– Если так пойдет и дальше, бороться будут три фракции, и кто станет президентом…

– Говорят, сегодня DJ покидает Демократическую партию Объединения. Конечно, он создаст новую и будет баллотироваться сам. А это значит, что он сжигает за собой все мосты.

– Я также получил информацию, что JP[34]тоже объявит о создании партии послезавтра и будет баллотироваться на пост президента. А называться она будет Новая Демократическая Республиканская партия.

– И зачем он вообще вылез… Единственное, что он сможет, – это перетянуть на себя совсем немного голосов из Чхунчхона[35].

– Вон как все желают пост президента. Даже судя по тому, что товарищи по демократии, поддерживавшие друг друга всю жизнь, в одно мгновение отвернулись друг от друга…

Когда все стали высказываться наперебой, председатель Джин нахмурился и постучал по столу:

– Вот же!.. Вы репортеры? Или критики? Думаете, я собрал вас здесь, чтобы послушать ваши комментарии?

Услышав крик председателя Джина, все закрыли рты.

– Просто скажите мне ваше мнение. Кто это будет? Кто взойдет на трон феникса?[36]

В такой момент вперед должен был выйти Джин Ёнги, старший сын:

– Кённам, Кёнбук, Чхунчхон, Чолла. Если разделить на четыре региона, самым большим будет население Кённама. Тогда остается столичный регион и провинция Канвон, но, поскольку JP украдет голоса у правящей партии, не будет ли наиболее вероятной победа YS?

Начиная с вице-председателя Джин Ёнги, присутствующие высказали несколько мнений.

YS являлся наиболее сильным кандидатом, и именно за ним стояла следующая правящая партия. Конечно, спешить пока нет необходимости. В любом случае выборы состоятся в декабре, а до этого еще два месяца. Так что еще не поздно, и можно просто понаблюдать за трендами.

Однако председатель Джин не из тех, кто будет доволен тем, что просто не опоздал. В его характере оказываться быстрее всех остальных.

– Слушайте внимательно. Я планирую инвестировать около десяти миллиардов вон в предвыборную кампанию на этих президентских выборах.

Услышав эти слова, все присутствующие вытаращили глаза и начали заикаться:

– П-председатель… Это слишком много. Не будет ли достаточно лишь половины этой суммы?

Так говорит тот, кто экономит деньги.

– На этот раз нужно проявить огромную осторожность. Разве это не будет кровавой битвой между двумя противоположностями? Если вложить деньги не туда, могут возникнуть большие проблемы.

А так говорит трус, который страшится возмездия.

Но председатель Джин пошел еще дальше:

– На следующей неделе я передам десять миллиардов вон. А вы дадите окончательный ответ, в чьи руки они перейдут.

На следующей неделе? Но это слишком скоро. Только сумасшедший стал бы так спешить!

– П-председатель, это…

– Всем заткнуть рты!

Когда председатель снова закричал, все опустили глаза.

– Вы ведь не можете не знать, что эффекта достигает только тот, кто первым набивает нужное пузо деньгами? Хватит пререкаться, шевелитесь быстрее. В этой авантюре на кону стоит жизнь всей группы компаний.

Дети, не знавшие, что все это было лишь испытанием, думали, что отец просто упрямится без всякой на то причины.

– Что стоите? Собрание окончено. Идите работать.

Глубоко вздыхая, все вышли из кабинета.

– А ты почему осталась? Среди покупателей универмага наверняка найдется не одна жена политика, а? И ты что-нибудь разузнай.

Джин Союн все еще сидела в кабинете, не собираясь уходить. Она посмотрела на лицо председателя и мягко улыбнулась:

– Отец, я должна кое-что вам сказать.

– Уверен, что так. Ты ведь поэтому не уходишь?

Увидев слабую улыбку председателя, Джин Союн смело заговорила:

– Думаю, мой супруг хочет баллотироваться на всеобщих депутатских выборах в следующем году.

– Зять Чхве?

– Да, и родственники с его стороны, похоже, тоже втайне на это надеются.

– Хм…

– Он из рода потомственных юристов, и они ни в чем не нуждаются, но, мне кажется, постепенно начинают интересоваться политикой… А что вы думаете, отец?

Она не спрашивала его мнение, а просила разрешения.

– Сколько сейчас зятю Чхве?

– Ему сорок четыре. А в следующем году будет сорок пять.

Джин Союн не услышала решительного «нет», и ее глаза засияли.

Ее родственники со стороны мужа – один из лучших родов юристов в Корее, из которого вышли двое судей Верховного суда, генеральный прокурор и более десятка обычных судей и прокуроров. Конечно, эти огромные связи помогли «Сунъян Групп», и ценность такого зятя была неоспоримой.

Трудно ответить отказом, ведь этого хочет не только сам зять, но и его семья. Члена престижного рода, прокурора, который возглавляет особый отдел прокуратуры Центрального района, примут с распростертыми объятиями большинство политических партий. То, что дочь пришла получить разрешение от председателя Джина, означало, что родственники мужа пристально следят за его реакцией.

– Денег на предвыборную кампанию тебе хватит из прибыли универмага, так чем могу помочь я?

Когда отец дал разрешение, Джин Союн даже захлопала в ладоши от радости.

– Он не хочет становиться обычным депутатом, избранным на первый срок. Все-таки он зять председателя «Сунъян Групп» и сам из известного рода юристов, так не следует ли ему баллотироваться на местном, а не национальном уровне?[37]

– Если он выиграет на местном уровне, имея за спиной такой бэкграунд, то, несмотря на свой первый срок, сможет стоять плечом к плечу с ведущими партийными законодателями. На это они рассчитывают?

– Разве это не очевидно?

Глядя на широкую улыбку дочери, председатель Джин кивнул:

– Я разузнаю, какой округ подойдет ему больше всех. И передай зятю Чхве. Если он баллотируется и потерпит неудачу, ему придется отказаться даже от мысли встретиться со мной когда-либо снова.

Председатель Джин ни на секунду не мог вообразить себе такую ужасную ситуацию, когда его зять потерпит поражение, а он сам станет посмешищем в деловом мире.

По мере того как борьба за пост президента обострялась, региональные настроения становились все более дикими. В Кванджу закидали яйцами Ким Ёнсама, а Ким Дэджун столкнулся с трудностями во время кампании в Пусане.

С распространением мелкой черной пропаганды, вроде «Говорят, кое-кто выполняет приказы Ким Ир Сена», «Поговаривают, кое-кто скрывает свою дочь», авторитет двух Кимов, которые одно время были символами демократизации, быстро начал падать.

А еще…

Произошла трагедия, решившая исход выборов.

29 ноября 1987 года рейс KE858 самолета Боинг 707 авиакомпании Korean Air вылетел из международного аэропорта Багдада в Ираке, сделал остановку в Абу-Даби в ОАЭ и полетел в Бангкок, последний пункт назначения перед прибытием в Сеул. Когда он пролетал над Индийским океаном, произошел инцидент, в результате которого оборвалась связь и самолет пропал.

Правительство, завершив расследование, пришло к выводу, что «северокорейский агент Ким Хёнхи заложила жидкую бомбу и подорвала ее по приказу Северной Кореи, когда самолет находился в воздухе». А 15 декабря 1987 года подрывницу Ким Хёнхи показали по телевизору с кляпом во рту, чтобы она не раскусила капсулу с цианидом.

Поскольку это случилось вечером всего за день до президентских выборов, влияние на них оказалось огромным.

И вслед за этим семнадцатого декабря в утренней газете появилась статья со следующим содержанием: