Первый «живой» концерт «Трибунала Натальи Медведевой» состоялся в Политехническом музее. Наталья мечтала о том, чтобы выступить именно там, ведь на сцене Политехнического выступали многие великие поэты ХХ века.

На её выступление пришли и панки, и металлисты, и даже какие-то «новые русские», которые купили самые дорогие билеты и сели в первых рядах. Пришли какие-то старушки, вероятно из бывших репрессированных, и попросили пустить их бесплатно, потому что у них не было денег на билет.

– На наших концертах мне нравится именно разношёрстность публики, – говорила Наталья. – Во-первых, это отражает существующее московское общество, а во-вторых, пестрота нашей публики говорит о том, что репертуар, подача и исполнение отличаются настоящестью.

Концерты Медведевой всегда собирали самую разную и, казалось, диаметрально противоположную по своим вкусам и устремлениям публику. На концерт в Зверевский театр, что на Новорязанской улице, собрались и панки, и хиппи, и манекенщицы, и известные стилисты, и какие-то солидные дядечки в дорогих пиджаках и галстуках. Меня развеселили две барышни хиппарского вида с большими беременными животами, которые пришли на концерт с целым выводком детей.

Меня тогда впечатлило, что Наталья с Сергеем декорировали ангар Зверевского театра под свою квартиру, запрятанную за кулисами трёх вокзалов: на стенах висели какие-то фотографии, поделки, фишки, картины, которые украшают их дом. Наталья читала стихи из цикла «ХХ век. Хроника предпоследнего лета», Сергей играл на гитаре, звук которой был пропущен через цепь «примочек». Между Натальей и Сережей были протянуты настолько тонкие и чувствительные нити взаимопонимания, что создалось ощущение импровизации на сцене.

– Да, мы немножко поимпровизировали, – призналась Наталья. – Мне показалось, что просто чтение стихов будет скучно, поэтому мы ввели музыку, я попела немножко…

Как-то раз я специально поехал в гости к Наталье, чтобы порасспросить её о любимых местах в Москве.

Они с Сергеем жили в старом, странно расширяющемся кверху кирпичном доме, притаившемся за углом Казанского вокзала. Внутри был настоящий лабиринт дверей, нумерация которых была будто нарочно кем-то перепутана.

– Наша дверь очень весело разукрашена! – предупредила Наталья. – Не потеряешься!

Дверь их квартиры была приоткрыта: Сергей и Наталья были дома.

– У вас такой шикарный старый дом! Тут, наверное, и домовой есть? – спросил я, снимая пальто и проходя в большую комнату, которая на самом деле служила репетиционной базой для «Трибунала Натальи Медведевой».

– У нас много домовых! Постоянно кто-то по дому шастает, – ответил Сергей.

– Вообще в этом помещении очень хорошая аура, – подхватила разговор Наталья, вышедшая в этот момент из соседней комнаты. – Здесь раньше был какой-то класс по дизайну, детишки здесь что-то мастерили…

– Здесь аура потому хорошая, что кроме нас тут почти никто не живёт. Здесь либо офисы, либо мастерские и нет этого обывательского духа.

– Пишется, наверное, легче?

– В принципе да, – согласился Сергей. – Свободнее себя чувствуешь. И нет этих проблем, возникающих, когда репетируешь дома. Здесь через два этажа живут какие-то люди с маленьким ребёнком, но туда ничего не долетает. Обычно это большая проблема! Соседи ругаются на то, что музыканты слишком гремят. Некоторое время мы жили у моих родителей на Беговой, и нам приходилось там репетировать. Соседи говорили, что наши репетиции слышны всему дому. А здесь получилась как бы настоящая творческая лаборатория.

– А есть ли у вас какие-то самые любимые места в Москве?

– Любимое место сейчас – это здесь, – отвечает Сергей, колдуя над чайником.

– Мне кажется, мы очень хорошо относимся ко всем тем местам, где жили, – сказала Наталья, поудобнее устроившись на диване. – Например, мы жили на Красной Пресне, на улице Заморёнова, и там у нас был великолепный вид из окна на огромную сталинскую башню, стоящую на Баррикадной. Она мне казалось замком, и я даже стихотворение про неё сочинила. На её фоне мы снимали мини-клипчики для песни. А потом мы жили на Ленинском. Там тоже было странно: Гагарин рядом стоял, и хотя из нашего окошка его видно не было, но он всё равно незримо присутствовал.

– Одно из моих самых любимых мест – это Зелёный театр в Парке Горького, – продолжил Сергей. – Там много хороших мест, но именно в Зелёном театре я чувствовал себя лучше всего. И не потому, что там у нас было много концертов, а просто потому, что там замечательно. Там наверху стоит здание Академии наук, внизу – река, и в то же время – это центр города!

– Конечно! И река, и деревья, и концерты – это совершенно языческое место!

– Но мне и здесь тоже нравится, потому что здесь недалеко станция метро «Лермонтовская» (ныне снова «Красные Ворота»), – говорит Наталья, – а я давным-давно, когда только ещё первый раз вышла замуж, жила здесь неподалеку, на Новой Басманной. Мне всё здесь знакомо.

Сергей, разливая чай, подхватывает рассказ:

– И хотя от вокзалов идёт очень много негативной энергетики, мне нравится это место, потому что здесь почти не встречаешь знакомых лиц, разве что продавцы у метро. Когда долго живёшь в одном месте, видишь, как соседские дети вырастают и становятся хулиганами, а потом вдруг оказывается, что у них тоже родились дети. А здесь публика постоянно меняется. Даже бомжи и те меняются. У меня одно время была привычка ходить через дорогу пить пиво, а там бомжи собирают пустые бутылки, но однажды я месяц отсутствовал, а когда пришёл туда снова, смотрю: прежних бомжей уже нет и все сборщики пустых бутылок совершенно новые. Хотя эстетика осталась вся та же самая… Есть такая теория, что человек всю свою жизнь вращается вокруг какой-то точки, всё время возвращаясь к истоку.

– Я вот жила и в Америке, и в Париже – как с этим быть? – спросила Наталья.

– Возможно, этот радиус тобой ещё до конца не пройдён. Может, тебе ещё предстоит туда вернуться на какое-то время… – ответил я.

Но Наталья туда не вернулась. Она навсегда осталась в Москве.

Москва и сегодня полна ею, потому что история русского рока до и после появления Натальи Медведевой в столице – это две разные истории. И новая история русского рока ещё не закончилась, потому что причины многих отчаянных и смелых поступков, неожиданно совершаемых самыми разными людьми, родились именно в общении с Натальей Медведевой, с её песнями и её книгами…

Известно, что в английском Ливерпуле существуют экскурсии по битловским местам. Туристам показывают школы Penny Lane и Strawberry Field, где учились будущие звёзды биг-бита, легендарный клуб Cavern, где они начинали свою карьеру, а также дома «Битлов». На фоне двери в бывшую квартиру Джорджа Харрисона на Arnold Grove, 12 можно даже сфотографироваться, зато дом на Madryn Street, 9, где родился Ринго Старр, показывают издали, а то его нынешние жильцы сильно нервничают, когда видят толпы туристов. Попасть в дома, где жили Леннон и Маккартни, можно только по предварительной договорённости. Ежегодно около 600 тысяч человек со всего мира приезжают сюда, чтобы прикоснуться к святыням музыкальной революции 1960-х.

В Нью-Йорке тоже есть экскурсия по местам, где творили звёзды американского рока. В ходе этой двухчасовой прогулки можно пройтись по Гринвич-Виллидж, атмосфера которой питала творческими идеями писателей-битников Джека Керуака, Аллена Гинзберга и Уильяма Берроуза, побывать в кафе, в котором, приехав в Нью-Йорк, впервые выступил юный Боб Дилан, увидеть, где творили Джимми Хендрикс, The Mamas amp; the Papas, Саймон и Гарфанкел и другие американские рок-герои.

А если пустить экскурсионную поездку по Москве рок-н-ролльной, то куда бы автобус повёз туристов?

Пожалуй, экскурсию по местам славы русского рока нужно начинать от Красных Ворот, потому что именно здесь, у памятника Лермонтову, в 1967 году зародилась уникальная российская магнитофонная культура. Как рассказывал Александр Агеев, один из легендарных «подпольных писателей», катализатором для появления этого феномена послужил альбом The Beatles «Sgt Peppers Lonely Hearts Club Band».