Я прикрыла глаза, поддаваясь непреодолимой волне возбуждения, нараставшей во мне от прикосновений Кирилла. Соски набухли под прозрачным платьем и теперь призывно оттопыривались в приглушенном свете ламп. Я облизала пересохшие губы и постаралась отключить назойливые мысли скромницы, которая настойчиво кричала мне, чтобы я встала и ушла, сейчас же, в эту же минуту.                                                                                                                                               

В это время на сцене Господин Р. поставил Д. на четвереньки перед собой и снял ремень со своих брюк. Он хотел, чтобы она призналась ему в любви. Бедная Д. попыталась сопротивляется, когда Господин решил наказать ее за непокорность. Он снял с нее платье и попросил «по-хорошему» в последний раз. Она отказалась подчиниться, и тогда он дал ей хлесткую пощечину, а потом зашел сзади и неумолимо приказал: «Считай», после этого он нанес удар ремнем по ее белой бархатной попке. «Один!» – раздался ее жалобный голос. Она всхлипывала.

Я будто сама почувствовала хлесткий удар ремня из прошлого на своей коже. Один, еще один и еще. Моя кожа покрылась мурашками. Стыд и унижение женщины со сцены передались мне, воскрешая в памяти давно забытые воспоминания. Унижение и боль тесно переплелись во мне. Жалящий стыд, стыд за наготу, за беззащитность и за предательское желание, которое расползалось мокрым пятнышком на моем новом платье.

Я не могла терпеть эту изощренную пытку. Я вся уже пылала и, как только прикрыла глаза, ощутила, как пальцы Кирилла сжали мою шею сзади. Он немного встряхнул меня и произнес сквозь стиснутые зубы:

– Смотри, девочка. Смотри внимательно.

Я бросила взгляд на своего мучителя и испугалась одержимого, маниакального выражения на его красивом лице. В такие моменты мне казалось, что он страдает раздвоением личности.

Я продолжала смотреть на сцену, моя грудь резко поднималась и опускалась от частого поверхностного дыхания. Внезапно я почувствовала ладонь Кирилла на своем бедре. Он нежно и медленно скользил вверх, вызывая спазмы внутри меня. Уже вся влажная, я испытывала стыд от своего непрошеного возбуждения. Я смотрела на порку девушки на сцене. Она уже дошла до тринадцати ударов, и ее попка покрылась красными вспухшими полосами. Тут Господин Р. остановился и спросил:

– Ну что, ты готова признаться мне в своих чувствах?

– Да, мой Господин, – глухо и покорно ответила Д. и начала свой монолог:

«Мне неподвластно то, чем я владею». – Господин Р. в этот момент переместился к ее промежности, взял стек и начал ритмичные хлопки по ее влажному лону. Звуки от хлюпающих хлестких ударов заполняли тишину зала.

«Моя любовь без дна, а доброта...»

Смачный шлепок.

«...как ширь морская».

Шлепок.

  «Чем я больше трачу...»

Шлепок. Девушка визжит от возбуждения.

«...тем становлюсь безбрежней и богаче».

Он шлепает ее особенно сильно, и Д. бурно кончает со вскриками и стонами.

Мое сердце готово было выпрыгнуть из груди, я ощутила, как все мои складочки бешено запульсировали. Кирилл, словно почувствовав мое состояние, резко просунул руку мне под подол платья, дотрагиваясь средним пальцем до моего набухшего от запредельного возбуждения бугорка, в котором, казалось, сконцентрировались все мои нервные окончания. Он надавил на него средним пальцем, я вся дрожала, и с моих пересохших губ сорвался громкий стон:

– Пожалуйста, я не хочу, чтобы это было так...

Но он неумолимо продолжал терзать меня, размазывая влагу по всем моим лепесткам. Меня начала бить неконтролируемая дрожь. Кирилл склонился к моему уху и прошептал:

– Кончай. Давай, сейчас. – Его приказ прозвучал так властно!

Он будто нажал на курок где-то внутри меня. Страстные пальцы не давали мне одуматься, и меня накрыл экстаз, такой же оглушительный, как выстрел из пистолета.

– О, да... – простонала я, выгибаясь навстречу ему, моему убийце и тирану. Сейчас есть только он и я, нет прошлого и будущего, только это мгновение всепоглощающей страсти и удовольствия. Я кончила громко, и Кирилл накрыл мой рот свободной ладонью, заглушая мои стоны, а я прикусила его пальцы, продолжая бешено извиваться.

Когда ко мне вернулось подобие сознания, я почувствовала, что Кирилл прижался своей щекой к моим бедрам и нежно целует их.

– Хочешь, уйдем отсюда? – спросил он тихо.

– Да. Я хочу домой. – Я просто умирала от стыда, не в силах смотреть ему в глаза.

Он заметил мое состояние, взял в ладони мое все еще пылавшее от жара лицо и произнес:

– Ты очень красивая девочка. И сладкая. Я полностью контролирую твое удовольствие. Оно принадлежит мне, поняла? – Он строго посмотрел мне в глаза. – Ты никогда не должна стыдиться меня, потому что ты – моя.

Мне почему-то стало легче от этих слов, которые должны были бы еще больше унизить меня и обесценить как личность, но, к моему удивлению, они возымели обратный эффект. Я робко улыбнулась ему в ответ, опустив взгляд. Кирилл немного отстранился и произнес:

– Ну вот, теперь сможешь написать критический отзыв об этой постановке в своем блоге. Конечно, когда получишь его обратно. – Он лукаво подмигнул мне и потянул к выходу.

Странная легкость овладела моим телом, когда мы с девочкой шли к выходу из театра. Чувствовали себя нашкодившими школьниками. Кира всё время озиралась по сторонам, стыдливо прикрывая рот рукой, будто это не она несколько минут назад сотрясалась от экстаза, отчаянно ловя ртом воздух. Ее щеки разрумянились, а губы были алыми от возбуждения. Такой она нравилась мне еще больше.

Около театра был припаркован мой внедорожник. Любезно открыл для девчонки пассажирскую дверь. Она застыла в нерешительности, будто раздумывая, доверяет ли мне настолько, чтобы сесть ко мне в машину. Эта ее запоздалая рассудительность позабавила меня.

– Ты не думаешь, что уже поздновато?

– Для чего? – Она нахмурилась.

– Решать, доверять мне или нет. – Я усмехнулся.

– Для этого никогда не поздно, – серьезно проговорила она, но от меня не укрылся лукавый огонек в ее глазах.

– Ну, если ты хочешь идти обратно пешком... – начал я, внезапно вспомнив, что на ней нет белья, и девочка слегка поежилась, когда мой взгляд непроизвольно скользнул по ее аппетитной фигурке, – то тебе нужно идти вон в том направлении. Минут через сорок выйдешь к автобусной остановке. – Я показал ладонью в нужном направлении и усмехнулся.

Ее глаза округлились, и она замотала головой.

– Я так и думал. Садись! – скомандовал я и захлопнул за ней дверь.

Потом обогнул машину и сел на водительское место. Кира покорно сидела рядом, уже успев пристегнуть ремень безопасности. Завел мотор и выехал на проезжую часть.

– И часто ты тут бываешь? – подала голос моя пассажирка.                                                                

– Иногда, – уклончиво ответил я.

 Совсем не хотелось посвящать ее в то, насколько я любил этот театр. Его владелец был моим старым другом. Когда несколько лет назад он открыл это заведение, я сам адаптировал несколько пьес под нужды этой обители тайных пороков. В награду владелец выдал мне VIP-пропуск и даже выделил отдельную ложу. Заведение пользовалось большим успехом у тех, кто предпочитал более провокационные зрелища, нежели мог предложить классический театр.

Какое-то время мы с Кирой ехали в тишине. Потом девочка вздохнула и поерзала. Моментально представил, как ее влажная и горячая плоть касается черной кожи сиденья. Не мог отказать себе в удовольствии окинуть взглядом ее чуть разведенные бедра. Платье слегка приподнялось, и я с удовольствием таращился на ее ноги, обнаженные выше колена. Гладкая кожа будто умоляла о том, чтобы ее погладили.

Не замечая моего пристального внимания, девочка продолжала ерзать. Она отвлеченно смотрела в окно. Боже мой, зачем она так делает? В области паха всё заныло от возбуждения. Я не мог сконцентрировать внимание на дороге.