Как только его спина исчезла, кто-то толкнул меня в плечо.

– С дороги, малявка! Я первый!

Вот же говнюк размером с козявку. Я вспылил, и все мое лицо покраснело. Когда я уже сжал кулаки и собрался двинуться вперед, мой старший брат Санджун схватил меня за руку:

– Да, братик Канджун, прокатись первым. А мы можем и потом.

Брат выглядел совершенно напуганным.

Канджун? Джин Канджун? Какое знакомое имя.

Я порылся в воспоминаниях.

А, так вот кто это! Старший сын третьего наследника Джин Санги. На момент моей смерти он был исполнительным директором в «Сунъян Коммуникейшн». Его отец, Джин Санги, проиграл в процессе наследования, и ему пришлось на коленях просить, чтобы пристроить хотя бы сына.

И сегодня я узнал, что у Джин Канджуна уже с юных лет был скверный характер. Взрослым он часто влипал в драки. Поскольку его кулаки оказывались быстрее языка, он постоянно нападал не только на своих подчиненных, но даже на работников ресторанов и баров.

Детские игрушки меня не слишком интересовали, но тут я вспомнил, как за столом мать этого гаденыша постоянно что-то поручала моей только потому, что была старшей невесткой.

Как же мне поступить?

Должен ли я просто спустить все на тормозах? Или лучше хоть немного отомстить?

Сомнения длились недолго. Небольшая месть мне была точно необходима, поэтому я быстро просчитал, какую выгоду смогу с этого получить.

Мне хотелось произвести как можно более неизгладимое впечатление на дедушку-основателя. Судя по всему, мы встречаемся всего пару раз в год, поэтому нужно привлекать его внимание при любой малейшей возможности.

Закончив думать, я тут же перешел к действиям.

Как только мой брат Санджун увидел странную улыбку на моих губах, его глаза округлились. Возможно, он просто заметил, что такая же улыбка у меня была сегодня днем, когда я облил его горячей водой в ванной.

Подмигнув ему, я улыбнулся шире и направился к двоюродному брату Джин Канджуну. Он даже не догадывался, что я приближаюсь, весело играя в ковбоя на лошади, издающей тихие механические звуки.

– Весело тебе?

– Что?

Когда Джин Канджун, не понимающий из-за тряски, откуда раздается голос, оглянулся, я изо всех сил ударил лошадь по заду.

Ба-бах!

Она пошатнулась и упала на пол с глухим звуком, утянув с собой Джин Канджуна.

– Акх!

Ничего себе! Он что, сломал ногу? Какой резкий крик. Но мне все равно. Во время роста полезно травмироваться, от этого и кости мягче становятся.

Пятеро юных отпрысков в игровой комнате впали в такой шок, что стояли с открытыми ртами, не издавая ни звука. А я похлопал по щекам Джин Канджуна, который продолжал вопить от боли в ноге, придавленный игрушечной лошадью.

– Никогда больше не трогай мои вещи.

Я услышал звуки шагов, которые торопливо поднимались по лестнице. На крики сбежались женщины. Одна из них побледнела.

– Канджун!

В игровой комнате начался настоящий хаос. Кто-то пытался поднять упавшую лошадь, кто-то проверял состояние ребенка. Но был лишь один человек, который, не в силах пошевелиться, смотрел только на меня. Моя мать.

Дети заливались, как воробьи, но в ее ушах стояло только одно предложение: «Это Доджун толкнул!»

Она печально посмотрела на меня, с трудом принимая последствия, за которые вот-вот придется отвечать, а я широко улыбнулся и подмигнул.

К сожалению, мать Канджуна увидела это.

– А, ах ты, сумасшедший!

Хлоп-хлоп!

Когда она ударила меня по щекам, подбежала моя мать и обняла меня.

Бедная женщина. Она не смеет сказать ни слова и может думать лишь о том, как защитить меня.

Рука старшей невестки снова взмыла вверх. Взгляд ее был настолько ядовитым, словно она собиралась покончить с нами обоими.

– Ты что вытворяешь? Как смеешь поднимать руку?

– О, отец…

Стоило появиться председателю Джину, как в игровой комнате наступила мертвая тишина. Оглядев комнату, он за мгновение оценил ситуацию и тут же дал указания:

– Мать Канджуна, немедленно вези ребенка в больницу.

– Да, да.

Когда несколько человек подхватили плачущего и скулящего от боли ребенка и вышли из комнаты, председатель Джин также приказал остальным людям:

– Всем спуститься вниз. Быстро.

Я на всякий случай взял мать за руку, чтобы выйти из комнаты последним.

– Доджун, а ты останься!

Конечно. Именно этого я и хотел.

Когда я отпустил руку матери, она не могла сделать ни шагу от тревоги и беспокойства. Однако холодный взгляд председателя Джина заставил ее склонить голову и спуститься вниз.

Когда мы остались только вдвоем, он посмотрел на меня и спросил:

– Говорят, это ты сделал, да?

– Да…

– Почему? Зачем было совершать что-то настолько опасное? Да еще и по отношению к брату!

– Лошадка моя, но Канджун первым на нее сел.

– Что? Хочешь сказать, что твой брат пострадал только из-за этого?

На лице сильно нахмурившегося председателя Джина проявился гнев.

– Нет. Я не хотел причинять ему боль, я просто пытался сломать лошадь.

После моего неожиданного ответа он перестал хмуриться и сделался очень удивленным.

– Лучше уж уничтожить свою вещь, чем позволить кому-то другому ее отнять. Пусть бы она никому не досталась…

Проглотив конец предложения, я опустил голову.

– Не позволить никому отнять?

– Да.

Я слегка приподнял склоненную голову и взглянул на выражение лица председателя Джина.

У меня получилось.

Было видно, как он сдерживает улыбку, которая пыталась прорваться наружу. Возможно, оттого, что он мельком увидел свирепость, так необходимую правителю. Свирепость от нежелания отдать хотя бы клочок своей земли. Это обязательный элемент в войне против внешнего мира.

– Хоть ты и говоришь, что не намеревался причинять вред своему брату, все-таки он пострадал. Ты должен понести наказание за свои действия.

Председатель Джин пошел впереди, а я последовал за ним, опустив голову, словно мне стыдно.

Место, куда он меня привел, оказалось кабинетом. Когда он открывал дверь, мое сердце колотилось со страшной силой. Поверить не могу, что смогу войти туда!

За все десять лет моего лакейства в «Сунъян Групп» я посещал этот особняк бесчисленное множество раз, но входить мне позволялось лишь в гостиную и кухню. А вот в спальни и уж тем более в кабинет я не мог и носа сунуть.

Хотя официальным кабинетом председателя считался тот, что на двадцать седьмом этаже штаб-квартиры «Сунъян Групп», все важные решения принимались именно здесь. Сюда могли входить только члены семьи, руководители дочерних организаций, входящих в группу компаний, и прочие влиятельные лица.

Теперь и у меня появилось право быть здесь. Конечно, не в качестве Юн Хёну, а в качестве внука председателя.

Я поставил ногу на порог кабинета и заглянул внутрь. Он ничем не отличался от просторного конференц-зала. Перед большим офисным столом председателя стоял стол для переговоров, вмещавший больше десяти человек, и там уже сидели дети председателя и влиятельные члены группы компаний. Как я и ожидал.

Конечно, тут прозвучат и поздравления с днем рождения, но, раз они собрались все вместе, точно будут обсуждать текущие вопросы.

И удивило меня то, что здесь вместо моего отца сидел Джин Ёнджун, старший внук. Отсутствие отца я еще как-то мог понять. Все же он изгнанный ребенок, верно? Но Джин Ёнджуну всего двадцать лет. Он сейчас студент и готовится к учебе за границей. По сравнению с другими он всего лишь ребенок. И его присутствие здесь означало, что преемник уже выбран.

Переродиться в члена семьи чеболей было дарованным Богом шансом, но, выходит, я все равно опоздал? Разницу в десять лет никак нельзя преодолеть?

Я стоял с опущенной головой, погрузившись в эти мысли, но все вокруг поняли это неправильно. Они решили, что я дрожу от страха.