Как ожог оставил.

— А на случай, если ты вдруг снова вспомнишь о полиции и суде, то… — помедлил секунду, лукаво прищурился. — Ты же помнишь про сегодняшнее видео с твоим участием? Не забывай и дальше, солнышко. В твоих же интересах.

Вот теперь мой рассудок решил, что с него хватит пребывать в состоянии расплавленного желе и пора бы возвращаться к реальности. Как минимум для того, чтобы защитить свою хозяйку. Всё-таки озвученный ультиматум — это уже совсем хамство!

— То есть, мало того, что запер меня здесь и привязал к кровати, ещё и шантажируешь? — обозначила, как есть.

Габриэль не стал отрицать. Лишь деланно безразлично пожал плечами. Что взбесило ещё больше предыдущего.

— Думаешь, мне обязательно просить о помощи полицию и суд? Без них с тобой не справлюсь? — прищурилась я гневно. — Ты меня развяжи, и посмотрим ещё кто — кого! — дёрнулась вперёд.

Дотянуться до него удалось. Правда, не совсем тем образом, которым стоило бы. Практически врезалась в него. Не ожидала, что он тоже решит податься мне навстречу. И теперь получалось, что я сама прикасалась губами к его губам, выгнув спину. От осознания произошедшего мои глаза сами собой расширились в нескрываемом шоке. Встречный синий взор тем временем становился всё темнее и темнее. А может это лишь у меня в голове так стремительно темнело. Весь мир вообще подозрительно сузился до одного-единственного объекта, на которого было направлено всё моё внимание. Особенно, после того как чужая ладонь всего через жалкое мгновение снова по-хозяйски обхватила, на этот раз за затылок. Притянула к себе ещё ближе. Буквально впечатала меня в него. И… дальше началось вовсе полнейшее безумие! Далеко не поцелуй. Так не целуют. Отбирая весь воздух из лёгких. Не ожидая согласия. Не нуждаясь в разрешении. Не оставляя ни шанса на сопротивление. Будто душу вытянул, не просто поцеловал. Мой тихий жалобный стон тому самое прямое подтверждение.

В общем…

Ох-ре-неть!

Габриэль

Когда мне было восемь, отец вышвырнул меня с борта яхты в Атлантический океан, хотя я не умел плавать. Он и прежде пытался меня этому научить, однако с плаванием у меня всегда возникали проблемы. В тот раз я всё же поплыл. Но никогда не забуду то самое первое чувство, когда над твоей головой смыкается толща воды, а ты захлёбываешься, тебя тянет вниз всё глубже и глубже — ничего с этим не поделаешь, только чудо спасёт. Тогда оно меня реально и спасло. А вот теперь... Словно опять утягивает, весь мир остаётся где-то там, за непреодолимой преградой, нет ничего вокруг, кроме этого ощущения, которое заполоняет рассудок, лишая всяческих остатков здравомыслия и спокойствия, заставляя беспомощно барахтаться, задыхаться... Я действительно задыхался. Здесь и сейчас. Вместе с рыжей бестией, что буквально впечаталась в мои губы в порыве ярости. И всё бы ничего, но во мне словно какой-то грёбанный тумблер переключился. Обхватил девчонку за затылок, не оставив ей возможности отстраниться. И просто пил её. Жадно. Голодно. Быть может слегка за гранью, которую не следовало бы переступать. Чтоб запомнила. Не забывала никогда. Зачем? А чёрт его знает. Просто захотелось. Не смог отказать себе в этом удовольствии. И получил ещё большее, когда прервал поцелуй, заметив её шокированный взгляд. Нет. Не испугалась. Если только собственной реакции. У меня в голове сохранился тот её самый первый протяжный громкий стон. И каждый изгиб её тела в моих объятиях, я тоже запомнил. Словно новый отпечаток на моих пальцах остался.

— Ты… — рвано выдохнула Ви, до сих пор глядя на меня округлившимися глазами. — Ты… Да ты-ы… — протянула, начиная приходить в себя, судя по возмущённым ноткам в голосе. — Да ты совсем охренел что ли?! — выпалила уже гневно, сжав кулачки.

Снова дёрнулась в моих путах. Почти удалось усесться, так что её руки окончательно выпрямились, вытянувшись в противоположные стороны. Всё же слабые узлы я завязал. Ещё несколько раз дёрнётся и освободится. Соответственно, пора бы заканчивать с этим спектаклем.

— Это я-то охренел? — отозвался с фальшивым удивлением. — Ты же первая на меня набросилась, — напомнил весомым доводом. — Слушай, а ты точно понятия не имеешь, как сюда попала? — засомневался вслух. — Может ты просто притворяешься, а сама спишь и видишь, как бы ко мне в койку прыгнуть и деда моего подкупила, чтобы он тебя мне подсунул?

Да, без зазрения совести издевался. Но уж больно забавное у Ви выражение лица становилось. Я даже позволил себе улыбнуться, когда она на эмоциях снова дёрнулась мне навстречу. И улыбнулся ещё шире, едва услышал русский душевно-оскорбительный из её уст. Ругалась она на меня долго. Всё так же гневно и возмущённо, с обещанием неминуемой расплаты.

— Я-я?! Я притворяюсь? Я? — выкрикнула девчонка, в очередной раз дёрнувшись в попытке освободиться. — Это я-то притворщица?! Да ты на себя сперва посмотри, уже про других что-то говори! Врун бессовестный! Шантажист озабоченный! Да нафиг ты мне сдался вообще, извращенец недоделанный! И койка твоя мне нафиг не сдалась! Я в неё вовсе не собиралась! Это ты меня в неё затащил, склеротик ты долбанный!

Уверен, она бы много чего ещё рассказала мне обо мне же, но терпеть оскорбления я не собирался. К тому же…

— Допустим извращенец, ладно, — окинул демонстративным взглядом путы, из которых она до сих пор не выбралась. — Но… Недоделанный? Серьёзно? — переспросил. — И по каким таким параметрам ты это определила, интересно знать? — сложил руки на груди, глядя на неё с нескрываемым любопытством.

Она не растерялась и на этот раз.

— А-а-а… — протянула нарочито довольным тоном Ви. — То есть всё остальное ты не отрицаешь? — спросила, но ответа не ждала, тут же продолжая: — Ну, конечно, зачем тебе отрицать, на правду вообще не обижаются, тем более, когда всё настолько очевидн… — опять не договорила.

Замерла в испуге, когда я снова резко подался навстречу, притом настолько близко, что мог с лёгкостью различить её отрывистое дыхание.

— Даже не думай опять распускать свои грязные ручонки и кормить меня своей слюной, — тихо, но грозно произнесла Ви сквозь зубы, источая чистейшее негодование. — Может быть у тебя и есть какие-то там записи того, будто я пробираюсь в твой дом, но уж от результата освидетельствования, которое покажет на мне твоё ДНК, ты точно не отвертишься, — отплатила мне моей же монетой. — Как и от обвинений в попытке изнасилования, — пригрозила в довершение.

Что сказать…

Уела.

Вот и поднялся с постели, отметив про себя, что один из узлов вокруг тонких запястий почти совсем развязался.

— Сегодня на ночь останешься здесь, — проговорил, разворачиваясь на выход из спальни. — Будешь вести себя хорошо, возможно, тебя покормят. Сбежать даже не пытайся. Доберманов у меня нет. Однако охрана на уровне.

Дверь за моей спиной захлопнулась куда громче, нежели я рассчитывал изначально. Непонятно по какой причине, но слишком уж разозлился...

Габриэль

День выдался ещё более дерьмовым, нежели утро. Связаться с братьями обычным способом не удалось — абоненты оказались недоступны, а это означало, что придётся мне самому искать их задницы. Последнее я поручил одному из своих людей. Уже вскоре стало известно, что самый младшенький из Перезов вернётся на сушу со своего забытого цивилизацией островка не раньше, чем через неделю, другой с лихвой наслаждается последними деньками холостяцкой жизни и ему вообще всё до лампочки, решать существующую проблему он не собирается, по крайней мере в самое ближайшее время — так точно. Соответственно, пока я просматривал пункты его брачного соглашения, никак не мог отделаться от мысли, какой же он мудак, и концентрировался больше на этом аспекте, нежели на содержимом будущего документа. Как итог — из моего шестичасового пребывания в кабинете за запертой дверью не вышло ни черта толкового. А уж когда я вернулся в комнату, где запер рыжую девицу, чтоб не выкинула ещё какой-нибудь номер за время моего отсутствия...