– Ты думаешь, это разумно? – спросила она, но на ее лице появилась улыбка.

– Нет. – Я задумчиво покачал головой. – Я полагаю, что это глупо, но чудесно.

– Понятно. Тогда ты останешься, чтобы выпить еще чашку чаю? Или тебе нужно срочно возвращаться к своим обязанностям?

– Сегодня я свободен. Обо мне никто не станет скучать.

– Ну, тогда я налью тебе еще чаю. – И она налила ароматный напиток в мою чашку с такой живостью, что на душе у меня потеплело. – И ты проведешь время там, где по тебе скучали. – Она поднесла свою чашку к губам и улыбнулась.

Феннел громко, довольно урчал.

Эпилог

Было время, когда я считал, что делом моей жизни будет написание истории Шести Герцогств. Я много раз начинал эту работу, но потом отвлекался на описание подробностей своей маленькой жизни. И чем больше я слушал рассказы других людей и изучал книги, тем больше проникался убеждением, что такие записи нужны вовсе не для того, чтобы сохранить знания. Они необходимы, чтобы зафиксировать прошлое определенным образом. Как высушенный цветок, мы пытаемся удержать его и сказать: все было именно так, как в тот день, когда я все это видел. Но подобно цветку, прошлое нельзя поймать и сохранить нетронутым. Оно теряет свой аромат и жизненную силу, хрупкость превращается в ломкость, цвета тускнеют. И когда ты в следующий раз смотришь на цветок, то понимаешь, что хотел запечатлеть совсем другой миг, который исчез навеки.

Я записываю свои наблюдения и свою историю. Я запечатлеваю свои мысли, идеи и воспоминания на бумаге. Вот сколько мне удалось сохранить. И я верю: поверяя слова бумаге, я сумею извлечь смысл из всего, что произошло, что следствие будет вызвано причиной, причина каждого события станет для меня очевидной. Возможно, я пытаюсь оправдать себя – не только то, что сделал, но и то, кем стал. В течение многих лет я писал почти каждый вечер, тщательно объясняя себе мой мир и мою жизнь. Я складывал свитки на полку, веря, что мне удалось уловить смысл прожитых дней.

Но однажды я вернулся домой и обнаружил, что мои записи исчезли, а обрывки свитков лежат во дворе на растоптанном мокром снегу. Я сидел на лошади и смотрел на них. И тогда я понял, что прошлое вновь вырвалось на свободу и мои попытки понять и зафиксировать его тщетны. История не более определенна и мертва, чем будущее. И прошлое не дальше, чем ваш последний вздох.