– Как скажешь, – ответил он. – Дай мне немного времени написать записку, представляющую твоего парня мастеру Гиндасту, чтобы решить вопрос об ученичестве. Обещаю, мы все проделаем очень осторожно. Гиндаст будет думать, что оказывает услугу одному из своих влиятельных клиентов. – Чейд немного помолчал. – Ты же понимаешь, мы лишь можем предоставить Неду шанс себя показать. Я не смогу заставить мастера держать твоего парня, если он окажется ленивым или неловким. – Увидев ярость на моем лице, Чейд ухмыльнулся. – Но я уверен, что это не так. Подожди, пока я напишу записку.

Конечно, процедура затянулась. Когда я получил послание в руки, оказалось, что утро подходит к концу. Я встретил лорда Голдена в его покоях, когда вышел из своей темной спальни. Он недовольно покачал головой, увидев состояние моей одежды, в которой я проспал всю ночь, и тут же приказал мне забрать новый костюм у портного, чтобы мой внешний вид никого не смущал во время путешествия. Шут сообщил мне, что мы отправляемся в путь вдвоем и очень быстро.

Лорд Голден успел завоевать репутацию эксцентричного человека, любящего приключения. Никого не удивит его желание покинуть Баккип. Он также сказал, что выбрал для меня лошадь и приказал ее подковать. Я могу забрать ее из кузницы. Он решил, что я пожелаю сам выбрать сбрую, поэтому написал для меня письмо, гарантирующее кредит. Он вел себя, как и положено лорду Голдену, а я оставался Томом Баджерлоком. С этого момента нам обоим нельзя выходить из своих ролей. Как только мы окажемся среди других людей, любая ошибка может стать роковой. К тому времени, когда я вышел в город, получив множество поручений, солнце уже стояло в зените.

Портной хотел сделать последнюю примерку, чтобы окончательно подогнать мой новый костюм. Я отказался и даже не вскрыл пакет, чтобы осмотреть одежду. Я понимал, что Скрендон привык устраивать торжественную церемонию, вручая готовый товар, но я сказал, что лорд Голден строго-настрого велел мне поторопиться. В ответ портной фыркнул и заявил, что отказывается нести ответственность, если мне что-то не подойдет. Я заверил его, что не стану жаловаться, и поспешил дальше с большим пакетом в руках.

Потом я зашел к Джинне, но здесь меня ожидало разочарование. Она куда-то ушла, и ее племянница не знала, когда Джинна вернется. Феннел вышел со мной поздороваться.

Ты меня любишь. Ты и сам это знаешь. Возьми меня на руки.

Я счел, что нет никакого смысла с ним спорить, и поднял кота. Он тут же вцепился когтями в мое плечо, оставив след на куртке.

– Вчера Джинна отправилась в горы, чтобы провести там ночь, а ранним утром она будет собирать грибы. Она может вернуться домой в любое время до наступления ночи, – сказала мне Мискай. – О Феннел, перестань хулиганить, иди ко мне, – добавила она, забирая у меня кота.

– Ничего страшного, – ответил я. – К сожалению, мой хозяин решил срочно отправиться в путешествие, и я должен его сопровождать.

Я оставил ей письмо, написанное Чейдом для Неда, а также мою записку. Ночной Волк будет недоволен, когда придет в город и узнает, что меня здесь нет. Ему совсем не понравится сидеть здесь и ждать моего возвращения. С некоторым опозданием я сообразил, что оставляю Джинне не только мальчика, но и волка, пони и тележку. Быть может, стоит обратиться за помощью к Чейду? У меня не было денег, чтобы заплатить за их содержание, оставалось заранее принести благодарность и обещать компенсировать расходы.

– Я принимаю ваши заверения, Том Баджерлок. – Мискай улыбнулась, она явно посмеивалась над моими тревогами. Феннел ткнулся головой ей в подбородок и сурово посмотрел на меня. – Вы уже трижды обещали вернуться и за все заплатить. Не волнуйтесь, ваш сын будет в хороших руках, мы с радостью его примем и без всякой платы. Сомневаюсь, что вы брали деньги у моей тети, когда она у вас останавливалась.

Я понял, что веду себя точно озабоченная наседка. Мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы перестать объяснять, каким неожиданным получился мой отъезд. Закончив переговоры с Мискай, я окончательно смутился и запутался. Я чувствовал себя так, словно какая-то часть меня осталась дома с Ночным Волком и Недом, и даже в башне Баккипа. Я казался себе уязвимым и беззащитным.

– Ну, до встречи, – попрощался я с Мискай.

Спать на солнышке куда приятнее. Приляг рядом с котиком, – предложил Феннел, а Мискай сказала:

– Удачного путешествия.

На обратном пути меня преследовало чувство вины. Я переложил свои обязательства на плечи чужих людей. И всячески отрицал, что расстроился из-за того, что не повидал Джинну. Наш единственный поцелуй повис между нами, словно незаконченный разговор, но я отказывался размышлять о том, куда он может нас завести. В моей жизни достаточно осложнений, не хватает только связать себя с женщиной. И все же мне хотелось ее увидеть, и теперь меня грызло разочарование.

Неожиданно я понял, что мысли о предстоящем путешествии приятно волнуют меня. И хотя я беспокоился за Неда, которого пришлось оставить одного среди чужих людей, я ощущал удивительную свободу. Мы уезжаем вдвоем с Шутом, и нам предстоит заботиться только друг о друге. Приятная прогулка с добрым другом – да и погода стояла чудесная. Скорее отдых, чем трудное поручение. После моего ночного сна тревога за принца Дьютифула заметно утихла. Мальчику не грозила физическая опасность. Опьяненный летней ночью и женщиной, которую он преследовал, Дьютифул подвергался опасности только со стороны своего юного сердца, а от никто не в силах его защитить. Честно говоря, я не считал свою задачу особенно сложной. Мы знали, где искать принца, и даже без моего волка я оставался хорошим следопытом. Если мне и лорду Голдену не удастся сразу выманить юного принца из замка Гейлтон, я сумею выследить его среди холмов. Поездка не должна занять много времени. Успокоив таким образом свою совесть, я направился в кузницу.

Я не рассчитывал на хорошего коня. Более того, я опасался, что своеобразное чувство юмора Шута может проявиться в выборе лошади. Дочь кузнеца обливалась водой из бочки, когда я попросил ее привести мне лошадь, которую лорд Голден оставил подковать. Она молча кивнула и убежала. Было тепло, и мне не хотелось входить внутрь, чтобы окунуться в жар и шум.

Девочка вернулась довольно скоро, ведя в поводу поджарую вороную кобылу. Я обошел вокруг лошади и обнаружил, что она с опаской за мной наблюдает. Кобыла мне понравилась. Я осторожно попытался войти с ней в контакт. Она фыркнула и отвернулась. Ей совсем не хотелось заводить дружбу с человеком.

– Подковать ее было совсем не просто, – выйдя наружу, громко пожаловался потный кузнец. – Никаких манер, не хотела даже ногу поднимать. Если у нее будет шанс, она обязательно вас лягнет, будьте с ней осторожны. Она даже попыталась укусить мою девочку. Впрочем, кобыла сразу успокоилась, как только я закончил работу. И потом вела себя вполне прилично.

Я поблагодарил его за совет и вручил обещанные лордом Голденом деньги.

– Как ее зовут? – спросил я.

Кузнец наморщил лоб и покачал головой.

– Никогда ее раньше не видел. Если у нее и было имя, то теперь оно навсегда потеряно. Называй ее, как хочешь; она все равно не будет обращать внимания.

Я решил вернуться к вопросу об имени кобылы позже.

Недоуздок я оставил прежним, а остальную упряжь и седло купил у шорника. Мне пришлось долго торговаться, но цена все равно показалась непомерной. Однако владелец лавки лишь пожимал плечами. Возможно, я отстал от жизни. К тому же раньше мне не приходилось покупать упряжь, Баррич постоянно чинил прохудившуюся сбрую, поэтому ее цена оставалась для меня тайной.

Кобыла стала проявлять нетерпение, когда я одно за другим опробовал несколько седел, а когда я попытался вскочить на нее, шарахнулась в сторону. Оказавшись в седле, я убедился, что моя лошадь неохотно слушается поводьев. Я нахмурился, но решил проявить терпение. Быть может, когда мы получше узнаем друг друга, она будет вести себя прилично. Ну, а если нет, требуется немалое терпение, чтобы отучить норовистую лошадь от дурных привычек. Пока я ехал по узким улицам Баккипа, мне пришло в голову, что в детстве меня слишком баловали. Превосходные лошади, хорошая упряжь, прекрасное оружие, удобная одежда, пища в изобилии. Слишком многое я воспринимал как должное.