Мысль, что он ранен, заставила ее удвоить усилия, пробиваясь сквозь бурлящие водовороты. Плечи и руки болели, ноги сводило от холода.

— Все в порядке! — крикнула она, добравшись до пострадавшего. — Я вам помогу.

Он застонал, кровь из рассеченного лба вновь густо окрасила щеку. Чтобы переложить мужчину на плот, Мэдди нужно было сначала отстегнуть страховочный шнур, приковавший его щиколотку к серфу. Пальцы нащупали карабин, но в этот момент их накрыл ревущий вал.

«Сосредоточься, — велела себе Мэдди. — Отстегни шнур».

Оттолкнув серф, Мэдди подсунула плотик под торс утопающего и обхватила его руками, прежде чем следующая волна потянула их обоих на дно. На мгновение ее охватил страх, однако сработала профессиональная подготовка. Впившись пальцами в край доски, она резко толкнулась ногами и вынырнула на поверхность. Грохот волн оглушил ее. Мэдди понадобилось несколько секунд, чтобы сориентироваться. Резиновые ноги почти не слушались, грудную клетку сводило от каждого вдоха. Но, прижавшись к распростертому телу, она яростно толкала доску к берегу.

Казалось, прошла вечность, прежде чем ее подхватили сильные руки. Она повернула голову и, превозмогая резь в глазах, разглядела рядом мокрую голову Люка.

— Я держу его! — крикнул он. — Выходи на берег.

Мэдди встала на дрожащие ноги, с трудом осознавая, что кромка песка совсем рядом. Когда Люк вытащил доску с серфером на берег, пошатываясь, подошла ближе. Ее напарник, у которого было больше опыта в оказании первой помощи, осматривал пострадавшего. Наконец осторожно переложил его на спину на приготовленные носилки и закрепил неподвижное тело ремнями.

— Он дышит, — с явным облегчением заметил Люк, поднимаясь с колен. — Скоро придет в себя. Видимо, ударился головой о доску, точнее пусть парамедики разбираются. Следи, чтобы он не двигался, а я схожу за одеялами, надо согреть вас обоих.

Мэдди кивнула, разглядывая незнакомца. Он не отличался классической красотой, но решительный разлет темных бровей, высокие скулы и щетина, оттенявшая упрямые, жесткие линии подбородка, придавали худому небритому лицу диковатые черты языческого божества. Взгляд спасательницы скользнул дальше, охватывая широкие плечи, мускулистую грудную клетку и узкие сильные бедра, четко обрисованные блестящим черным гидрокостюмом. Она почувствовала, как на холодном ветру ее охватывает жар. «Что это со мной?» — одернула себя Мэдди. Бедный парень ранен и продрог насквозь, а она любуется им, как стриптизером на дамской вечеринке!

Мэдди опустилась на песок и провела ладонью по его лицу. Покалывание щетины вызвало новую неуместную волну жара, которую она предпочла игнорировать. Вероятно, настало время серьезно взбодрить сексуальную жизнь, если она начала вожделеть полуобморочных незнакомцев…

— Все хорошо, — пробормотала она. — Вы в порядке.

Мэдди убрала с его лба мокрые русые кудри. Кровь уже не лилась потоком, как недавно в море, но тихо сочилась из узкой раны под волосами. Мэдди прижала палец к красной полоске, и вдруг мужчина широко раскрыл восхитительные синие глаза. Бирюза радужки резко контрастировала с покрасневшими белками. Его глаза напомнили Мэдди синеву Карибского моря на старых открытках, слишком яркую, чтобы быть правдоподобной.

Серфер попытался приподняться, но ремни удержали его на месте.

— Какого че… — пробурчал он, изогнув бровь. — Кто меня привязал?

— Я. — Мэдди успокаивающе сжала его предплечье. — Вам не стоит двигаться.

Потрясающие синие глаза сузились.

— Кто вы такая?

Ее щеки горячо вспыхнули, несмотря на холод и моросящий ноябрьский дождь.

— Я работаю на спасательной станции. Мы вытащили вас из воды, когда вы поранили голову.

Мужчина оставил попытки освободиться и тяжело вздохнул.

— Фантастика, — произнес он с непонятной горечью, потом коротко добавил: — Спасибо. Теперь развяжите меня.

Командирский тон не понравился Мэдди, но она оправдала его грубость пережитым стрессом.

— Не буду, — сказала она голосом строгой, но доброй сестры милосердия. — Мы должны дождаться скорую.

Он сжал челюсти:

— Не надо врачей. Развяжите.

— Потерпите немного.

— Тогда я сделаю это сам. — Опустив плечо, пациент изогнулся и рывком одной руки разорвал ремень.

Мэдди быстро отодвинулась. Опираясь на локоть, он резко сел, со стоном дотронулся до раны и тихо выругался, увидев следы крови на пальцах.

— Поделом вам, — с легким злорадством сказала Мэдди, уже понявшая, что добротой от этого упрямца ничего не добьешься. — Лежите и ждите, когда медики вас осмотрят.

— Я сам решу, что мне делать, — отрезал он.

— У вас могут быть внутренние повреждения. — Она с трудом сдерживала негодование.

Мужчина бесцеремонно оглядел Мэдди, задержав взгляд на обтянутой гидрокостюмом груди. Ее соски мгновенно затвердели и предательски выпятились вперед, как наконечники торпед.

— Я готов рискнуть. — В голосе звучал сарказм, но губы дрогнули в подобии улыбки, а глаза смотрели уже не так сурово.

Мэдди снова ощутила жар. Невероятно. Неужели самый упрямый пациент в мире собирался за ней приударить? Но он сморщился, и она решила, что ей почудилось.

— Эй, приятель, ты куда собрался? — нарушил напряженную паузу Люк, подошедший с ворохом одеял.

«И куда только его за ними носило так долго! — раздраженно подумала Мэдди. — В Тимбукту?»

— Я ухожу. — Серфер с трудом поднялся на ноги, пошатнулся, и Люк поддержал его.

— Уверен? Выглядишь ты неважно.

— Я в курсе, — огрызнулся незнакомец.

Мэдди поморщилась от резкости тона, но Люк даже глазом не моргнул:

— Возьми хотя бы одеяло. На тебя холодно смотреть.

Мужчина настороженно взглянул на спасателей и, поколебавшись, неловко накинул одеяло на плечи:

— Спасибо.

Мэдди была уверена: если бы он не находился на грани переохлаждения, ни за что не принял бы помощь.

— Где ты живешь? — спросил Люк осторожно, как будто разговаривал с диким зверем, готовым откусить протянутую руку. — Может, подвезти?

Возникла долгая пауза, нарушаемая только завыванием ветра. Наконец серфер медленно повернул голову. Струйка крови медленно стекала по бледной щеке.

— Вон там. — Он кивнул в сторону неприступного особняка на вершине скалы, обращенного окнами на залив. — В усадьбе Треван. Я поднимусь по горной тропинке.

Мэдди с удивлением посмотрела наверх. Огромный старинный дом интриговал ее с тех пор, как она впервые появилась в городе прошлым летом. Высокие башни из серого камня и зубчатые стены придавали ему зловещий вид, словно архитектор черпал идеи из всех готических романов сразу. Мэдди почему-то считала особняк заброшенным и, идя на поводу у богатой фантазии, придумывала этому разные романтические объяснения. Она должна была признать, что диковатая привлекательность и отвратительные манеры серфера как нельзя лучше подходили к мрачноватой красоте дома-призрака. Ей часто думалось, что ее любимые литературные герои, такие неотразимые в книге, в реальной жизни были бы невыносимы.

Мужчина повернулся, чтобы уйти, но Мэдди окликнула его:

— Подождите, вы не можете просто так…

— Не надо, Мэд, — остановил ее Люк. — Ему не нужна твоя помощь.

— Это безумие. Он может быть серьезно ранен, — обеспокоено зашептала она, сама не понимая, почему благополучие незнакомца вдруг стало ей так важно.

— Всех не спасешь. — Люк усмехнулся, совсем как брат, и, набросив ей на плечи одеяло, растер их. — Пойдем в кафе. Порция горячего шоколада за мной.

Мэдди плотнее закуталась в согревающую ткань и кивнула, но не отвела взгляда от удалявшейся фигуры. Она нахмурилась, впервые увидев, что парень хромает. Он остановился, потер бедро и снова зашагал, заметно припадая на одну ногу.

— Он сильно ударился, — снова встревожилась она.

— Похоже на старую травму, — сказал Люк. — Поэтому и не мог удержаться на серфе.

Мэдди почувствовала, как в животе стягивается тугой комок злости и раздражения. Каким тупоголовым мачо нужно быть, чтобы полдня просидеть в воде, пытаясь сделать то, что тебе заведомо не под силу?