Во сне её преследовала череда кошмаров. Какие-то были реальными воспоминаниями, пришедшими к ней спустя десятилетия, какие-то рожало её воображение. Воображение древней старухи, десятки лет прожившей в одних муках. В редкие моменты пробуждений Сильгия с ужасом думала, что, возможно, прошлый кошмар был явью, но… какая уже разница?
Сегодня она проснулась не сама. Пришёл Урмеру. Его приход почти всегда означал очередную порцию мук, и куда больших, чем обычно. Но сегодня, кажется, он не принёс с собой никакого материала.
- Как ты, дорогая? – нежно спросил он, гладя её волосы.
Она закрыла глаза, не ответив. Он знал, что плохо. Сильгия с ужасом подумала о том, как же он постарел. Она знала – прошло очень-очень много лет с тех пор, но почему-то именно сегодня поняла – им пора заканчивать с этой жизнью. Она устала от боли. Устала от тяжёлых моментов пробуждения, когда боль становилась острой, невыносимой, и медленной, тягучей боли во сне. Устала от кошмаров, которые мучили её.
- У меня опять к тебе просьба.
Опять? Сильгия открыла глаза и долго смотрела на Урмеру. Да, опять. Часть кошмаров всё-таки не кошмары. Но какое это сейчас имеет значение?
- У нас гости, дорогая моя, а я очень занят. Ты мне поможешь?
«Конечно, дорогой».
Сильгия поднялась с лежака, выдернула из горла трубку и склонилась за одеждой. Всё лежало наготове, в том числе кинжалы и небольшой запас еды. Урмеру знал, что она не откажется, она ведь никогда не отказывала ему.
Сильгия вспомнила их. Она видела их наяву, а потом и в кошмарах. Тощего парня в чёрных перчатках, которому она вырвала глаза, а потом отрезала ноги. Двух вонючих и немытых ублюдков, пробравшихся в Шранкт, пока другие на конях кружили по дороге. Этих Сильгия убила быстро, но потом долго изучала, раздумывая, не пригодится ли что-нибудь из их содержимого Урмеру. Но когда она принесла ему их сердца, печени и челюсти, тот лишь рассмеялся – она решила вздремнуть по дороге назад, и в итоге шла назад две недели, и добытые ей органы сильно разложились. Она вспоминала и других, но они умерли от её рук давно, так давно, что они могли быть лишь плодами её воображения. А если и нет, то какое это сейчас имеет значение? Она не может ни отличить их от кошмаров, ни посчитать, сколько их было.
- Скоро мы закончим со всем этим, - сказал он, глядя как она одевается. – Я обещаю тебе, дорогая. Мои исследования уже в завершающей стадии.
Сколько раз она уже слышала эти слова? Сколько лет назад он сказал их впервые?
Нет, она больше не поверит ему, не станет возвращаться, чтобы вновь забыться тяжёлым болезненным сном. В этот раз она сама всё закончит.
***
- Добрались? – немного удивлённо спросил Краг, глядя на руины.
- Пожалуй, - отозвался Велион. – Проще похода я себе в жизни не представлял.
Им не докучали обитатели той башни. Дорога, как и день назад, была отличная, разве только у подножия Полой Горы прямой тракт сменился серпантином, наполовину опоясывающим гору и приведшим их к воротам Шранкта. Краг думал, что они доберутся до могильника только к обеду следующего дня, а они уже здесь.
Ворота в Шранкт стояли почти на вершине горы, прямо в «щербине», образовавшейся в скале с отвесными стенами. Этим воспользовались древние архитекторы – проём закрывала абсолютно гладкая шестидесятифутовая стена с небольшими толстыми воротами. Наверное, когда-то этот город невозможно было взять штурмом. Сейчас ворота валялись на земле так, будто их выдавило изнутри.
Примерно в десяти футах над краями стены начинал клубиться туман. Он висел над головой Шрама словно приклеенный, не давая понять, насколько вообще высока Полая Гора.
- Не нравится мне этот туман, - высказал Краг свою мысль.
- Он не опускается, - ответил Велион. – Внутри тумана какие-то всполохи, но мне не кажется, что они представляют хоть какую-то опасность. Зато Шранкт вот он, заходи и бери.
Шрам натянул перчатки и осторожно подошёл к створу ворот и заглянул в него, опасливо прикрывая лицо раскрытой ладонью.
- Ну, и что там? – спросил Велион спустя минуту.
- По прямой пусто. Но у внутренних стен лежит куча костяков в доспехах, везде змеи и проклятья. Непроходимо не выглядит.
- Шранкт был вроде большой пограничной заставы, обороняющей Бергатт. Город ни разу за всю свою историю не завоёвывали, потому Бергатт имел какие-то торговые преференции, не говоря уже о том, что здесь был один из самых больших магических орденов.
Краг пожевал губами и выругался.
- То есть в Шранкте на добычу можно особо не рассчитывать?
- Кто знает, - усмехнулся Велион. – И не узнаем, пока не проверим.
Кажется, сегодня у него было хорошее настроение. Краг и сам чувствовал, как его кровь будоражит предвкушение добычи и, конечно же, опасность, которую таил в себе неизведанный могильник.
- Хочешь идти сегодня? – спросил Шрам.
- Можем успеть до темноты миновать Шранкт и заночевать уже у Бергатта. Если не будем успевать, вернёмся по пройденному маршруту и заночуем здесь.
- Ладно, пошли. Вот до той стены я иду первый.
Шрам вошёл в город. Смотрел он по большей части под ноги, но и на клубящийся над головой туман тоже поглядывал. Впрочем, небо вскоре расчистилось – туман как будто прилип к горе. Кроме как магией объяснить это невозможно, но к чему старые маги напустили эту пелену на гору, не понятно. Краг видел много странных вещей за свою жизнь, поэтому выбросил и туман, и размышления о его природе из головы. Куда больше его занимало прохождение могильника. Пока – довольно простое.
На первый взгляд добра в Шранкте практически не было. За стеной располагалась довольно большая площадка, огороженная ещё тремя стенами, образующими трапецию. Эти стены были на добрый десяток футов выше первой и служили как второй опорный пункт. Вершина трапеции была довольно короткой, в ней строители проделали даже не ворота, а большую дверь, в которую едва втиснулась бы повозка. Впрочем, «дверь» исчезла, а правая часть стены обрушилась, образовав довольно большую брешь.
На площади погибла куча народа – в мирные времена за этими стенами, видимо, устраивали что-то вроде торга. Посреди площадки лежало не больше дюжины скелетов, в то время как ближе к стенам кости валялись горами. Посреди нескольких десятков разрушенных телег и торговых рядов покой обрели двадцати латников и куда больше обычных людей.
Складывалось ощущение, что посреди самого обычного дня на людей обрушилась какая-то кара небесная. Многие могильники несли на себе следы боевых действий, но кое-где люди погибли, даже не ожидая, что с ними может случиться что-то плохое.
- Проверим, что у телег, - предложил Краг и сразу направился к ним.
- Я загляну за вторую стену, - отозвался Велион.
Могильщик осторожно обогнул гору костей, на которой неподвижно лежали целые клубки разноцветных змей. Намётанным взглядом он определил, что посреди костей можно кое-чем поживиться, но с такими грудами останков это себе дороже – тронь одну кость, и посыплется вся гора, а с ней и прилипшие к металлам заклинания. А среди этих костей были как обычные змеи –Велион называл их «остаточными магическими эманациями» – так и штуковины куда серьёзней. Обычный амулет, защищающий кошелёк от карманников, с годами на могильнике превращался в настоящего убийцу: проклятье, которое рассчитывалось на очень болезненный удар искрой по руке незадачливого воришки, посреди змей напитывалось такой энергией, что сунь Краг к нему руку без перчатки, не осталось бы ни руки, ни самого Крага. Видимо, здесь умирали небедные люди – кроме нескольких «руки прочь» Шрам разглядел пару «душителей» (попавший под действие человек не мог вздохнуть несколько секунд, а потом довольно долго испытывал пусть и небольшие, но неприятные трудности с дыханием) и даже один «опустошитель» (несмотря на страшное название, в оригинале опустошало это заклинание исключительно желудки, кишечники и мочевые пузыри). Но из-за этих «эманаций» и «душитель», и «опустошитель» могли свети Крага в могилу.
