Зеваю. Саша выглядит ужасно озадаченной. Меня немного задевают ее причитания, но я не ждала от нее другого.

— Саня, ты должна за меня радоваться. Мне хорошо с ним.

— Так я и радуюсь, — с шумом всасывает коктейль из трубочки, — но опасаюсь. Ох, и нарвешься ты с ним. Возраст женщину не красит, а его наоборот.

— Мне больше нравилось, когда ты игриво обсуждала красивых мужиков и часами трепалась с мускулистым тренером по плаванию.

— Так я же несерьезно. Я просто разговаривала.

— А тут включила святошу и никак не успокоишься.

Подруга вздыхает. Оставляет в покое трубочку, смотрит вниз, на бассейн. Затем берет вилку, разглядывает. Тоскливо крутит столовый прибор в руках.

— Может, я завидую.

— Так и скажи.

— Я других членов, кроме мужниного, и не видела. А у тебя вон какая жизнь веселая.

Мы начинаем смеяться одновременно. Звонко, в голос. Тянусь через стол и толкаю ее в плечо.

В это время Андрей и Миша, перегоняя друг друга, скатываются по желобам высоченных труб. Они прыгают, кувыркаются, разводят брызги. И словно закадычные друзья бегут обратно, чтобы спуститься по новой.

— А вообще, Александра, хватит намекать на черт знает что, — сдерживая улыбку, прикалываюсь над подругой. — Андрей учится в другом учебном заведении. Он не мой студент.

Раньше я бы сошла с ума от подобных подозрений и домыслов, парилась бы, переживала, но две недели близких отношений с Волковым изменили меня. Я в жизни не была так счастлива, как сейчас. С ним весело, хорошо, горячо и интересно. Сама не могу объяснить, как так и почему. Но это правда.

— Ну правильно, Жан, конечно он больше не твой студент, потому что он перевелся. Это же тот мажор, чей папа все устроил. Мне Ленка из деканата рассказывала, когда мы с ней на почте случайно столкнулись. Сидели в очереди, делать было нечего, и мы всех обсудили. Она мне и сказала, что кому-то нельзя переводиться посреди года, а кому-то только в путь.

Улыбаюсь. Несколько раз меняю позу. Терплю. Поговорит и успокоится.

— Вообще не понимаю, о чем ты говоришь, — отвожу глаза в сторону.

— Это он подарил тебе эти сережки, кулон и браслет? Раньше у тебя таких не было.

С нежностью касаюсь висюлек в ушах.

— Нет конечно, Саш. Это бабушкины.

— Семейная реликвия с дизайном две тысячи двадцать второго года? Дури кого-то другого, Кирилловна. У тебя был и есть роман со студентом.

Закатываю глаза, ну какая же она доставучая, эта моя любимая подруга.

— Да, Саша, у меня роман со студентом чужого вуза. Он совершеннолетний, я разведена.

— Ты не разведена. А я-то думаю, почему Юрка такой серый ходит и опять не дал развод. Потому что у тебя роман с твоим девятнадцатилетним студентом.

— Смотри не пукни от возмущения, Саш. Ну сколько можно? — прикалываюсь, качая головой.

— Жанна!

— Что Жанна?! Юра ходил ко мне в деканат. Просил предать мои отношения с Волковым огласке, развести бучу, устроить разбирательства и выгнать меня с позором. Но декан сказал, что Волков студент другого вуза, ему давно есть восемнадцать и фактически предъявить им мне нечего. И после уроков я могу спать хоть с Папой Римским.

— Это он хитро придумал, твой Волков, — перевестись, — загадочно хвалит моего парня подруга. — Свалил в другую альма-матер, и все шито-крыто.

Пожимаю плечами. И снова улыбаюсь. Он у меня вообще умный.

— Успокойся уже, Саш, посмотри, как весело они смеются и классно проводят время. Он нашел к Мише подход. Старается. Разве плохой человек стал бы так стараться?

— Так у них разница девять лет всего. Они у тебя небось и в компьютерные игры вместе играют. Господи, — Саша бьет себя по лбу. — Я только сейчас поняла, что с Мишей у него разница в возрасте меньше, чем с тобой.

Быстро-быстро облизываю пересохшие губы. Блин, мне, конечно, неловко. И я переживаю за это. Раньше вообще очень сильно запаривалась. Но постепенно поняла, что у каждого своя судьба. Моя вот такая. Не знаю, сколько продлятся наши отношения, но я балдею от Андрея. И больше не могу себя сдерживать и насильно отдаляться.

— Эм-м, но Миша старается абстрагироваться от мысли, что Андрей мой парень. Он воспринимает его как моего друга. Нам психолог так посоветовал.

Саша громко вздыхает:

— С ума сойти. Я тебя с Данилычем хотела познакомить, ему сорок восемь, он домовитый мужик, а у тебя, втайне от подруги, молодой баклажан-массажист завелся.

И снова мы хохочем. Надо же такое придумать.

— Александра, ты же педагог. Что ты такое говоришь?

— Признайся, ты трахалась с ним, когда он еще был твоим студентом? — шепчет она и щурится словно маленькая гиена.

Наши глаза встречаются. Нет, я не смогу. Это не только моя тайна, но и секрет Андрея. Зачем кому-то знать лишние подробности?

— Я? Не-е-е-ет, — изо всех сил хмурю брови, это даже забавно, — конечно нет. Сдурела, что ли? Как можно! Я же правильная и порядочная. Он пришел ко мне через полгода и пригласил в ресторан, потом долго и красиво ухаживал. И первый секс, — начинаю вертеть сережку в ушах, — у нас случился месяца через полтора. А то, что ты говоришь, такое недопустимо!

Она мне не верит, судя по скисшей физиономии.

— Бедный Юра. Боюсь, он снова начнет пить.

— Ну пока не пьет.

Настроение капельку портится. Чувствую свою вину. Какое-то время мы молчим.

— Мне нравится, что ты такая счастливая: цветешь и улыбаешься. — Протягивает руку подруга и трогает мою ладонь. — Я, конечно, та еще зануда и старомодная бабка, но лучше улыбайся, чем болей.

— Спасибо.

— А сын не ревнует?

Задумываюсь. На самом деле, все лучше, чем я думала. Миша воспринял Андрея как крутого парня.

— Ну, отношения папа-сын между ними вряд ли возможны, но они неплохо ладят. Андрей сразу же подкатил к нему на равных, по-пацански. А уж когда притащил крутую гитару, — развожу руками. — Сын почти растаял. Они у меня теперь разучивают аккорды на кухне, пока я пеку для них крендельки.

— Надо же. Неужели тебе с ним не скучно? — Подруга поправляет купальник на груди, явно находится в недоумении.

— С кем? — удивляюсь. — С Волковым?

— Ну да. Он же молодой.

— Ты заблуждаешься. С Андреем классно.

— Тебе мозг гормоны затмили, а оргазмы застят глаза.

Это, безусловно, правда, даже начинаю икать от смеха, и хоть Сашка уговаривает прекратить, я все равно никак не могу остановиться.

Когда Миша и Волков подходят к нашему столику, мой наглый мальчишка не сводит с меня глаз. Ему известно, что при сыне нельзя даже делать намеков, поэтому он ведет себя очень прилично. А вот я не могу не заметить, как ему идут эти черные плавки.

— Пойдем, Миш, выберешь мне десерт. Я уверена, что крутые пацаны вроде тебя отлично разбираются в мороженом.

Сашка уводит сына к витрине. Иногда он оборачивается и машет мне, я делаю то же самое.

Волков плюхается рядом.

— Эй, не так близко, студент.

— Ладно. Понял. Принял. Пионерское расстояние.

— Так-то лучше. Я заметила опасные моменты в ваших играх.

У нас договоренность: сын ни в коем случае не должен страдать из-за нашей с Волковым страсти, поэтому никаких проявлений чувств на людях.

— Не ругайся, красавица, я все контролировал, и по-настоящему прыгнули мы всего один раз, — смотрит горячо. — Я залижу свою вину языком. Кстати, — смотрит вниз, под стол, — как там все после вчерашнего?

— Дичайшие боли, — шучу я, естественно преувеличивая.

Мы заигрываем друг с другом. На расстоянии. Но даже это доставляет нам обоим удовольствие.

— Значит, все же пятый раз был лишним. Но ты сама меня умоляла.

— Я? Тебя умоляла? Когда? Андрюша, ты бредишь?

А сама смущаюсь и краснею как девчонка. Вот с ним всегда так. Жарко, даже в купальнике.

— Было, было.

— Детский сад.

Не могу сдержаться и кокетливо поглядываю на него из-под опущенных ресниц.

— Твой детский сад с двадцатью сантиметрами, — переходит он на шаловливый шепот.