Велион оставил их на время, пока ходил за своими вещами. Но вернувшись, понял, что ничего не изменилось – охотник и хуторянка сидели рядом с самым прискорбным видом, даже не поменяв позы.

- Хасл, - позвал он, толкая охотника в плечо, - нам нужно идти.

Парень поднял голову и невидяще уставился на могильщика.

- Идти?

- Да. Мы должны убить Урмеру, помнишь?

- Сейчас?

- А когда? Через пару лет?

- Но…

- Никаких «но»! Бери свою бабу в охапку и уходим.

- Но…

Велион уже начинал злиться.

- Думаешь, у нас есть время, чтобы утирать кому-то сопли? Единственное наше преимущество – это внезапность. Урмеру на хуторе нет, значит, он сдал своих союзников. Возможно, для того чтобы потянуть время и подготовиться к нашему приходу. Может быть, просто оставил на хуторян всю грязную работу. В любом случае, он уверен, что мы провозимся здесь до вечера, до завтра или вообще не справимся. Но хутор уже наш, хотя едва рассвело. Урмеру точно не ждёт, что мы заявимся в его логово к вечеру.

Но Хасл, кажется, даже не слышал его доводов. Он смотрел на могильщика пустыми глазами, рот был полуоткрыт.

- Я едва не убил тебя, - промямлил он, наконец. – Ты пытался мне помочь, а я потерял голову…

- Меня пытались убить много раз, и твоя попытка была одной из худших, поверь мне. – Могильщик показал охотнику правый кулак, затянутый в чёрную кожу перчаток. – Они рассеяли большую часть твоего удара.

- Я потерял голову… - повторил охотник.

- Ты потеряешь её, если будешь сидеть здесь дальше.

- Но мы…

Велион схватил охотника за грудки и встряхнул с такой силой, что у Хасла клацнули зубы.

- Бери свою бабу в охапку и пошли, иначе уйду я, и разбирайся тогда со своими проблемами сам.

Это подействовало, но не Хасла, а на Миреку. Девушка поднялась с земли и долгим взглядом посмотрела на могильщика.

- Я знаю таких как ты, - сказала она, - они иногда приходили от Шранкта. На моей памяти их было трое. И с каждым происходило одно и то же – отец принимал их как дорогих гостей, убеждал, будто в Бергатте их убьют горожане, и заставлял таскать ему оружие из Шранкта в обмен на кров и еду. Но после первого же успешного похода он убивал и грабил их. Отец говорил, будто так делал ещё его дед. И я помню тебя. Если бы дровосеки тогда не ночевали у хутора, отец позвал бы тебя в гости, и ты уже тоже был бы мёртв, а так нам пришлось тебя прогнать. Ты пришёл отомстить за своих товарищей?

Велион горько усмехнулся.

- Если бы я хотел отомстить за каждого убитого могильщика, мне пришлось бы вырезать половину страны. Признаюсь: теперь вид твоего мёртвого отца доставляет мне удовольствие. Но даже этот вид не заставит меня задержаться здесь ещё хотя бы на пару минут. Ты идёшь с этим олухом или остаёшься здесь?

- Хочешь, чтобы она шла с нами в Бергатт? – встрепенулся Хасл.

- Нет, хочу, чтобы она ушла в город и сообщила твоему дружку Микке, что хутор теперь наш, и его можно грабить. Но пока ведь нам по пути?

Охотник поднялся, наконец, с земли. Его лицо приобретало хоть какое-то осмысленное выражение.

- Мирека, - сказал он, - я пришёл за тобой. Я люблю тебя. Я знаю, что… - охотник сглотнул, - что всё произошло не так, как хотелось бы… но…

- Я поняла, - обречённо мотнула головой девушка. – Сказать честно, отец заставил меня отслеживать твой путь. Мы ждали вашего нападения. Но я наврала ему, будто вы ещё далеко.

- Отслеживать путь? – переспросил Хасл.

- У вас тут каждый второй что ли маг? – буркнул могильщик. – Боги, как меня достал ваш брат.

- Я могу чувствовать приближение, но… только Хасла.

- Только моё?

- Да. Ты часто обо мне думаешь.

- Но… - охотник заткнулся. Он то краснел, то бледнел, то вообще, кажется, готов был упасть в обморок. Лицо девушки тоже поменяло выражение с подавленного на смущённое. Велион почувствовал бы умиление, если б не так сильно болел бок, не говоря уже о том, что их ожидали дела.

- Мы торопимся, - напомнил им могильщик. – Выяснять отношения будете потом.

- А меня примут в городе?

- Когда придёшь туда, спросишь Микке, это мой друг, он… - начал было Хасл, но его прервал объявившийся Сухорукий.

- Я провожу тебя, девочка, - сказал он. – Я уже много лет мечтаю побывать в городе и выпить пива в таверне. Мой вид так их напугает, что тебя никто не посмеет тронуть, поверь мне.

- Ты убил моего брата, - бесцветным голосом произнесла Мирека. Её взгляд вновь потух, а лицо приобрело скорбное выражение.

- Твой отец обрёк моего сына и отца Хасла на долгие муки. За это я убил его сына. Ты можешь меня ненавидеть, но я всего лишь провожу тебя до города, и больше ты меня не увидишь, если не захочешь. Моё место давным-давно среди пастухов.

- Вот и отлично, - буркнул могильщик. – Пошевеливайтесь.

Могильщик побеспокоился о лестницах ещё в прошлый раз, так что через частокол они перебрались без проблем. В полной тишине они дошли до стен Бергатта и какое-то время шли вдоль них в сторону города, пока Велион не нашёл подходящий пролом в стене.

На прощание Хасл обнял Миреку и махнул Деду рукой. Охотник с тоской смотрел, как они уходят, пока чужак, усевшись на стену, изучал улочку, по которой им предстояло идти по Бергатту. Их цель была хорошо видна издали – башня магов, даже полуразрушенная, возвышалась над всеми зданиями, и лишь на другом конце города виднелись постройки ещё выше – величественный замок и огромный храмовый комплекс, почти не пострадавшие во время войны.

- Я боюсь за неё, - сказал Хасл, отвлекая Велиона. – Дед… он же ничего ей не сделает?

- У неё минимум два ножа с собой, - отозвался могильщик. – У тебя боевая девка, не переживай.

Хасл уныло кивнул, но Велион не обратил на охотника почти никакого внимания. Могильник звал его. Или, скорее, бросал вызов. И он жаждал принять этот вызов. Чёрная кожа перчаток приятно покалывала его ладони, и это покалывание погасило даже боль в сломанном носу и ране на боку.

- Иди за мной след в след и ничего не трогай, - сказал Велион, облизывая пересохшие от радостного волнения губы. – Если я скажу стоять – стой. Падать – падай. Бежать – беги, но только по своим старым следам.

- Но… как я различу свои следы? Даже всю пыль смыло…

- Никак. Поэтому, если придётся бежать, просто беги и постарайся не наступать туда, где есть хоть что-то металлическое. И молись, если тебе так будет легче. Пошли.

Но до того как охотник и могильщик успели перебраться через стену, из тумана вышла облезлая кошка. Она повернула свою окровавленную мордочку в сторону людей и уставилась на них кровавыми провалами, на месте которых ещё пару часов назад были её глаза.

- Мяу! – сказала кошка.

«Мне нужно с вами поговорить».

- Что? – переспросил могильщик, поворачиваясь к охотнику. – Ты что-то сказал? Или мне с недосыпа показалось?

Хасл обернулся и взглядом нашёл кошку.

- Это она, - ответил он, указывая на выбравшуюся из тумана животину. – Я уже разговаривал с такой кошкой, её отправил ко мне друг Урмеру.

- Ещё один друг Урмеру? – буркнул Велион, вглядываясь в изуродованную мордочку кошки. – Я бы сделал с ним тоже самое, попади он мне в руки.

Кошка мяукнула.

«Меня зовут Шемех. И мне нужно поговорить с вами».

- Говори, - сказал Хасл.

- Что-что она говорит? – буркнул могильщик. – Я слышу только какие-то обрывки.

- Мяу.

- Говорит, чтобы ты снял перчатки.

- Конечно. Может, ещё оружие выбросить? – проворчал Велион. Но, оглядевшись, всё же снял перчатки и положил их на стену рядом с собой.

- Мяу, - спросила кошка.

- Теперь слышу, да. Что, на хрен, нужно, живодёр грёбаный?

«Это вынужденная мера.

Вы хотите убить Урмеру? Что ж, если это так, то я могу вам помочь. Он угробил Сильгию, превратил её в чудовище, и я хочу ему за это отомстить.

Если вы доберётесь до улицы, на которой почти не растут деревья, вы найдёте тропу, по которой Урмеру ходит к людям. Эта улица располагается в полумиле по левую руку от вас».