— А мои слова? Чем кажется спустя минуту то, что говорю я? Соблазнительным обманом? Или предательством?

Дэн немного подвинулся; простыни зашуршали. Я буквально физически ощущала, как он смотрит остановившимся взглядом в темный потолок.

— Это твои слова, не мои, — он судорожно перевел дыхание, — насчет предательства. Нет. Не так. Просто... Ч-черт, у меня не получается выразить свои чувства словами!

— Скажи, как можешь.

— Ты хоть понимаешь, что пережили мы с Джоном, когда ты отправилась в Заир? Ты просто исчезла, а потом стало известно...

— И тогда у меня, не было выбора. Мы просто обязаны были хранить все дело в тайне.

— Знаю, знаю. Я вовсе не об этом. Сначала была история с карантином, потом — то странное время, когда ты, словно завороженная, разговаривала с... с Землей. И раньше, еще до того, как мы поженились, когда ты целый год провела внизу... О черт, я действительно не нахожу нужных слов!

Никогда до сих пор мне не приходилось слышать, чтобы Дэн разговаривал вот так — тихо, без выражения, странным монотонным речитативом.

— Мне действительно непонятно, о чем ты говоришь. — Я попыталась придать бодрость своему голосу. — Похоже, ты чем-то сильно обеспокоен.

— Обеспокоен? Бог мой! Конечно, обеспокоен, но это все не то. — Он вдруг резко сел в постели, крепко обхватил колени руками. — Помнишь одно из последних писем, которое ты написала мне накануне войны? — хотя нет, наверно, это было письмо Джону, — ты писала, что у тебя иногда возникает чувство, — как там было сказано? ага, — чувство предначертанности твоей судьбы. Ты еще писала о переломных эпохах, о Франклине, об американских колониях, о повторяющихся исторических сюжетах. О тех личностях, что были невольно вовлечены в могучий поток, захвачены непреодолимой, безжалостной исторической силой и которые не столько творили историю, сколько верно ей служили.

— Теперь припоминаю. Но то была просто трепотня. Эгоистичная и эгоцентричная фантазия молодой девчонки.

— Ага. А кроме того — набор трескучих фраз, рассчитанных на дешёвый мистический эффект. Помнится, я так тебе тогда и сказал. А потом все это постепенно, незаметно начало сбываться. Оно становилось правдой, понимаешь? День за днем. Год за годом. Если уж где-то что-то начинает закручиваться, ты непременно оказываешься именно там.

— Брось. Не путай меня с Франклином. Не я пыталась примирить колонии с Англией. И громоотвод изобрела тоже не я.

— Не важно. Да, ты не находишься на вершине власти. Пока не находишься. Но ты представляешь собой некий причинно-следственный полюс. События сами вращаются вокруг тебя.

Тут я рассмеялась. Может быть, немного нервно:

— И это говорит мой муж? Прирожденный рационалист? Ушам своим не верю!

— Мне непросто было прийти к такому выводу. И смириться с ним тоже было совсем непросто.

— Ты обсуждал свои странные фантазии с Джоном?

— Ни с кем я их не обсуждал. Наверно, и тебе говорить не стоило.

— Но если это так тебя беспокоит...

— Не о беспокойстве речь. Я просто пытаюсь разобраться в происходящем. Но и беспокоюсь, конечно, тоже. Все это взаимосвязано. Не могу сформулировать.

— Не можешь, потому что сложно? Или потому что неприятно?

Дэн долго молчал, и я ощутила, как он постепенно закипает.

— Ты бросилась в очередную авантюру очертя голову, словно тебе преподнесли долгожданный рождественский подарок. Еще бы! Такая великолепная возможность! Бродить по загаженной поверхности насквозь отравленной планеты, ежеминутно рискуя шкурой, и обучать невежественных дикарей высокому искусству сажать картошку и морковку!

— Но ведь кто-то все равно должен делать это, Дэн.

— Да, но не моя жена, черт возьми! А ты согласилась без малейших колебаний. И все из-за твоего проклятого чувства личной причастности к происходящему. Разве нет?

Ему удалось-таки вывести меня из равновесия.

— Отчасти ты прав, — нехотя согласилась я. — Но есть и другое. Всегда хочется... Я имею в виду, любому хочется показать, на что он способен.

— Твои дела и так идут прекрасно. Именно здесь и сейчас. Тебе удалось обвести вокруг пальца всю Техническую Коллегию. Фактически у тебя уже сейчас больше влияния в старт-проекте, чем у кого бы то ни было. Даже больше, чем у меня! Но ты и бровью не повела, послав все это к черту, потому что очередная крутая забава для лихих каскадеров лучше соответствует твоему идиотскому «предназначению»!

— Не ори!

— Хорошо, не буду. Так в чем я, по-твоему, не прав?

— Во-первых, никакая не «забава». Налаживание нормальных отношений с Землей все равно должно иметь какую-то отправную точку. Теперь ведь нет ООН, куда можно было бы официально обратиться.

— Но ниоткуда не следует, что этим должна заниматься именно ты!

— У меня самая подходящая квалификация.

— Допустим. Тогда — тем более. Зачем рисковать лучшим специалистом, предпринимая акцию типа заирской? Что; если им, внизу, нужны всего лишь заложники? А может быть, их единственная цель — перещелкать вас всех и захватить шаттл?

— Ну, о такой возможности мы подумали заранее. Если на шаттле попытается стартовать кто-нибудь посторонний, космодром Джона Кеннеди превратится в гигантскую радиоактивную воронку.

— Очень утешительно. Да уж, в предусмотрительности вам не откажешь!

— Ладно. — Жаль, что темнота мешала мне заглянуть в глаза Дэну. — Готова согласиться, что предприятие довольно рискованное. Но мы неплохо к нему подготовились. Думаю, лучше, чем вы — к путешествию на «Новом доме». Представить только: корабль-Мир, построенный по проекту, который никогда не проходил экспериментальной проверки, оснащенный фантастическим рефлектором и принципиально новой, не опробованной системой двигателей, уходит в вековое странствие к никем не исследованной планете! Что до меня, то я всего-навсего собираюсь ненадолго слетать в Нью-Йорк. Я там уже бывала.

— Ты, как всегда, права. Сделай за меня ручкой Бродвею, не забудь!

Дэн мрачно засопел и снова отвернулся к стенке.

На том дело и закончилось. Не произошло открытого разрыва, но к согласию мы тоже не пришли. Наступило шаткое перемирие. Я понимала, что должна как следует разобраться в себе самой, в своем отношении к Дэниелу, но в суматохе, заполнившей следующие два дня, у меня не на шлось на это времени. А может, я просто убедила себя, что не нашлось.

«Мерседес» брал на борт двадцать человек. Плюс еще два: пилот и я. Я переговорила более чем с шестьюдесятью кандидатами, пока мне не удалось со ставить команду из людей, которые имели не только нужную квалификацию, но и авантюрную жилку, подталкивавшую их к тому, чтобы лететь.

Вот список:

Клиффорд Байер...27...агроном-исследователь;

Сэм Вассерман 18 служба безопасности (СБ), разносторонне одарен;

Мартен Тьель 22 СБ, садоводство;

Сюзанна Гвидо 32 фермер, парамедик;

Рэн Девон 30 механик, фольклорист;

Луиза Дора 21 механик;

Сон Ито 40 дипломиров. врач, диетолог;

Альберт Лонг 30 дипломиров. врач, садоводство;

Мария Мандель 22 животноводство;

Кари Маршан 48 системный анализ, земледелие;

Ингрид Мункельт 30 СБ, связь;

Сара О'Брайен 27 СБ, второй пилот;

Роберт Ричарде 33 механик, инженер;

Джек Рокфеллер 23 уроженец Нью-Йорка, садовод, ремонтник;

Томас Смит 41 педагогика;

Ахмед Тен 51 парамедик, антрополог, богатый жизнен. опыт;

Галина Тишкевич...40 биолог;

Гарри Фолкер........27 медицинское оборудование;

Стивен Фридман....37 уроженец Нью-Йорка, военный инженер;

Мюррей Энджел ....28 зубной врач.

Получив комплект снимков графства Вестчестер в различных спектральных диапазонах, наши агрономы определили, какие именно сельскохозяйственные культуры приживутся лучше всего. Два дня они клонировали и стимулировали тысячи самых разных саженцев, предоставив посадочный материал в количестве более чем достаточном для закладки фермерского хозяйства. Специалисты-животноводы подготовили животных к транспортировке, подобрав кроликов, кур и овец самой подходящей породы. На корабль погрузили контейнер с несколькими разновидностями рыб, пригодных для искусственного разведения. Постепенно наш «Мерседес» превращался в самый настоящий Ноев ковчег. А еще надо было сообразить, как нам действовать в полете, чтобы не дать растениям и животным погибнуть за те два дня, которые потребуются для перехода на тормозную орбиту. Именно на это при подготовке ушла львиная доля времени. Я прошла полный инструктаж вместе со специалистами по сельскому хозяйству и провела несколько часов с людьми из СБ, пока полиция натаскивала их, обучая овладевать сложной ситуацией и наносить оппонентам увечья разной степени тяжести. Кроме того, мне пришлось организовывать и провести несколько скомканных, сумбурных семинаров по иммунологии, психологии подросткового возраста, по оказанию первой помощи... И так далее. Совершенно очевидно, что для серьезной подготовки требуются годы и годы. Мы просто обязаны были предвидеть это и начать такую подготовку давным-давно.