Рауль отмахнулся от этой мысли. Возмущенный собственной слабостью, он повернулся к Либби.

— Нравится тебе это или нет, время от времени придется оставлять Джино с Сильваной. Ты не можешь брать его на заседания совета директоров, — уточнил он, заметив мятежный блеск в ее глазах.

Либби нахмурилась и неуверенно спросила:

— Зачем мне присутствовать на каких-то заседаниях совета директоров?

— Как я уже объяснял, мой отец оставил Джино пятьдесят процентов акций компании «Кардуччи косметикс». Но пока мальчику не исполнится восемнадцать лет, контролировать его долю в компании будешь ты, и тебе просто необходимо посещать заседания совета директоров.

— Понятно. — Либби пожевала нижнюю губу, придя в ужас от перспективы обсуждения деловых вопросов с членами правления «Кардуччи косметикс», которые, несомненно, будут смотреть на нее свысока, как сейчас смотрит Рауль. — Я, честно говоря, мало знаю о том, как управлять компанией, — призналась она.

— Для меня это очевидно, поскольку я ознакомился с неустойчивым финансовым положением твоего магазина, — язвительно бросил он. — Не бойся. Тебе не придется ничего делать. Ты всего лишь будешь ставить свою подпись там, где я скажу.

Либби обиженно уставилась на Рауля, взбешенная такой оценкой ее деловых качеств.

— Хорошо, я буду оставлять Джино с няней, пока нахожусь на заседаниях, — согласилась она с неохотой. — По крайней мере, Сильвана приятная женщина, в отличие от твоей тетушки. — Она скривилась, вспоминая надменно-презрительную тетку Рауля. — Этакая несчастная старая летучая мышь.

В душе Рауль согласился с мнением Либби. Но тетя Кармина была членом его семьи, сестрой его любимой матери, в то время как Либби — всего лишь бывшая любовница отца.

— Я не потерплю от тебя подобных суждений о членах моей семьи, — отрезал он. — Ты здесь потому, что так захотел мой отец, но я предлагаю тебе помнить свое место.

Его высокомерие разъярило Либби.

— На какое место ты мне указываешь? — поинтересовалась она, резко откинув голову назад. Огненно-рыжие кудри затанцевали вокруг ее лица. — Твоя драгоценная тетя посмотрела на меня так, будто я выползла из сточной канавы. Кстати, что за интересное словечко она использовала, говоря обо мне? Пожалуй, я попрошу Сильвану перевести его на английский.

Рауль с яростью взглянул на нее. Никогда в жизни никто не разговаривал с ним так, как Либби. Ему захотелось схватить ее и в наказание страстно поцеловать в губы, заставив замолчать. Его ноздри раздувались, пока он старался взять эмоции под контроль, но глаза оставались холодными, как гранит.

— Она назвала тебя проституткой, — мрачно сказал он.

— Какой ужас, — пробормотала Либби, слезы полились у нее из глаз.

«Боже, да она — блестящая актриса», — размышлял Рауль. Мужчину взбесило чувство вины, которое охватило его, когда он увидел, как дрожит ее нижняя губа. Либби выглядела такой уязвимой! Но, имея большой опыт общения с женщинами, Рауль знал, что большинство из них ужасно изворотливы, а Либби, конечно, ничем от них не отличается.

— Тетя Кармина — сестра моей матери. После смерти Элеоноры она сохранила теплые отношения с моим отцом, — строго пояснил он. — Пойми, тетушка была глубоко потрясена, узнав, что ее зять, которого она любила и уважала, имел тайную любовницу и ребенка. — Рауль нахмурился. — Ты так молода! Боже, Пьетро был почти старик и годился тебе в дедушки. Неудивительно, что Кармина с трудом выносит твое присутствие, она все еще скорбит о моем отце.

— Горе не дает человеку права быть злобным, — заявила Либби. — Я тоже страдаю. Последние несколько месяцев были худшими в моей жизни.

Несомненно, Либби притворяется. Вряд ли она горюет после смерти Пьетро. Рауль смотрел на нее с отчаянием, не зная, что делать. Что может привлечь красивую молодую женщину в мужчине, который на сорок лет старше ее? Только его деньги.

Рауль отвел взгляд от Либби, внезапно пожелав поскорее от нее избавиться. Он хотел презирать эту женщину, но каждый раз, глядя на нее, испытывал всепоглощающий сексуальный голод, чего очень стыдился.

Рауль пересек комнату и открыл портфель, лежащий на журнальном столике.

— Сегодня был тяжелый день. Твой багаж сейчас принесут. — Он достал пачку бумаг из папки и взглянул на Либби. — Мне нужно, чтобы ты подписала несколько документов.

— Что это такое? — Либби настороженно уставилась на бумаги. Ее сердце замерло, когда она поняла, что ей придется внимательно изучить их.

— Это касается различных решений, которые я принял в отношении «Кардуччи косметикс». — Он пролистал документы. — Вот это договор о слиянии компании со шведской косметической фирмой, производящей средства по уходу за кожей. А этот документ должен санкционировать перевод денежных средств в одну из дочерних фирм «Кардуччи косметикс» в США. Читать все эти бумаги тебе не стоит. Просто поставь свою подпись.

Либби нахмурилась:

— Как я могу подписать документы, не читая их?

Раздражение охватило его, когда она присела, включила настольную лампу и взяла первый документ из стопки.

— Это бессмысленно, — процедил Рауль сквозь зубы, заметив, как свет лампы золотит ее волосы. — Ты сама сказала, что ничего не смыслишь в управлении компанией. Я понятия не имею, почему мой отец закрепил за тобой контроль над акциями Джино! — взорвался он. — Когда Пьетро умер, я ожидал, что получу «Кардуччи косметикс» в свое полное владение, но на протяжении последних восьми месяцев компания находилась в подвешенном состоянии. Я не мог тебя найти. Из-за того, что ты по завещанию контролируешь пятьдесят процентов акций компании, я не имел права предпринимать решительные шаги. — Он глубоко вздохнул, успокаивая себя. — Я не прошу тебя сразу же приниматься за управление компанией. Ты избавишь нас обоих от потери времени, если просто поставишь свою подпись в нижней части каждого документа.

Либби уставилась на Рауля, наблюдая, как свет лампы подчеркивает резкие черты его лица. Ее постепенно одолевал гнев.

— Я сама удивляюсь тому, что Пьетро не отдал тебе контроль над акциями Джино, — наконец сказала она, растягивая слова. — Может быть, он не верил в то, что ты действительно позаботишься об интересах ребенка?

Как только Рауль услышал столь возмутительное обвинение, его кровь забурлила от ярости.

— Ты смеешь предполагать, что отец не доверял мне? — прорычал он, хотя втайне сам об этом подумывал. Может быть, эта женщина права, и его приемный отец не доверял ему настолько, чтобы отдать контроль над долей Джино. Подобные мысли разрывали его сердце, а от гнева душу терзала невыносимая боль.

Либби поняла, что зашла слишком далеко. Когда она рискнула посмотреть на Рауля, то увидела, что его темные глаза холодны как лед. Но она лишь хотела узнать правду.

— У Пьетро, конечно, имелись причины поручить контроль над долей Джино в «Кардуччи косметикс» его матери, — настаивала она.

И если Пьетро сомневался по поводу надежности своего приемного сына, то и она тоже будет в нем сомневаться.

Рауль мотнул головой, как будто Либби его ударила.

— Боже, кто-то должен научить тебя контролировать свой нахальный язык, — прохрипел он.

Мужчина бросился к ней со скоростью пантеры, прыгающей на свою жертву. Слишком поздно Либби поняла, что он подразумевал, говоря «кто-то должен научить». Но Рауль уже запустил пальцы в волосы девушки и откинул ее голову назад. Она испуганно вскрикнула, когда он припал к ее губам в жадном поцелуе.

Либби напряглась всем телом, как только Рауль схватил ее за плечи и притянул к себе. Шок мгновенно сменился яростью; она крепко сжала губы и постаралась повернуть голову в сторону. Однако все ее попытки оказались тщетными.

Внезапно погрузившись в сладостное забытье, Либби чувствовала лишь порочно-сексуальное прикосновение губ Рауля. Не важно, что он ей не нравился, но она мечтала о поцелуе с ним с тех пор, как увидела его на пороге магазина «В гармонии с природой». Никто, даже Майлз, не мог подарить ей такое наслаждение от поцелуя.