«Цветы» с духовой секцией на репетиции в «Энергетике»: Владимир Окольсдаев, Александр Лосев, Александр Чиненков, Стас Намин, Алексей Козлов

Меня встретил директор Дома культуры Борис Сергеевич Ершов, седой невысокий человек с внимательными глазами. Он работает здесь давно, с начала 1970-х, но концерта, на который не попали артисты Театра имени Вл. Маяковского, к сожалению, не помнит.

«При мне ничего такого тут уже не было, – сказал он, – хотя я здесь работаю более тридцати лет. Но о том, что здесь были концерты, что здесь выступали и „Машина Времени”, и Градский, и „Цветы”, я слышал. Об этих вечерах рассказывают совершенно потрясающие вещи! Однажды наш электрик, когда концерт уже закончился, пошёл осматривать помещение. „Вдруг слышу, – говорит, – на чердаке какие-то шорохи. Что такое? Кошка, что ли, залезла?” Короче, он пошёл туда и нашёл там… студента, который хотел попасть в зал обходным путём! Каким-то образом тот залез на крышу, через слуховое окно проник на чердак, однако до зала добраться так и не смог. Заблудился! В общем, электрик его оттуда вытащил…

Но обо всём этом лучше меня может рассказать Надежда Львовна Оспанова, которая и устраивала эти вечера…»

На следующий день я снова спешил в ДК «Энергетик», где встретился с Надеждой Львовной Оспановой. Эта плавная, улыбчивая и неторопливая женщина была вовсе не похожа на тех «железных леди-рок», которые устраивали подпольные концерты во времена советской власти. Но, как оказалось, в ДК «Энергетик» проходили не просто концерты, это был устный журнал «Орбита», который и проводила группа комсомольцев-энтузиастов, возглавляемая Надеждой Львовной.

Мы прошлись по помещениям ДК, зашли в зал, потом прошли в фойе с красным роялем.

– Здесь на танцах когда-то играла «Машина Времени». – Надежда Львовна обвела помещение восторженным взглядом.

– Что-то фойе очень маленькое! – удивился я.

– Да и музыканты «Машины Времени» тогда тоже были «маленькими». Они только-только начинали, и на большую сцену их ещё не выпускали.

Эти вечера начались с осени 1970 года. Тогда Надежду Львовну, которая работала в Мосэнергопроекте, а в комитете комсомола отвечала за культмассовую работу, и нескольких её друзей вызвали к зам. управляющего Мосэнерго Виктору Евфстафьевичу Леонову, который сказал, что надо бы сделать какое-нибудь зрелищное мероприятие, чтобы мосэнерговская молодёжь посещала эти вечера.

– Тогда как раз были популярны КВНы студенческий театр начал зарождаться, – вспоминала Надежда Львовна. – А мы придумали сделать вечер, который состоял бы из нескольких страничек, как устный журнал. На первую страничку мы обычно звали кого-нибудь из радиокомитета, благо он у нас здесь рядом, на Пятницкой. Приходили очень хорошие международные комментаторы, Юрий Визбор рассказывал о своих поездках. Вторая страничка у нас была театральная. Мы приглашали ведущих артистов из лучших театров. Были у нас и Андрей Миронов, и Александр Ширвиндт, и Зиновий Высоковский, и Владимир Высоцкий. А в самом конце вечера – музыкальная страничка.

Надежда Оспанова принялась с увлечением рассказывать, как радиокомментаторы преподносили аудитории истории на самые злободневные темы, причём совсем не так, как это обычно писалось в советских газетах, и публика слушала их, от удивления широко раскрыв глаза. Но меня, разумеется, больше интересовали рокеры.

– Надежда Львовна, – перебил я её, – а как отбирались группы для концертов?

– У нас в Мосэнерго работали ребята, которые увлекались биг-битом, вот они и советовали нам, кого пригласить. Но мы обязательно сначала отсматривали группы, которые собирались позвать на вечер. Бывали удачные выступления, а бывали и неудачные. Кто-то не посмотрел, и вот они пришли, начали играть, и понимаешь, что этих не надо было приглашать. Но они уже на сцене… Чтобы просмотреть группы, мы, как правило, ездили к ним на базу: либо в институт, где я сразу знакомилась с секретарём комитета комсомола этого института, так как именно он должен был брать на себя ответственность, отправляя группу к нам на концерт, либо, что бывало чаще, в какой-нибудь подвал, где репетировал ансамбль. Иногда музыканты нам говорили, что они будут выступать там-то или там-то, и давали нам билеты на концерт, чтобы мы смогли их услышать, а потом пригласить на свой вечер. Так я попала на концерты в город Долгопрудный и в кафе «Синяя птица». У меня в телефонной книжке было записано более трёхсот телефонов музыкантов. Этот даст телефон того, тот – телефон другого. Они же друг друга рекламировали: я про тебя скажу сегодня здесь, а ты завтра в другом месте будешь выступать – меня там станешь рекламировать. И практически все группы, что существовали тогда в Москве, у нас переиграли.

Мы спустились в бар Дома культуры, который находится в том самом подвале, где когда-то размещались репетиционные помещения для рокеров.

– Помните, какой был самый первый вечер? – спросил я.

– С самого-то начала у нас были литературные чаепития, которые проходили здесь в буфете. Мы покупали много всяких булочек, заваривали чай, зажигали свечи. Обстановка, можно сказать, была полудомашняя. На наши чаепития мы приглашали писательскую молодёжь. Работники Мосэнерго тоже читали свои произведения. Поскольку эти вечера имели огромный успех, то мы решили перебраться в большой зал со сценой. А почему нет? Это же была наша база и мы могли делать здесь всё, что хотели! Тогда же появилось и название – «Орбита». Его предложил инструктор из райкома комсомола, который нас курировал.

– В этом названии отразилось веление времени: космос, Гагарин… – сказал я.

Надежда Львовна согласилась:

– Вообще это было очень приподнятое время. У молодёжи был какой-то особый подъём! Ажиотаж стоял везде, где выступали эти ансамбли! Никаких афиш, извещающих о выступлении бит-ансамблей, в городе тогда не было, вся информация о концертах передавалась только из уст в уста. Одно-единственное объявление висело только в вестибюле управления Мосэнерго. Но, несмотря на это, какие толпы собирали эти ансамбли! А улыбки? Люди шли после концерта и улыбались! А сколько благодарностей мы получали! Потому что люди действительно хорошо и интересно провели вечер. Даже если бы был один ансамбль, и то было бы хорошо, а тут у нас столько интересного! Наши вечера проходили раз в месяц. Но едва вечер прошёл, как несколько дней спустя начинали спрашивать: а когда следующий вечер?

Я высказал мысль, что ДК «Энергетик» в начале 1970-х был воплощённым рейтингом популярности ансамблей, ведь там выступали все лучшие музыканты.

– Да, – подтвердила Оспанова, – потому что у нас была возможность отбора. Позвонил бы один человек, мы сказали бы ему: «Ладно, приходите!», а когда позвонило пятьдесят человек, то есть из чего выбрать. А раз ты начинаешь выбирать, то и те, кто звонит сам, начинают по-другому к тебе относиться. Значит, попасть на сцену ДК «Энергетик» – уже хорошо, потому что там есть выбор. Когда тебя выбрали из нескольких претендентов, это дорогого стоит. Мы приглашали группы со всей Москвы. Все старались сюда попасть, потому что выступить в нашем ДК было престижно. Но бывало и так, что молодые группы отказывались у нас выступать, объясняя это тем, что они ещё не доросли до уровня «Энергетика». Однажды я была в ДК «Правды», где Юрий Маликов, руководитель ансамбля «Самоцветы», организовал просмотр молодых бит-групп. Мне очень понравилась группа «Амазонки», состоявшая из одних девчонок. Но когда их подвели ко мне знакомиться и я пригласила их выступить у нас, они ответили нервным отказом: «К вам? Нет! Нет! Мы ещё „сырые”. Мы ещё не готовы!» Мне так это польстило! Концерты начинались в семь вечера и продолжались до одиннадцати. А вернее, как договоримся с гардеробщицами. Когда танцы никак не кончались, когда все говорили: «Нет! Нет! Давайте ещё немного потанцуем!», мы спускались в гардероб и уговаривали бабушек подождать ещё. Иногда доплачивали. А уж если они никак не соглашались, даже за деньги, тогда мы посылали танцующих вниз за одеждой: «Идите и заберите свои пальто!» Наверху стояли кушетки, вот на них все пальто тогда и сваливались. После концерта мы, организаторы, ещё долго сидели наверху, в том фойе, где стоял рояль. Зажигали свечи и просто разговаривали. А как же?! Надо же поделиться впечатлениями, поговорить. Интересные были посиделки. Ничем не хуже, чем сами концерты, потому что мы там и стихи читали, и песни пели. Расходились мы уже далеко за полночь. А бывало, шли через «Бухарест» ко мне продолжать. «Бухарест» – так назывался ресторан на Балчуге. У меня там мама работала в бухгалтерии, поэтому мы подходили с заднего хода и у буфетчицы покупали водку. А закуска дома всегда найдётся…