Подошел Энтони. Поцеловав Кирнан в щеку, он любезно подвинул ей стул.

– Интересно, куда это Джесс запропастился, – нахмурился Джон Маккей.

– В городе много военных, – заметил Энтони, невольно оправдывая своего соперника. – Должно быть, встретил кого-нибудь из знакомых.

К столу подошел официант с запиской на серебряном подносе. Прочитав ее, Джон скомкал бумагу и пояснил:

– Это от Джесса. Сообщает, что, возможно, задержится, и предлагает начинать без него. Он присоединится к нам, как только освободится.

Кирнан вскочила со стула. Она должна увидеть его!

К ней тотчас обратились удивленные взоры собравшихся.

– Я немного замерзла, – бросила Кирнан отцу. – Если джентльмены меня извинят…

Докончить фразу она не успела – Энтони, поднявшись с места, предложил:

– Если тебе нужна накидка, я с удовольствием принесу ее.

– Большое спасибо, Энтони, но я не уверена, что оставила ее в номере. Возможно, она лежит на диване возле конторки портье. Не беспокойся, пожалуйста, я схожу сама.

Она подарила ему одну из самых очаровательных своих улыбок и добавила, обращаясь сразу ко всем:

– Прошу вас, джентльмены, продолжайте беседу. Я вернусь через пару минут.

Джон Маккей, по всей видимости, что-то заподозрил, но Кирнан сделала вид, что не заметила взгляда отца. Выйдя из ресторана, она стремглав бросилась наверх.

Первым делом направилась за накидкой к себе в номер. Палантин лежал на кровати – там, где она и оставила. Схватив его, Кирнан по главной лестнице выбежала на широкую веранду, опоясывавшую всю гостиницу.

В отличие от шумного ресторана, на веранде оказалось на удивление тихо. Какая холодная и прекрасная ночь!

Девушка тревожно вглядывалась в темноту. Перед ней лежала широкая, пустынная сейчас улица. Джесс остановился в другой гостинице и, возможно, приедет оттуда.

Но когда?

Тут на глаза ей попалась конюшня. «Он наверняка там», – осенило Кирнан. В мгновение ока она сбежала с крыльца и торопливо бросилась через улицу.

К ее изумлению, Джесс как раз выходил из конюшни. Кругом была такая непроглядная тьма, что она только чудом разглядела его заломленную набок фуражку, узнала характерную походку.

– Джесс! – чуть слышно прошептала девушка, но он остановился.

И вот Кирнан уже в объятиях Джесса, жадно ищет его губы. Поцелуй был горяч и страстен, сладок и неистов. Язык мужчины дерзко скользнул ей в рот. И у нее перехватило дыхание; еще минута – и она совсем потеряет голову. Джесс крепко прижал ее к себе, и Кирнан почувствовала, что сердца их бьются в унисон; холод ночи отступил перед жаром их неистового объятия… Наконец, Камерон нехотя отпустил девушку и внимательно посмотрел ей в глаза. Она покраснела и потупилась.

– А где же бедняжка Энтони? – насмешливо поинтересовался капитан.

– Он… в ресторане.

– Ты сказала, что не будешь его женой?

– Я пыталась…

– Что значит «пыталась»?

– Иногда Энтони бывает очень упрямым.

– Ну так скажи ему, что выходишь за меня.

Кирнан, наконец, решилась поднять глаза. Ее пальцы нервно затеребили пуговицу его накидки.

– Но я не собираюсь выходить за тебя, Джесс, пока ты не станешь воспринимать все как надо.

– То есть так, как ты? – спросил он тихо, изогнув брови. Наклонившись, он коснулся поцелуем уголка ее рта, потом неторопливо провел языком по нижней губе, на мгновение прикусил ее и снова поцеловал. Кирнан порывисто прижалась к Джессу, целиком отдаваясь счастью чувствовать его и быть с; ним рядом.

– То есть так, как ты? – повторил он.

– Да. Так, как я, – подтвердила девушка. – О, Джесс!

Он вежливо, но решительно отстранился.

– А пока я не изменю своих взглядов, ты по-прежнему' будешь очаровывать и мучить бедняжку Энтони?

Кирнан гневно сощурила глаза.

– Кто сказал, что я его мучаю? Да если хочешь знать, Энтони в сто раз лучше тебя!

Он обнял ее с такой силой, что она чуть не задохнулась.

– Интересно, чем же, Кирнан? Может быть, он лучше; целуется? Наверное, теперь ты решила испытать свои чары на Энтони?

– Сейчас же отпусти меня, самодовольный янки! – яростно выкрикнула девушка. – Да как у тебя язык повернулся?! Энтони слишком благороден…

– Влюбленный болван твой Энтони и ничего больше! – отрезал Джесс. – Уж он-то наверняка не пытается обнять тебя ненароком! Позволяет вертеть собой, как тебе угодно, и готов довольствоваться одной твоей обворожительной улыбкой. Ну, так я не Энтони, Кирнан! Да, я люблю тебя, но дорожу и своими взглядами и не изменю их в угоду ни тебе, ни кому бы то ни было. Поняла?

Девушка поняла только одно: Джесс отказывается от нее да и от своей прежней жизни ради того, что, возможно, произойдет в будущем – если произойдет, конечно.

Разрываемая горем на части, она рванулась прочь.

– Не смей больше прикасаться ко мне, Джесс Камерон!

– Прикасаться? Боже мой, мисс Маккей! Если я не ошибаюсь, еще совсем недавно вы стонали от восторга в моих объятиях!

– Фу, как ты груб!

– Да уж где мне тягаться с твоим слюнтяем Энтони!

Он снова с силой прижал ее к себе. Губы Джесса были совсем рядом – Кирнан чувствовала его прерывистое дыхание и волнующую близость естества… Теплая волна сладострастия разлилась по всему ее телу, тревожа и возбуждая.

– Я люблю тебя, Кирнан! Я твой мужчина, тот, кто понимает и любит тебя. Я дам тебе все, что в моих силах, но поступаться принципами я не могу. Когда ты разберешься, что я нужен тебе такой, как есть, возвращайся. – Он улыбнулся, и в этой улыбке смешались и его всегдашняя лукавинка, и горечь их нелегкого расставания. – Если, конечно я все еще буду тебя ждать.

– О-о! – воскликнула Кирнан и попыталась ударить Джесса. – Ты просто негодяй!

– Знаю, – спокойно подтвердил он и снова поцеловал ее.

На сей раз поцелуй был долгим и страстным. Он пронзил ее до глубины души, и на мгновение девушке показалось, что Джесс овладеет ею прямо здесь, на улице. У нее захватило дух, ноги вмиг стали ватными, а по всему телу разлились горячие волны, волны желания.

И вдруг кольцо сильных надежных рук разжалось.

– А до тех пор, моя девочка, – произнес он хрипло, – не смей меня мучить!

Прикоснувшись к фуражке, Джесс ушел, а Кирнан застыла как вкопанная, изумленно глядя ему вслед. Он оскорбил ее, ударил, причем удар этот пришелся в самое сердце! Уязвленная гордость заставила девушку броситься вслед обидчику и холодно проговорить:

– Не откажи в любезности передать моему отцу, что у меня разболелась голова и обедать я не приду.

Камерон обернулся и схватил ее за руку.

– Ну, нет! Он ни за что мне не поверит. Ты не из тех барышень, Кирнан, которые страдают приступами меланхолии.

– Отлично! – вскричала она. – Идем обедать.

Преисполненная чувства собственного достоинства, она прошествовала мимо Джесса и, обернувшись, добавила:

– И не стоит ждать меня, Джесс. Я своим принципам не изменю!

В ресторан они вернулись вдвоем. Разговор за столом вертелся вокруг каких-то мелочей. Со стороны все выглядело как милая встреча старых друзей.

А потом обед закончился. Встав из-за стола, Джесс попрощался с присутствующими – сегодня вечером он уже должен был вернуться в Вашингтон. Подойдя к гордячке, Камерон на мгновение задержался. Взглянув ей прямо в глаза, он поцеловал ее руку и тихо сказал:

– До свидания, Кирнан. Рад был встретиться.

– О да, капитан, – с величавым достоинством ответила; девушка и добавила, глядя на него в упор: – Всего хорошего, капитан.

Джесс отвесил общий поклон и размашисто зашагал к выходу.

Через минуту Кирнан услышала за окном цокот копыт. Джесс уехал из города.

И из ее жизни.

Джесс не сомневался, что Кирнан не станет присутствовать при казни. Даже если отец ей позволит, она сама не захочет. Вот и хорошо, значит, они не встретятся.

Да и зачем? В прошлый раз они поговорили довольно откровенно, и он недвусмысленно дал понять, что себе не изменит. Вновь увидевшись с Кирнан, он не преминет настоять, чтобы она рассталась с Энтони и вышла замуж за него.