– Но они помогают тебе сохранять ясность мысли?

– Да. Но, как ты и сам знаешь, все имеет свою цену, Фитц. Нам обоим это известно. Мы проведем весь день в постели, можешь не сомневаться. Но сейчас мы способны трезво мыслить. Ну, скажи мне.

Я набрал побольше воздуха, размышляя, как ответить Чейду. Мой взгляд остановился на каминной полке и ноже, все еще торчащем из нее. Я взвесил доверие и юношескую преданность, обещанную королю Шрюду. Чейд проследил направление моего взгляда.

– Много лет назад, – негромко заговорил я, – ты проверил мою верность королю, попросив кое-что у него украсть – просто так, в шутку. Ты знал, что я тебя люблю. И ты решил проверить, устоит ли верность королю перед любовью к тебе. Ты помнишь!

– Да, – мрачно ответил он. – И я до сих пор жалею о своем поступке. – Он тяжело вздохнул. – Ты выдержал испытание. Даже любовь ко мне не заставила тебя предать короля. Я провел тебя сквозь огонь, Фитц Чивэл. Но о том, чтобы устроить тебе это испытание, попросил сам король.

Я кивнул.

– Теперь я понимаю. Я также поклялся хранить верность династии Видящих, Чейд. Как и ты. А вот мне ты никаких клятв не давал, как и я тебе. Нас связывает любовь, а не клятвы верности. – Он внимательно наблюдал за мной. Потом нахмурил седые брови. – Моя верность принадлежит принцу, Чейд. Он сам должен решать, что рассказывать тебе. – И с глубоким огорчением я отрезал часть своей жизни. – Ты сам говорил, мой старый друг, что теперь ты советник королевы, а не мой наставник. И я перестал быть твоим учеником. – Я опустил глаза и собрал все свое мужество. Следующие слова было особенно трудно произнести. – Принц должен сам выбрать, кем я буду для него. Но я больше никогда не стану докладывать тебе о моих личных разговорах с принцем.

Чейд неожиданно встал. К своему ужасу, я увидел слезы в его проницательных зеленых глазах. Уголки его рта дрогнули. Потом он обошел вокруг стола, взял мою голову в свои руки, наклонился и поцеловал меня в лоб.

– Благодарение Эде и Элю, – хрипло прошептал он. – Ты с ним. И он будет в безопасности, когда я умру.

Я был так потрясен, что ничего не ответил. Чейд медленно вернулся к своему креслу и сел. Потом налил нам еще по чашке чая. Отвернулся, чтобы вытереть глаза. Подвинул ко мне чашку и спросил:

– Ладно, ты готов выслушать мой отчет?

Как Чейд и предупреждал меня, я проспал не только весь день, но и часть вечера. Я проснулся в полнейшей темноте своей каморки. Было так тихо, что мне стало страшно – я вдруг подумал, что умер. Скатившись с постели, я на ощупь нашел дверь и осторожно ее приоткрыл. Свет и свежий воздух заставили меня сморщиться. Безупречно одетый лорд Голден сидел за письменным столом. Он поднял голову и повернулся ко мне.

– О, проснулся наконец, – сочувственно произнес он. – Вина? Бисквитов? – Он жестом указал на накрытый стол.

Я подошел к столу, протирая глаза. На нем был изящно сервирован ужин. Я плюхнулся на ближайший стул. Мой язык распух, глаза слипались.

– Уж не знаю, что Чейд добавляет в свой чай, но больше я его пить не стану, – проворчал я.

– Понятия не имею, о чем ты говоришь, но не буду спорить. – Он встал, подошел к столу, налил вина нам обоим и неодобрительно посмотрел на меня. – Ты безнадежен, Том Баджерлок. Посмотри на себя. Спишь целый день, а потом появляешься непричесанный, в старом халате. Наверное, хуже слуги не бывает. – Он уселся за стол.

Я не придумал, что ответить, и с благодарностью принялся потягивать вино. Подумал, не поесть ли чего-нибудь, но обнаружил, что у меня нет аппетита.

– Как вы провели вчерашний вечер? Наслаждались танцем с главной охотницей Лорел?

Лорд Голден приподнял бровь, словно мой вопрос его удивил. В следующее мгновение он превратился в Шута и улыбнулся.

– О Фитц, неужели ты еще не догадался, что каждое мгновение моей жизни – это танец? И с каждым партнером меняется ритм. – Затем он ловко сменил тему разговора: – А как ты себя сегодня чувствуешь?

Я понял, что он имел в виду.

– Не хуже, чем можно было предположить, – заверил я Шута.

– Превосходно. Не хочешь прогуляться в город?

Он угадывает мои желания еще до того, как они у меня возникают.

– Я бы хотел узнать, как дела у Неда, – ответил я. – Если, конечно, я не понадоблюсь здесь.

Он внимательно всмотрелся в мое лицо, дожидаясь, не хочу ли чего-нибудь добавить.

– И в самом деле, сходи в город. По-моему, это превосходная мысль. Сегодня вечером предстоят очередные празднества, но я справлюсь и сам. Но, пожалуйста, приведи себя в порядок, прежде чем покидать мои покои. В последнее время репутация лорда Голдена понесла заметный урон – люди говорят, что он завел побитого молью слугу.

Я фыркнул.

– Попытаюсь.

Я встал. Мое тело постепенно вспоминало все болячки. Шут устроился в одном из кресел рядом с камином. Он со вздохом удовлетворения откинулся на спинку и вытянул ноги к огню. Я хотел уже вернуться в свою комнату, когда он сказал:

– Фитц, ты знаешь, что я тебя люблю, не так ли?

Я застыл на месте.

– И мне очень не хотелось бы тебя убивать. – Он мастерски имитировал мой голос. Ничего не понимая, я ошеломленно посмотрел на него. Шут наклонился вперед и состроил грозную гримасу, – Никогда не убирай мою одежду, – предупредил он. – Вируланский шелк нужно тщательно развешивать, а не сворачивать.

– Я постараюсь запомнить, – смиренно обещал я.

Он вновь откинулся на спинку кресла и взял бокал с вином.

– Доброй ночи, Фитц, – сказал он.

В комнате я нашел одну из своих старых туник и штаны. Я надел их, но что-то было не так. Штаны болтались на поясе; я заметно похудел после тягот трудного путешествия. Я взглянул на рубашку, увидел пятна и нахмурился. С тех пор как я вернулся в Баккип, моя одежда не изменилась, но я стал другим. Да, на ферме такая рубашка могла бы прослужить много лет, но если я намерен остаться в замке и учить принца, то должен одеваться как горожанин. Вывод представлялся неизбежным, но я испытывал сомнения. Я вымыл лицо водой из кувшина. Глядя в маленькое зеркальце, я тщетно попытался пригладить волосы, потом оставил это бесполезное занятие, надел плащ и задул свечу.

Покои лорда Голдена теперь озарялись лишь мерцающим пламенем камина. Проходя мимо, я пожелал Шуту доброй ночи. Он ничего не ответил, лишь помахал мне рукой, показав тонким указательным пальцем на дверь. Я выскользнул в коридор с ощущением, что забыл нечто важное.

В замке царило праздничное настроение, все с нетерпением ждали пира, музыки и танцев. Дверные проемы украшали гирлянды цветов, повсюду мне встречались празднично одетые люди. Из малого зала доносился голос менестреля, у двери болтали трое молодых людей, одетых в цвета Фарроу. Моя потрепанная одежда и плохо подстриженные волосы несколько раз привлекли ко мне удивленные взгляды, но большинство не обращали на меня внимания, и я беспрепятственно покинул замок и зашагал в город.

Поток гостей, спешащих в замок, не иссякал, и в городе, несмотря на дождь, царило оживление. Любые события в замке оживляли торговлю в городе, а помолвка принца Дьютифула вызывала всеобщий интерес. По улицам сновали купцы, торговцы и бесчисленные слуги. Аристократы на лошадях и благородные леди в каретах и носилках важно проплывали мимо, направляясь на бал. В тавернах эль тек рекой, отовсюду неслись звуки музыки, возбужденные дети носились друг за другом. Праздничное настроение оказалось удивительно заразительным, и я обнаружил, что улыбаюсь и раскланиваюсь с незнакомцами по дороге в лавку Джинны.