— Ну да. Я до этого работал в администрации, на рабочей машине возил народ, когда надо было. Геннадий Николаевич предложил работу, я согласился. А что, деньги хорошие, работа привычная. Проблем с Георгием Олеговичем не было.

— И никаких перепадов настроения?

— Ты про головные боли? — усмехнулся Эдик. Сорвав травинку, сунул ее между зубов. — Черт знает, что это такое было. Не скажу, что они прямо резко налетали. То есть, наверное, резко, но у него за некоторое время до болей начиналось такое состояние… Легкой трясучки, иногда тошнота, ощущение удушья, ну типа жарко ему было… Поначалу он как-то сам терпел эти приступы, потом стал таблетки принимать болеутоляющие. До врача все было некогда дойти. Геннадий Николаевич подозревал, что шеф сидел на наркоте, — заявил без перехода, я только растерянно заморгала. Эдик снова усмехнулся. — Ну я не видел, чтоб шеф что-то принимал или был неадекватным. Взбудораженный да, последнее время слишком взбудораженный, но я это связывал с его делами, он же в политику собирался.

— Не так уж мало ты и знаешь, — заметила я ему.

— Это все знают, — отрезал Эдик. Мы еще помолчали.

— Понимаю, что уже спрашивала, но все равно… Может вспомнишь, с год назад был конфликт в ресторане из-за деушки вроде. Матвеев с ней переспал, а потом ее в офис забрали, чтобы не поднимать шум…

Эдик нахмурился, о чем-то думая.

— Не знаю, вот честно, но, если не ошибаюсь, то его секретарша как раз год назад пришла. Примерно в одно со мной время. Толки еще шли по офису, удивлялись все, потому что Матвеев свою секретаршу перевел в другой отдел, а эту взял. Может, она?

Я задумчиво покусала губу. Может, она… Зовут, кстати, Оля. Только не тяну ли я очередную пустышку? Тем более прошел целый год, с чего бы вдруг кому-то вспомнить эту историю?

И все же она не давала мне покоя. Правда, что можно из этой истории взять — непонятно.

В итоге я отправилась домой. Даньке звонила, он был недоступен. Геннадий сказал, что адвокат ведет переговоры о выпуске под залог, шансы хорошие. Ну посмотрим.

Дома я занялась работой, хотя мысли то и дело уплывали снова к смерти Георгия. К сожалению, как и прежде, копать было особо некуда, и я решила копать то, что есть. Поговорю с секретаршей. Даже если ее история ничего собой не представляет, то может, она что-то интересное расскажет. Все-таки Георгий много времени проводил в офисе. Да и в целом можно ещё поболтать с остальными, вызнать у Вадима, кто главный распространитель сплетен… Вдруг повезёт?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Работала я до одиннадцати и планировала еще несколько часов продолжать, только вот дома закончился чай. Немного подумав, быстро собралась и пошла до ближайшего магазина. Вообще, он был рядом: пройти двор, арку и один дом после нее. И если туда я дошла нормально, то дорога обратно не задалась. Только я вступила в темноту арки, как меня охватило странное чувство, словно там кто-то есть. К сожалению, в такой черноте разглядеть что-либо было невозможно. Постояла, послушала. Тихо. Ну вот, уже сама себя начинаю запугивать. И ступила в темноту арки.

Тут же услышала шаги, черный силуэт двинул мне навстречу, отделившись от стены. Сердце тут же отчаянно застучало. Зачем-то я бросила в сторону силуэта коробку с чаем и, развернувшись, побежала обратно в сторону магазина. Возле него отдышалась, вглядываясь в улицу с редкими прохожими. Немного подумав, я обогнула дом по дуге, вернувшись более длинной дорогой. Вошла в освещенный двор, огляделась. Чуть в стороне на лавочке сидела компания, судя по голосам, подростки.

Оказавшись в подъезде за железной дверью, я прислушалась. Черт, даже по лестнице идти страшно, не то что в квартиру заходить. Хорошо хоть свет везде горит.

В квартире никого не оказалось, хотя я, только войдя, вооружилась железной лопаткой для обуви, стоящей у обувницы. Заперевшись, выдохнула, прислонившись к стене. Вот это что сейчас было?

На меня хотели напасть? Кто, за что? А если это Миронов? Обещал же мне этот его птичник, что такого человека лучше во врагах не иметь? Ну а что, увидел Станислав Игоревич, что никому я не нужна и никто за меня не радеет, ну и решил отомстить. Чтобы другим неповадно было. Мне просто повезло, что сработал внутренний маяк, и я изначально входила в арку с предубеждением, а потому была готова к подобному повороту.

Умывшись, я села на диван. Было уже не до чая и не до работы. И все-таки в Миронова слабо верилось. Во-первых, он бы явно профи заслал, который бы меня не упустил, как минимум. И лежала бы я уже хладным трупиком в подворотне. Во-вторых, а если бы кто-то пошел? Нет, он бы не стал так рисковать, тем более я не сижу в осаде, целый день таскаюсь по городу… Сегодня. А вот до этого как раз и сидела.

И все же утверждать я не могла. Да вообще не могла быть уверенной, что человек был с плохими намерениями. И по мою душу. Может, он кого другого ждал, или вообще решил справить малую нужду, например, а тут я.

С работой больше в тот вечер не задалось. Изрядно себя накрутив, я легла спать, для надежности подперев тумбочкой входную дверь, мало ли что там у некоторых на уме. Вряд ли за мной до сих пор топают соглядатаи-помощники, так что надеяться стоит только на себя.

Однако до утра я спала спокойно, приняв душ и позавтракав, критически оглядела двор в окно, ничего подозрительного не увидела. Ну ладно, попытаем счастья, так сказать.

Идей у меня за ночь особенно не появилось, потому я направилась в офис. Меня там встретили с тем же любопытством, хожу сюда уже, как на работу. Может, сказать им, что я заместитель Даньки? Даже хмыкнула от этой мысли.

Заглянула в приемную: Ольга была на месте, хмурая и явно нервная. На меня посмотрела недовольно.

— Про Даниила ничего не слышно? — спросила ее, девушка только покачала головой.

Я дошла до кабинета Вадима, он был на месте, и на мой вопрос о местных сплетниках только посмеялся.

— К главбуху загляните, — сказал все-таки, — Ирина Максимовна, толстая такая, в общем, сразу узнаете ее. Бухгалтерия в конце коридора.

Кроме Ирины Максимовны, которую я и впрямь сразу узнала, потому что она оказалась не просто толстая, а супер толстая, прямо бомбических размеров, в кабинете еще сидело четыре девушки примерно моего возраста. Да уж, что-то я сомневаюсь, что мне тут будут душу открывать и местные сплетни рассказывать. По крайней мере, так сходу. Впрочем, смотрят с любопытством. Так что попытаем удачу.

— Можно к вам? — я улыбнулась, подойдя к столу главбуха, она кивнула, рассматривая меня с интересом. Как начать-то? Я кашлянула.

— Следователь с вами беседовал? — спросила женщину, она кивнула.

— Ничего интересного не спрашивал, — заметила тут же, голос у дамы был низкий, такой прямо томный. — В основном, о чистоте ведомых дел и все в таком духе. Ну и спрашивал, не было ли у Георгия Олеговича каких конфликтов с сотрудниками.

Я снова кашлянула.

— Вы знаете, я не сомневаюсь в том, что Данила не причастен к гибели своего отца, а потому по мере сил пытаюсь найти что-то важное, что могло бы ему помочь.

Тут я услышала отчетливые смешки и нахмурилась.

— Что? — задала вопрос.

— Ну большинство как раз считает, что это был он, — заметила доверительно Ирина Максимовна. — Говорят, против него неопровержимые улики.

— Это еще неизвестно, — отрезала я несколько грубее, чем хотелось бы. — А что, были у Матвеева с кем-то конфликты?

— Разве что с сыном, — усмехнулась женщина, разглядывая меня. — А с остальными так, по мелочи… Не столько конфликты, сколько рабочие моменты.

— И ничего примечательного в последнее время?

— А что для вас примечательно?

Я пожала печами.

— У Матвеева романы были с кем-то из офиса?

И снова смешки, ну тут понятно, почему. Мысли мои подтвердились. В этом офисе Георгий тоже не был разборчивым.