Рукой в перчатке он убирает с моего лица окровавленные пряди волос и поднимает мой подбородок. Пристально разглядывает мой шрам. Уголки его губ приподнимаются в странной, чуть ли не сочувствующей улыбке.

— Какая жалость, — говорит он. — Ты стала бы красавицей.

Я дергаю головой, высвобождая подбородок.

— К тому же, темпераментной, — с сожалением добавляет он. — Не нужно бояться. — Он приближает свое лицо к моему и тихо продолжает: — Ты найдешь свое спасение в Подземном мире.

Он отходит от меня, разворачивается к толпе и поднимает руки, призывая к тишине.

— Успокойтесь, друзья мои! Я уверен, что мы все сильно взволнованны. — Когда шум толпы стихает, Терен выпрямляется и прочищает горло. Его следующие слова накрывают затихшую площадь: — Некоторые из вас, может быть, заметили всплеск преступлений на наших улицах. Преступлений, совершенных людьми — извращенной имитацией людей, — которые могут больше, чем… обычные люди. Некоторые из вас стали звать этих новых преступников Молодой Элитой, как будто они уникальны и стоят выше других. Я пришел сюда сегодня напомнить всем вам, что они опасны и демоничны. Они убийцы, готовые убивать своих же любимых. Им не писан закон и порядок.

Терен оглядывается на меня. Теперь на площади царит мертвая тишина.

— Позвольте уверить вас: каждого пойманного демона мы будем передавать в руки правосудия. Зло должно быть наказано. — Он обводит взглядом толпу. — Инквизиторы здесь для того, чтобы защитить вас. Пусть это будет предупреждением для всех.

Я слабо дергаюсь в цепях. Коленки трясутся. Я хочу спрятать свое тело от всех этих людей, спрятать свои изъяны от их любопытных глаз. Есть ли в этой толпе Виолетта? Я осматриваю людские лица в поисках ее, затем поднимаю взгляд к небу. Сегодня такой красивый день. Как небеса могут быть такими синими? Что-то влажное катится по моей щеке. Губы дрожат.

«Боги, дайте мне сил. Мне так страшно».

Терен берет из рук одного из своих людей маленький факел. Поворачивается ко мне. При виде огня по моим венам несется ужас, и я неистово пытаюсь вырваться из оков. Я потеряла сознание, когда доктора при помощи огня вынимали мой глаз. Какую же боль должен испытывать человек, чье тело пожирает огонь?

Терен в прощальном жесте касается пальцами лба, затем бросает факел в поленья у моих ног. Вверх летят искры, сухое дерево сразу воспламеняется. Толпа взрывается одобрительным ревом.

Поднявшаяся во мне ярость смешивается со страхом. Я не умру здесь сегодня!

Я погружаюсь глубоко в себя и в этот раз мне, наконец-то, удается ухватиться за ту странную силу, что я так искала все эти дни. Сердце делает удар и…

Мир застывает.

Недвижимые языки пламени, потеряв цвет, черно-белыми всполохами висят в воздухе. Облака над головой останавливаются, и ощущаемый кожей ветерок замирает. С лица Терена сходит улыбка, когда он оборачивается посмотреть на меня. Толпа растерянно молчит.

В моей груди что-то рвется. Мир обретает движение и краски. Дерево снова с треском пожирает огонь. Синева небес над головой сменяется тьмой.

Облака чернеют. Их очертания принимают странные, пугающие формы, и сквозь всё это всё еще светит солнце — жутковатый, яркий маяк в полночной канве. Люди кричат во внезапно опустившейся на них ночи, Инквизиторы вынимают мечи, глядя, как и все мы, вверх.

Я никак не могу выровнять дыхание. Не знаю, как всё это остановить.

В центре тьмы и паники в небесах что-то движется. Тучи искажаются и рассыпаются на миллион кружащих пятен, которые вдруг все несутся вниз, вниз, вниз, на толпу. Саранча. Она набрасывается на толпу с безжалостной точностью, и ее жужжание тонет в криках людей. Инквизиторы отмахиваются от нее своими бесполезными мечами.

Языки пламени лижут мои пятки, обжигая их. Огонь поднимается ко мне. Он поглотит меня!

Пытаясь уберечься от него, я замечаю странную вещь. Приближающаяся ко мне саранча пролетает прямо сквозь меня, как будто ее здесь и нет, как будто она эфемерная. Я всматриваюсь в происходящее. Саранча пролетает сквозь тела Инквизиторов, так же, как и сквозь толпу людей.

«Это иллюзия, — внезапно осознаю я. — Как и тени, атаковавшие моего отца. Всё это — нереально».

Один из Инквизиторов с покрасневшими от дыма глазами, пошатываясь, поднимается на ноги и, указав мечом в мою сторону, направляется ко мне. Собрав остатки сил, я яростно рвусь из цепей. По запястьям течет горячая кровь. Я бьюсь в оковах, а Инквизитор всё приближается, материализуясь из океана саранчи и тьмы. Вдруг…

Порыв ветра. Синева и серебро. Огонь под моими ногами гаснет и завитками дыма уходит в воздух.

Что-то мелькает в поле моего зрения. Между мной и приближающимся Инквизитором появляется человек, двигающийся с какой-то смертельной грацией. Кажется, это парень. Кто он? Этот парень — не иллюзия, я чувствую, что он реален, чего не чувствую от потемневших небес и роя саранчи. На нем синяя мантия с капюшоном, всё лицо закрывает металлическая серебристая маска. Он полуприседает передо мной, подобравшись, все его тело напряжено, взгляд прикован к Инквизитору. В каждой руке по кинжалу.

Инквизитор останавливается рядом, в его глазах отражается неуверенность.

— Отойди, — приказывает он.

Парень в маске наклоняет голову на бок.

— Как невежливо, — насмешливо произносит он бархатным, грудным голосом. Я слышу его, даже находясь в самом центре хаоса.

Инквизитор кидается к нему с мечом, но парень скользяще уходит в сторону и наносит удар одним из кинжалов. Лезвие глубоко погружается в тело Инквизитора. Глаза мужчины округляются, он взвизгивает, как умирающая свинья. Я слишком потрясена, чтобы издать хоть звук. Внутри меня сияет странный восторг.

К упавшему стражу бегут другие Инквизиторы. Они вытаскивают мечи, но парень лишь кивает, приглашая их подойти ближе. Когда же они приближаются, он течет между ними, как вода меж камней, его движения — размыты, лезвия кинжалов блестят в темноте серебром. Один из Инквизиторов чуть не разрубает его пополам мечом, но парень одним движением отрезает ему клинком руку. Меч падает на платформу. Парень подбрасывает его ногой вверх, ловит в воздухе и направляет на остальных стражей.

Приглядевшись, я замечаю, что на платформе появились и другие люди в масках, одетые так же, как парень. Он пришел не один.

— Это Жнец! — кричит Терен, указывая на парня мечом. Он спешит к нам. Его бледные глаза светятся безумством. — Взять его!

Это прозвище. Я видела его раньше вырезанным на деревянной гравюре Молодой Элиты. Жнец. Он один из них.

Больше Инквизиторов бегут к платформе. Парень замирает, кинув на них взгляд. С его клинков капает кровь. Затем он выпрямляется, поднимает руку над головой и резко, дугой, опускает вниз.

Из его ладони вырывается столб огня. Вдоль платформы встает высоченная, до потемневших небес, огненная стена, отделяющая нас от солдат. За этой пламенной завесой раздаются крики ужаса.

Парень подходит ко мне. Я со страхом смотрю на его спрятанное за капюшоном и серебристой маской лицо, подсвеченное пламенем за его спиной. Маской не скрыты лишь его глаза — жесткие, полночно темные, с отражающимся в них огнем.

Он не говорит мне ни слова. Вместо этого опускается передо мной на колени и обхватывает руками в перчатках цепи, приковывающие мои лодыжки к столбу. Цепи становятся сначала красными, потом раскаленно-белыми. Они быстро плавятся, освобождая мои ноги. Поднявшись, парень проделывает то же самое с петлей на шее и цепями на моих запястьях.

«На стенах остался нагар, тела расплавились изнутри».

Мои запястья освобождаются, и я тут же падаю, слишком слабая, чтобы остаться стоять на ногах, но парень подхватывает меня и без усилий поднимает на руки. Я напрягаюсь, почти ожидая, что он обожжет мою кожу. Он пахнет дымом, и от его тела исходит жар. Я устало опускаю голову ему на грудь. Я слишком устала, чтобы бороться, но все равно буду сопротивляться. Всё вокруг погружается в океан тьмы.