Чейд отвернулся и отошел в сторону. Я думал, он уйдет, но он пересек комнату и остановился возле второго камина, которым давно никто не пользовался. Его взгляд скользил по поверхности стола, где лежали свитки и инструменты, словно он что-то искал. Сложив компресс, я вновь приложил его ко лбу, но продолжал наблюдать за Чейдом. Довольно долго мы оба молчали.

Он повернулся ко мне заметно постаревшим и молча протянул свежий компресс. Мы обменялись кусками влажной ткани, и Чейд тихо сказал:

– Я позабочусь о том, чтобы Нед получил место ученика. Ты мог бы попросить, когда я навещал тебя. Или привести его в Баккип несколько лет назад, чтобы он получил достойное образование.

– Он умеет читать, писать и считать, – попытался оправдаться я. – Я его научил.

– Хорошо, – холодно ответил Чейд. – Рад слышать, что ты еще не окончательно лишился здравого смысла.

Я не нашел, что возразить. Боль и утомление постепенно брали вверх. Я знал, что обидел своего старого наставника, но не чувствовал за собой вины. Откуда я мог знать, что он захочет мне помочь? Тем не менее я принес извинения.

– Чейд, мне очень жаль. Я должен был сообразить, что ты согласишься мне помочь.

– Да, – безжалостно подтвердил он. – Тебе бы следовало. И ты сожалеешь. Не сомневаюсь, что ты искренне сожалеешь. Однако я много лет назад предупреждал тебя, что такие слова нельзя употреблять слишком часто, иначе в них перестанут верить. Фитц, мне больно видеть тебя в таком состоянии.

– Мне становится легче, – солгал я.

– Я говорю не о твоей голове, упрямый ты осел. Мне больно, что ты все еще… ничего не изменилось с тех пор… проклятье. С тех пор, как тебя забрали у матери. Недоверчивый, подозрительный и одинокий. Несмотря на все, что я… Прошло столько лет, неужели ты не научился никому доверять?

Я довольно долго молчал, размышляя над его словами. Я любил Молли, но никогда не доверял ей своих секретов. Моя связь с Чейдом была чрезвычайно прочной, но нет, я не верил, что он сделает для Неда все, что потребуется, только ради наших прежних отношений. Баррич. Верити. Кетриккен. Леди Пейшенс. Старлинг. От всех я что-то скрывал.

– Я верю Шуту, – наконец сказал я, но меня тут же охватили сомнения.

Да, верю, попытался убедить я себя. Он знает обо мне почти все. В этом и состоит доверие, не так ли?

– Ну что ж, уже хорошо, – уныло заметил Чейд. – Значит, нашелся человек, которому ты доверяешь. – Он повернулся к огню и продолжал: – Тебе следует немного поесть. Твое тело будет протестовать, но ты же знаешь, что нуждаешься в пище. Вспомни, как мы заставляли есть Верити, когда он занимался Скиллом.

Его голос звучал равнодушно, и я ощутил горечь. С некоторым опозданием я понял, что Чейд рассчитывал, что я назову его имя среди тех немногих людей, которым доверяю. Однако мне бы пришлось погрешить против истины, а я не хотел лгать ему. И мои следующие слова вырвались сами.

– Чейд, я люблю тебя, просто…

Он резко повернулся ко мне.

– Перестань, мой мальчик. Не нужно больше ничего говорить. – В его голосе послышалась мольба. – Мне достаточно твоей любви. – Он положил руку мне на плечо и крепко сжал. – Я не стану просить у тебя то, что ты не в силах дать. Жизнь сделала тебя таким. И, да простит нас Эда, я тоже приложил к этому руку. А теперь послушай меня и съешь хоть что-нибудь. Заставь себя, так нужно.

Я понимал, что бесполезно говорить Чейду, что от вида и запаха пищи меня тошнит. Я сделал глубокий вдох и проглотил мясной бульон. Фрукты в сливках показались мне отвратительными, от рыбы воняло, а от хлеба я едва не задохнулся, но заставил себя проглотить кусок, хоть и не разжевав до конца. С тяжким вздохом я выпил вино. Когда я поставил бокал, в животе у меня забурлило, а голова закружилась. Вино оказалось гораздо крепче, чем я ожидал. Я поднял глаза на Чейда. Он виновато покачал головой.

– Я не ожидал, что ты выпьешь все сразу, – пробормотал он.

Я безнадежно махнул рукой. Мне было страшно открыть рот, чтобы ответить.

– Отправляйся в постель, – кротко предложил Чейд.

Я осторожно кивнул и встал. Он открыл дверь, дал мне в руки свечу и еще долго стоял наверху, пока я не свернул по коридору. Моя комната казалась бесконечно далекой, но в конце концов я до нее добрался. Несмотря на приступы тошноты, я потушил свечу и заглянул в глазок, прежде чем привести в действие механизм, открывающий дверь. Сегодня в моей комнате было темно. Не имеет значения. Я спотыкаясь вошел в душную тьму и закрыл за собой дверь. Еще несколько шагов и я повалился на постель. Мне было жарко, одежда мешала, но я слишком устал, чтобы раздеться. Темнота была такой плотной, что я даже не знал, открыты мои глаза – или нет. Но зато я мог с уверенностью утверждать, что отвратительные вспышки света прекратились. Я смотрел в темноту и мечтал оказаться на прохладной лесной поляне.

Толстые двери комнаты заглушали все звуки, я оказался полностью изолированным в ночи. Закрыв глаза, я прислушивался к головной боли, пульсирующей в такт с биениями моего сердца. Недовольно заурчал живот. Я сделал глубокий вдох.

– Лес, – сказал я себе. – Ночь. Деревья. Луг. – Я потянулся к знакомому умиротворению природы.

Легкий ветерок шевелил кроны деревьев. Звезды поблескивали между краями облаков. Прохлада и разнообразные ароматы земли. Напряжение уходило, забирая с собой боль. Я дрейфовал вместе с воображением. Под ногами у меня лежала плотная земля звериной тропы, и я легко двигался в темноте за своей спутницей.

Она перемещалась бесшумно, словно ночь, каждый ее шаг был быстрым, легким и уверенным. Как я ни старался, мне не удавалось поспеть за ней. Мне даже не удавалось ее увидеть. Я догадывался о ее движении лишь по висевшему в ночном воздухе запаху или по шуршанию кустов впереди. Моя кошка следовала за ней, а я отстал.

– Подождите! – закричал я им вслед.

Подождать? – насмешливо спросила она. – Подождать и испортить ночную охоту? Ты должен поторопиться, но двигаться беззвучно. Неужели ты ничему у меня не научился? Я быстронога, я Друг Ночи и Ловчий Тени. Стань таким же и поспеши, поспеши, поспеши, чтобы разделить эту ночь со мной.

И я спешил, упивался ее присутствием и ночью, меня влекло за ней, как мотылька к пламени свечи. Ее глаза были зелеными, я знал, она сказала мне, а длинные локоны черны, словно ночь. Мне хотелось ее коснуться, но она ускользала, дразня меня, постоянно опережая, не давая увидеть или коснуться тела. Я мог лишь бежать вслед сквозь ночь, и дыхание с хрипом вырывалось из моей груди, а она летела впереди. Я не жаловался. Я докажу, что достоин ее любви.

Но мое сердце грохотало в груди, дыхание обжигало легкие. Я поднялся на вершину холма и остановился, чтобы отдышаться. Передо мной раскинулся вид на речную долину. В небе парила желтая круглая луна. Неужели мы ушли так далеко за одну ночь охоты? Внизу я увидел стены Гейлтона, похожие на темную груду камней на берегу реки. В некоторых окнах замка горели огни. Интересно, подумал я, кто зажег свечи, когда все спят?

Неужели ты хочешь спать в душной комнате, закутанный одеялами? Неужели ты так бездарно растратишь чудесную ночь? Спать лучше, когда тебя согревает теплое солнце, а дичь прячется в норах или берлогах. Давай поохотимся сейчас, мой увалень! Покажи себя. Научись быть единым целым со мной, думай, как я, двигайся, как я, или ты потеряешь меня навсегда.

Я двинулся за ней. Но мои мысли наткнулись на препятствие и задержали меня. Я должен был что-то сделать, прямо сейчас. Мне необходимо что-то кому-то сказать. Удивленный, я застыл на месте. Мысль разделила меня на две части. Одна часть устремилась вслед за ускользающей тенью, но другая осталась на месте. Я должен сказать ему сейчас. Прямо сейчас. Я вырвался на свободу, отделился, захватив с собой новое знание. Оно мерцало, норовя превратиться в бессмыслицу ускользающего сна. Однако я вцепился в свои мысли, заставив все остальное исчезнуть. Держи ее! Произнеси это слово вслух. Не позволяй ему исчезнуть, раствориться вместе со сном.