Не хотелось бы мне оказаться в шкуре Берриган. Наступит время, когда именно ей придется дать зеленый свет одному из этих одиннадцати проектов. Тогда у нее появится один друг на всю жизнь. Один преданный друг — и десять заклятых врагов. Вот вам и еще одна причина, по которой я терпеть не могу административную работу.

Заниматься администрированием достаточно долго — самый надежный способ настроить против себя всех и каждого.

Настоящее имя чарли было Стом. Он жил в одной из палат старого госпиталя, теперь напоминавшего скорее склеп, чем больницу. Стом помог Теду и Джеффу устроиться на новом месте: в одной из палат, неподалеку от его собственной. Они довольно долго скребли, подметали, чистили и мыли помещение, стараясь попутно выудить друг из друга побольше информации.

— Зачем вы режете им пальцы? — спросил Джефф для начала.

— Надо же как-то узнать, когда они перестают чувствовать боль. Потому что сразу же после этого их надо тащить на бойню. Если позволить чуме довести свое дело до конца, мясо отдает тухлятиной.

— Не уверен, что именно такова воля Чарли, — заметил Тед. — По-моему, вы слишком уж торопите события.

— Не-а. Для них к этому моменту все уже кончено. Первым чарли у нас был парень по имени Святой Мексикашка; он все эти дела очень подробно описал. Он же первый на Острове и пошел на жаркое. — Стом потер поясницу и облокотился на палку от швабры. — Там у вас, на севере, вовсе не едят мясо, что ли?

— Человеческое не едят, — ответил Тед. — В моей семье, по крайней мере, не ели. Хватало свиней и кур.

— А-а, кур... Видел такие картинки в книжках, — кивнул Стом. — У нас здесь только рыба да иногда — черепахи. Утомительно все время жрать одну рыбу. Надоедает.

— А как ты стал чарли? — спросил Джефф.

— Читал. Когда, чума добирается до старого чарли, новым становится тот, кто лучше всех читает. Думаю, после меня чарли будешь ты. Учись потихоньку мясницкому делу. Самое трудное — чисто отделить мясо от костей.

— Угу, — пробурчал Джефф. — Сколько тебе лет?

— Только что исполнилось семнадцать. Годок-другой еще протяну.

Может, и сто лет протянешь, подумал про себя Джефф.

— Сколько лет Генералу? — спросил Тед.

— Почти двадцать. Вот-вот исполнится. А сколько тебе?

— Шестнадцать, — наверное, слишком поспешно ответил Тед. — А Лекарю целых тридцать шесть.

— Да-а, ничего себе, — покачал головой Стом. — Успел состариться еще до войны. Готов поспорить, ты и в колледж ходил.

— Ходил. Семь лет.

— Ага, чуть не забыл… — Стом автоматически шевельнул рукой, чтобы взглянуть на часы — чисто рефлективное движение. Джефф не видел такого уже много лет. — Газетчик сейчас наверняка уже в колледже. Генерал говорил, что вы наверняка захотите с ним увидеться.

— Он старик? — поинтересовался Джефф.

— Еще бы. Ты ему и в подметки не годишься.

Они сели на велосипеды и покатили по направлению к зданию Университета Средств Связи и Информатики. Когда Джефф увидел издали тарелку спутниковой антенны, нацеленную в небо, его сердце учащенно забилось. Но ничего не подозревавший Стом выкатил на него ушат холодной воды, сказав, что из этого дьявольского устройства давным-давно выдраны все потроха. Здесь никто не желал иметь ничего общего с проклятыми чарли-космачами.

Открыв двери библиотеки, они сразу натолкнулись на упругую стену холодного воздуха. Здание имело автономные источники питания на солнечных батареях, поэтому кондиционеры до сих пор функционировали исправно. Они миновали длинный ряд стеллажей с книгами в старинных переплетах и вошли в кабину лифта. Стом нажал кнопку пятого этажа, и кабина быстро понеслась вверх.

Двери открылись. Стом сделал несколько шагов по коридору и постучал в дверь с табличкой: «СТУДИЯ». Человек, приоткрывший эту дверь, оказался даже выше ростом, чем Джефф. Он был совершенно лысый, весь в морщинах, с массивными плечами и необъятным пузом; на первый взгляд — лет около шестидесяти. Увидев Джеффа, он глуповато прищурился.

— А-а, наверно, ты и есть тот самый Лекарь, — пробормотал он наконец, отступая внутрь комнаты.

— Верно. — Джефф протянул ему руку. Газетчик посмотрел на эту руку, похлопал глазами, потом все-таки пожал ее, мягко и нерешительно. Затем повернулся спиной к своим визитерам и, тяжело ступая, подошел к консоли с видеокубами.

— У меня тут есть любые новости, — сказал он, — какой день вас интересует?

Джефф пожал плечами, подумал немного и назвал день своего рождения:

— Пятнадцатое мая две тысячи пятьдесят четвертого года.

Газетчик сурово нахмурился, напрягая свои умственные способности, потом начал тыкать пальцем в клавиши. Прозвучал сигнал ошибки. Газетчик сбросил набранное и терпеливо принялся набирать снова. Когда на экране вспыхнули заголовки новостей, его морщинистое лицо расплылось в довольной улыбке. Заголовки гласили:

(1) ЛОББИСТЫ ФИРМЫ «КСЕРОКС» УТВЕРЖДАЮТ: РЕЗУЛЬТАТЫ ВСЕАФРИКАНСКОГО РЕФЕРЕНДУМА ПОДТАСОВАНЫ.

(2) ВЕСЕННЯЯ ЗАСУХА ВНОСИТ СВОИ КОРРЕКТИВЫ В МИРОВЫЕ ЦЕНЫ НА ЗЕРНО.

(3) ПОПЫТКА ПОКУШЕНИЯ НА ЖИЗНЬ СЕНАТОРА КИНИ ПРОВАЛИЛАСЬ.

(4) МЕТЕОРОЛОГИ ПРЕДУПРЕЖДАЮТ: ТРОПИЧЕСКИЙ ШТОРМ МОЖЕТ ПЕРЕЙТИ В НАСТОЯЩИЙ ТАЙФУН.

(5) ЯПОНИЯ ЗАКОНЧИЛА СТРОИТЕЛЬСТВО ОРБИТАЛЬНОЙ ФАБРИКИ.

Новости оказались за пятнадцатое июня. Газетчик промахнулся не слишком сильно.

— Я не очень-то хорошо читаю, — признался он, нажимая очередную кнопку.

Заголовки погасли, уступив место диктору в униформе фирмы «Ксерокс». Газетчик еще раз нажал на кнопку; на экране появилась спутниковая фотография береговой линии, принявшей на себя главный удар урагана. Хороший снимок. Газетчик облизал губы и принялся сосредоточенно вглядываться в экран.

— У нас тут тоже несколько раз были такие штуки, — наконец сказал он.

За его спиной Стом скорчил глупую рожу, приоткрыл рот, высунул язык и выразительно поступил себя пальцем по голове.

— Как ты их называешь, Газетчик? — хитровато спросил он и подмигнул Джеффу.

— А-а, никак не могу запомнить, — простодушно ответил тот. — То мужские имена, то женские... Но в заголовках — всегда либо тайфун, либо ураган. Либо шторм. Глупо.

— Конечно глупо, — охотно согласился Стом. — Если бы у них были только мужские имена, так откуда у них брались бы дети, верно?

Газетчик какое-то время исподлобья смотрел на Стома, но потом его лицо разгладилось.

— Думаю, ты прав, парень, — согласился он.

— И как давно ты тут... работаешь? — поинтересовался Джефф.

— О, я устроился сюда давно, очень давно. Лет за двадцать до войны, наверное. — Он вдруг принялся нервно грызть ногти. — Но тогда я еще не был Газетчиком. Вообще-то, сначала я был дворником. Но мне показали, как включать компьютер, и разрешили пользоваться им после работы. Так что, парни, все законно.

— Когда мы пришли сюда, четыре года назад, — вставил Стом, — на Острове, кроме него, никого не было. А он так и сидел в этой комнате, когда мы его нашли.

— Я содержал тут все в абсолютной чистоте, — гордо сказал Газетчик.

Вдруг в голову Джеффу пришла одна неожиданная мысль. Даже мороз пробежал по коже.

— Раз ты Газетчик, — медленно сказал он, — в твоей машине должны быть и газеты.

— Конечно. Там до хрена газет.

— Нью-орлеанские тоже есть?

— А ты думал? — старик тут же начал трудолюбиво набирать на клавиатуре: «Г — О — 3 — Е — Т — Ы». Машина пискнула, исправила ошибку в правописании и выдала меню. В этом меню нашлась и дешевая бульварная «Нью-Орлеан таймс».

Джефф ткнул пальцем в экран:

— Вот эта. — Он прикинул в уме и добавил: — Думаю, за двенадцатое марта две тысячи восемьдесят пятого года.

— Как раз накануне войны, — кивнул Газетчик.

Он двинул «мышью»; стрелка остановилась напротив названия «Нью-Орлеан таймс». Неловко тыкая в клавиатуру узловатым пальцем, Газетчик набрал-таки нужную дату. Появилось другое меню.