двоих.

И пока, только пока Молох одерживает верх.

Но я сделаю все, чтобы склонить чашу весов на нашу сторону.

А для этого надо остаться в живых. И желательно спокойно подумать.

Молох захохотал, и вокруг него стало распространяться сиреневое сияние. Краем глаза я увидела, как в него попал один из нападавших на Лена эльфов. Эльф пролетел сквозь фиолетовый занавес и рухнул к ногам Молоха прозрачной ледяной статуей. Фиолетовый занавес стал еще ярче, он расширился и еще быстрее двинулся на нас.

— Вольха!!!! — заорала я во всю мощь своих легких. — Телепортируй нас отсюда к гхыровой матери куда угодно, хоть к лешему на кулички, но побыстрее!!! Я задержу Молоха!!!

Надеюсь, она меня услышала.

Я выпрямилась во весь рост напротив Молоха и раскинула руки, словно ловя капли дождя в воздухе. От моих ладоней в воздух метнулось чуть розоватое сияние и фиолетовая стена адского холода остановилась. Остановилась, но не отступила. Краем глаза я видела, как ребята прикрывают Вольху и Нимродиэль, что-то чертивших на полу храма.

Сквозь пляску магических разрядов я видела спокойное лицо Молоха.

Он улыбнулся мне…

…Я почувствовала, что мой резерв почти опустел. Мощь заклинания впитывала магию, как губка…

…Молох рассмеялся и вскинул руки вверх…

…Фиолетовый занавес рванулся и поглотил меня. Теперь остатки резерва уходили на то, чтобы самой не превратиться в лед. Молох улыбнулся еще шире, показав белоснежные клыки, а я внезапно ощутила, как по моим жилам побежало тепло. Резерв иссяк, но магия продолжала плясать в воздухе. Я опустила взгляд, и увидела, что я окутана мягким золотистым светом наподобие контура. Точно такой же контур окутывал Молоха, но цвет у него был не золотистым и ровным, а бордовым, с рваными, словно опаленными краями. Временами сквозь красный цвет пробивался другой — зеленовато-голубой, чистый и яркий, но он снова и снова поглощался багровой темнотой. И тут меня осенило. Ауры! Сейчас мы оба использовали силу ауры.

Вообще-то Учитель рассказывал, что ауру в качестве оружия использовать невозможно, но… Учитель говорил, что без заклинаний колдовать тоже нельзя, а я же колдую! В общем, я не стала углубляться в подобные тонкости, поэтому сделала единственное, пришедшее мне в голову — я мысленно потянулась к Рину, сознанием которого управлял Молох.

Я увидела, как по моей протянутой руке заструился золотой поток по направлению к Рину. Он обернул его золотистым коконом, растворяя алое сияние и выпуская на свободу голубое. Молох рвал этот кокон, золотое, голубое и алое сияние перемешались, искря и вспыхивая, и чем сильнее лился с меня золотой поток, тем слабее становилось сияние вокруг меня. Я безжалостно растрачивала свою ауру, подвергаясь нехилой опасности просто упасть и больше не подняться. Внезапно по глазам ударила алая вспышка, золотой поток оборвался и исчез вместе с фиолетовым занавесом, а я увидела, как заснеженный пол накренился и бросился навстречу ко мне…

Сознание возвращалось крайне неохотно, словно ему гораздо было уютнее в той бесконечной темноте без единого проблеска света, где он до того обреталось. Медленно, но верно я возвращалась на грешную землю. Первым ощущением было ощущение того, что я выспалась на всю жизнь вперед, поэтому я сладко, до хруста потянулась, открыла глаза и села.

И тут же столкнулась с серо-стальным, отливающим металлом, взглядом Виталы. Эльф полусидел-полулежал в глубоком кресле напротив меня, вытянув ноги в темно-зеленых эльфийских сапогах. Серебристые волосы водопадом спадали ему на плечи, наполовину закрывая лицо. Он улыбнулся, с явной неохотой вылез из столь облюбованного кресла и, передислоцировался на краешек моей широченной постели. Зачем-то коснулся лба тыльной стороной ладони. Видимо, удостоверившись, что температуры нет и я в состоянии адекватно реагировать на окружающую среду, он облегченно вздохнул и сказал.

— Ну ты и напугала нас, лабарра гхырова! Нимродиэль и Вольху чуть мамырц не хватил, когда они телепортировали нас к лошадям, а тут-то и выяснилось, что телепортировали они четырех живых представителей Разумных рас и один полутруп. Догадываешься, кто им был?

— Я? — робко предположила я, абсолютно пораженная отборной тролльей руганью, лившейся из уст эльфа. Перечислив вслух добрую половину Краткого сборника тролльих ругательств, Витала более-менее успокоился и начал рассказывать по существу.

— В общем, когда мы телепортировались, то выяснилось, что ты, мягко говоря, нетранспортабельна. Проще говоря, ты умирала, и никто сначала не понял, почему. Спасибо Арр'акктуру, он просканировал тебя, и тут выяснилось, что у тебя катастрофическая нехватка жизненной силы. Вольха потом сказала, что тебя могла бы убить даже слабенькая негативная мысль… Представляешь, каково нам пришлось, а? Всю дорогу до Арлисса не иметь возможности высказать о тебе все, что мы думаем, даже мысленно. Арр'акктур так и сказал, что если кто захочет что подумать, то пусть наглухо блокируется. Понимаешь теперь, почему я применил все познания в тролльем языке?

Я понимала, еще как. Представив, как друзей разбирает желание устроить мне головомойку за мою неоправданную рисковость, причем при этом думать пришлось о дороге, о погоде и т. д., я просто неприлично заржала и откинулась на подушки. Витала почти обиженно посмотрел на меня.

— Не радуйся… Ты еще не знаешь, что тебе хочет высказать Вольха. Уж она-то троллий язык знает почти в совершенстве.

От этого высказывания мне почему-то стало еще веселее, и ржание перешло в захлебывающееся хихиканье. Витала крепился сколько мог, но потом не выдержал и тоже засмеялся. Нежданное веселье длилось ровно до той поры, пока я, пытаясь справится с рвущимся из меня наружу смехом, не наклонилась слишком сильно вперед, и сильно отросшие за последние полгода волосы занавесили мне глаза.