— Что-то случилось? — спокойно спросил Рэй.

— Я занималась сексом в офисе Фила!

— Я в курсе.

— С начальником…

— Верно подмечено.

Ладонь Рэя прошлась по ее спине и замерла на выпуклых ягодицах.

— Ты что, не понимаешь? Никакой тошноты, никаких воспоминаний об отце. Чувствую себя прекрасно. — Мэдди нежно поцеловала упрямый подбородок мужчины. — Ты вылечил меня!

— Рад быть полезным, — самодовольно засмеялся Рэй, и она тоже не удержалась от смеха.

Когда приступ веселья миновал, он приподнялся на локте, многозначительно скользнул глазами по ее груди.

— Давай собираться. Я мог бы еще долго любоваться твоей наготой, однако становится прохладно.

Скрывая разочарование, Мэдди быстро натянула одежду и вздохнула, провожая глазами скрывшиеся под плавками мускулистые ягодицы Рэя. Она была уверена, что ее большому сексуальному приключению пришел конец. Скромная официантка — не пара неотразимому красавцу и опытному соблазнителю. Вспомнить хотя бы его самоуверенность в постели и наглость, с которой он ворвался в кафе и потребовал, чтобы она снова отдалась ему! Конечно, Рэй проявил такт и внимание: не проникся к ней отвращением, когда ее едва не стошнило прямо перед ним, а потом практически заставил выплакаться ему в жилетку. Но это не помешает ему через пару дней найти ей замену.

Мэдди прогнала мысль, что не скоро сможет забыть его. Ни один мужчина не возбуждал ее так сильно и не доставлял такого удовольствия в постели. Жаль, что Рэй совершенно не подходил ей во всех остальных отношениях.

Она не была сентиментальной. Наблюдая за разваливающимся браком родителей, Мэдди поняла, что страсть не длится вечно. В основе прочных отношений лежат более существенные вещи — психологическая совместимость, взаимопонимание, общность интересов. Одного секса недостаточно, даже если он умопомрачительный. Каким бы великолепным ни был Райан Кинг, помимо постели она почти ничего о нем не знала. А из того немногого, что знала, следовал вывод, что этот мужчина — не для нее.

— О чем ты думаешь?

Мэдди повернула голову. Рэй сидел рядом, вытянув больную ногу.

— Ни о чем. — Она не собиралась делиться с ним грустными мыслями.

Рэй ласково погладил ее колено:

— Только не говори, что собираешься снова уйти в себя.

Мэдди слегка улыбнулась — для секс-машины он удивительно проницателен.

— Не собираюсь. — Она накрыла его руку своей.

Он мгновенно напрягся. Видимо, не желая того, она перешла какую-то черту. Мэдди быстро убрала руку.

Скрывая неловкость, Рэй на секунду отвернулся и вдруг сказал:

— Ты не должна так болезненно воспринимать то, что было между твоими родителями. Это может погубить тебя.

— Понимаю, — сказала она, хотя ничего не понимала.

Вдруг у нее возникло горячее желание узнать о нем больше. Пусть их связь мимолетна, но он же заставлял ее рассказывать о личном!

— А у тебя хорошая семья?

— Кто знает? — Он небрежно пожал плечами. — Я почти не помню ни отца, ни матери. Я осиротел в двенадцать лет.

— Мне очень жаль. — Пусть родители Мэдди были эгоистичны и замкнуты на себе, но без них было бы хуже. — У тебя есть братья или сестры?

— Нет. После гибели родителей меня забрал к себе дед. Так я попал в Корнуолл.

— А где ты жил до того? — Мэдди не могла сдержать любопытство, впервые приоткрывая завесу над его прошлой жизнью.

— Везде. На Гавайях, в Калифорнии, на Карибах какое-то время. Родители не любили сидеть на месте. Мы жили в автофургоне и следовали за высокой волной…

По тому, как потемнели его глаза, Мэдди поняла, что он солгал ей. Рэй прекрасно помнил и жизнь с родителями, и боль утраты.

— Тебе не хватает их?

— Что? — Он взял себя в руки. — Я не так сентиментален, поверь. Пошли отсюда, пока Фил не начал колотить в дверь.

Они направились по коридору в зал. Глядя на его замкнутое лицо, Мэдди перебирала в уме сотни вопросов, которые никогда больше не сможет задать Рэю. Как он потерял родителей? Смог ли дед заменить их? Что чувствовал маленький одинокий затворник в суровом, неприветливом особняке на вершине скалы после теплой атмосферы семьи, где все любили друг друга? Она часто задумывалась, что лучше — иметь любящих родителей, счастливое детство и все потерять или не иметь этого никогда?

— Мэдди, ты опять задумалась. О чем теперь?

Она слабо улыбнулась:

— О том, как буду смотреть в глаза Филу. Надо придумать убедительную историю, что мы делали в офисе, иначе Фил мне этого не забудет.

— Это не секрет. Впрочем, он уже обо всем догадался, а если нет, я ему скажу.

— Не вздумай! — Мэдди остановилась.

— Почему?

— Я работаю здесь. — Она не понимала, почему он вдруг решил сделать свою любовницу, пусть даже случайную, предметом кухонных сплетен. — Не хочу, чтобы Фил знал.

Рэй обнял ее:

— Только не говори, что между нами все кончено.

— Но… — Она почувствовала нарастающее в нем возбуждение, и тело сразу откликнулось мягкой пульсацией между бедрами. — Но почему ты хочешь снова заняться сексом со мной?

В ту же секунду она пожалела о сказанном. Мэдди не заблуждалась насчет своих весьма ограниченных возможностей в искусстве любви, которым Рэй владел так виртуозно. Но, высказав сомнения вслух, показала себя неуверенной и жалкой.

— Ты можешь сделать вид, что не слышал? — жалобно попросила она.

Рэй покачал головой. Она с ужасом ждала ответа, готовая умереть от стыда. Но вместо насмешки в его прищуренных глазах сверкнула ярость.

Рэй сжал кулаки, жалея, что не может как следует отделать ими этих придурков, бывших любовников Мэдди, напрочь лишивших ее уверенности в себе. Ей и в голову не пришло, что она сразила его наповал. Он в жизни не встречал более непосредственной, бесхитростно-соблазнительной женщины. Какая досада, что он не мог развеять ее сомнения без риска вселить в ее сердечко неоправданные надежды!

Рэй всегда четко определял границы отношений с женщинами и никогда не пересекал их. Они знали, чего он ждет от них, а что не входит в его планы. Так он избавлял себя от ненужных сцен при расставании. С Мэдди он отступил от правила, вернее, не вспомнил о нем вовремя, слишком занятый другими проблемами.

После задушевного разговора в офисе Фила, когда он начал откровенничать насчет родителей, стало ясно: пора дать Мэдди понять, что его не устраивает такой уровень интимности.

Однако в эту минуту она вопросительно смотрела на него, как будто действительно не понимая, почему он все еще хочет спать с ней. Рэй пока не представлял, как ответить, чтобы окончательно не лишить ее веры в себя.

— Мэдди, мне показалось, что в этот раз тебе все понравилось.

Сияющие зеленые глаза широко раскрылись.

— Тебе не показалось.

— Тогда почему бы нам не продолжить в том же духе?

— Но…

— Я не рассчитываю на серьезные отношения. — Голос звучал непринужденно, но он наблюдал за выражением ее лица как коршун.

Мэдди выглядела скорее растерянной, чем огорченной.

— Я знаю, — сказала она, немного удивив его.

— Мне предстоит провести в Корнуолле месяц или около того. Мне потребуется какое-то время на восстановление, но зимой я уеду в Лондон. А до тех пор не вижу причины, почему мы должны лишать себя удовольствия.

По правде говоря, у него не было конкретных планов вернуться в Лондон. Он передал свою компанию в надежные руки управляющих и стал затворником, не беспокоясь о судьбе бизнеса. Рэй не думал о будущем, потому что был слишком занят прошлым. Но если он хочет продолжать отношения с Мэдди, нужно обозначить сроки. К тому же мысль о возвращении в столицу больше не вызвала внутреннего протеста.

— Не знаю… — протянула Мэдди с сомнением, слегка нахмурившись.

Рэй отметил, что пульсация в паху стала заметнее. Мэдди была очаровательна и совершенно уникальна. Он не помнил, чтобы ему приходилось так долго уговаривать кого-нибудь заняться с ним сексом.