Лоис открыла уже рот, но точно не была уверена, должна ли отругать Тристана за непрошенное вмешательство в чужие дела или лучше подтвердить истинность его слов.

Он же принял молчание девушки за одобрение и вновь обратился к Марку:

— Возможно, ты меня не расслышал. Я говорю, ты можешь уходить.

Взгляд Марка переходил от Лоис к ее неожиданному защитнику.

— Родственник, — выдавил наконец раздосадованный мужчина. — Ну конечно…

Он стремительно покинул дом, хлопнув дверью.

— Там, откуда я прибыл, есть поговорка «прощай, недобрый ветер». Думаю, она подходит к случаю, Лоис Эд.

Лоис неохотно кивнула в знак согласия. Она подняла миску и водрузила ее на телевизор. Тристан присел рядом на софу и время от времени тянулся за горстью попкорна. Он сохранял молчание.

Это снова случилось в середине ночи. Недоброе время.

Они лежали, тесно сплетаясь. Как и должно было быть, изгибы ее тела идеально подходили к его собственным. Руки Тристана обвивались вокруг Лоис, когда он проснулся. Весь целиком и полностью он горел. Он пылал. Его тело гудело от неизвестной энергии, обжигающей, пронзающей, словно разряд молнии. Но хуже всего было его мужскому органу.

Он набухал и пульсировал. Неужели предстоит умереть от этого страшного недуга? Он боялся, что так и будет.

Лоис пробормотала во сне что-то непонятное и еще теснее прижалась к нему. Тристан ощутил гладкость кожи ее спины и ягодиц и подавил стон, полный неясной муки.

Ведь он лицом к лицу сталкивался с чужеземными захватчиками, сражался за собственную жизнь и счастье своего народа. Он должен быть сильным. Стиснув зубы, мужчина пообещал себе, что все стерпит.

Ночь тянулась для него медленно, в изнуряющих мучениях.

Когда первые лучи солнца заглянули в окно спальни, Тристан лежал весь в испарине. Ему не стало лучше. Наоборот, боль усилилась необычайно.

Отвлечься. Нужно как-то отвлечься от этого бедствия. Кроме чудовищной боли, это… эта зараза делала его раздражительным. Мужчина нетерпеливо отвел густую прядь волос Лоис, щекотавшую ему нос. Его взгляд остановился на открывшейся незащищенной шее девушки. Захотелось прижаться губами к уязвимому местечку, скользнуть ими по бархатистой коже…

Он что сходит с ума?

Чувствуя к самому себе отвращение, он соскочил с постели, разбудив Лоис. Ее сонные глаза остановились на мужчине, стоящем у кровати. Они широко распахнулись, когда девушка поняла, что видит прямо перед своим лицом. Взвизгнув, она села и судорожно сжала простыню.

— Это что такое? — Обвиняюще указала она на явную выпуклость.

Тристан попытался сделать вид, что все в порядке:

— А что?

— Не юли. Что за чудовищная эрекция? — потребовала объяснений Лоис.

Тристан понятия не имел, о чем она говорит, но сам тон заявления показался ему возмутительным. Разве она не видит, что он болен?

— Ты просто спорщица и скандалистка, — бросил мужчина, направляясь в ванную. Ему поможет холодная вода. Нет, ледяная вода.

Потрясенная, Лоис осталась в кровати, все еще стискивая простыню. Тристан возбудился. Причем физически.

Случалось ли это с ним раньше? Понимал ли он, что это означает? Может быть, и так.

Возможно, это постоянно происходило с представителями его рода, но они по каким-то причинам старались не уделять этим проявлениям никакого внимания. И поэтому-то ее прекрасный пришелец так вспылил, когда она указала на очевидное.

Или может быть… ведь все в конце концов возможно… с ним такое впервые, и он не знал, что с этим делать.

Медленная, шаловливая улыбка скользнула по лицу девушки. Уж она-то знала, что с этим делать.

Лоис пыталась представить, на что это будет похоже — заниматься любовью с Тристаном. Марк был ее первым мужчиной, но каким-то образом девушка точно знала, что с Тристаном все будет иначе. И дело было вовсе не во внешних данных — главное, что он был достойным и искренним человеком. Лоис предполагала, что Тристан сделает это переживание для нее особенным. Она была уверена в том, что ее небесный гость будет заботлив и нежен и полностью отдастся чувствам, откровенно проявляя их.

Девушка призналась себе в том, что хочет этого мужчину, и решила, что в следующий раз, когда он почувствует подобное недомогание, ее прямым долгом будет показать подходящее болеутоляющее средство.

Он будет жить. Очевидно, чем бы он ни заболел, это было не смертельно. По крайней мере, пока.

Тристан провел дрожащей рукой по волосам. Казалось, оно накатывало целой чередой приступов. Одно мгновенье он чувствовал себя прекрасно, следующее — был весь в огне. Возможно, следовало вернуться на корабль, запустить программу мед. обследования, чтобы найти противоядие. Но он не мог так поступить. На счету каждая единица энергии, и тратить ее нужно чрезвычайно осмотрительно.

Ведь до сих пор он как-то держался. По сути дела между припадками он полностью восстанавливался — до следующей волны. Несомненно, добрый знак: его тело справлялось с этой проблемой. Ну… если не считать того, что приступы участились.

Ладно, подождем еще один день. Если к следующему утру ничего не изменится, придется все же прибегнуть к помощи своего корабля.

К счастью, до конца дня рецидивов болезни не наблюдалось. Лоис Эд ушла в комнату, которую она называла «кабинет», — чтобы поработать над другим проектом. Тристан остался в гостиной и трудился над иллюстрациями за ее компьютером.

Долго его везение не продлилось.

Лоис открыла глаза. В темноте ночи лунные лучи проникали через приоткрытую занавесь, падая на кровать. Освещая Тристана. Обнаженный, будто отлитый из бронзы, он сидел на корточках. В свете луны ее временный сосед по комнате был похож на языческого бога. Он был просто великолепен!

Дыхание его было неровным; бисеринки пота покрывали его верхнюю губу, блестели на совершенных мускулах его скульптурной груди. Его поведение в предшествовавшие дни подготовило девушку, так что она ничуть не удивилась, обнаружив, что ее ноги раздвинуты и лежат поверх его мощных бедер. Кончик его мужественности целовал врата ее женственности.

Тристан увидел, что она проснулась. Целую вечность они были прикованы друг к другу взглядами.

Плененная обжигающим взором мужчины, Лоис задержала дыхание. Неужели?!..

Тристан немного продвинулся вперед, не прерывая контакта глаз, и проник в нее, чуть-чуть. Да, подумала искусительница, о да…

Тристан заметил, что глаза Лоис широко распахнуты, а зрачки расширились. Затем он почувствовал, что головку его члена окружает густая, теплая жидкость. Он остановился, немного поразмышлял и пришел к выводу, что все это ему нравится. Более чем.

Гладкая и при этом бархатистая, неизвестная субстанция, казалось, охлаждала огонь в его мужском отростке, но в то же время вновь воспламеняла. Он решил, что было бы интересно ощутить этот пряный сок во рту, эта мысль оказалась очень воодушевляющей.

С самого начала он понимал, что эта жидкость выходит откуда-то из глубины Лоис Эд. Он хотел… нет, это было ему просто необходимо — немедленно погрузиться в это горячее, вязкое вещество. И когда мужчина вдруг осознал, что причина появления этой липкой росы у Единственной — в нем самом, — то чуть не застонал.

Он получит от нее еще.

Тристан медленно продолжил движение, давая себе время прочувствовать всем телом погружение в это удивительное влажное пламя. Дюйм за дюймом он входил в нее все глубже и глубже, скользя так далеко, как только мог, и все еще желая проникнуть дальше.

Он держал бедра девушки сильными руками, тесно прижимая ее к себе. От наводнивших его ощущений мужчина закрыл глаза в исступленной радости, какую чувствовал раньше только тогда, когда слияние разумов достигало кульминации.

Но тут было совсем по-другому. Это было что-то меньшее и… все же большее.